– Крис… – Неуверенно.
– Мм? – Поощрительно.
– Крис, ну послушай… – Немного смущенно.
– Да я слушаю, слушаю! – Крис оторвался от ноутбука и посмотрел на Фрэнка. Беззлобно.
Тот обрадовался и приободрился.
– Ну… а как… это… у вас все прошло?
– Что ты имеешь в виду?
– Как ты с ней?
– Нормально. – Крис пожал плечами. – Очень симпатичная и обаятельная девушка. Внимательная…
– А почему она так быстро ушла? – Фрэнк, казалось, мгновенно расстроился.
– Может, ей нужно было куда-то идти. А может быть, просто засмущалась. Я не задавался этим вопросом. Кстати, она извинилась за свое резкое поведение сегодня.
– Правда? – Фрэнк просиял.
– Правда.
– Ух ты! А про меня она не спрашивала? – Фрэнк оживился.
Крис ответил ему выразительным взглядом.
– Понял, понял… Что ж, этого и следовало ожидать.
– Боже мой, просто чудеса догадливости!
– Спасибо, я знал, что ты оценишь.
Пауза.
– Крис…
– Что?
Фрэнк набрал в легкие побольше воздуху. На всякий случай отодвинулся подальше от Криса. Но напустил на себя самый трагичный вид.
– У вас это серьезно?
– Что?!
Крис оттолкнулся ногой от письменного стола и прокатился на несколько футов. Фрэнк с облегчением отметил, что друг переместился в противоположную от него сторону.
– Ну она же тебе нравится? – осторожный вопрос.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Крис с наглым видом откинулся в кресле. У него были свои способы защиты от Фрэнка. И от себя тоже.
– Да все ты понимаешь, не валяй дурака… Лорин красивая!
– Красивая. Если бы я стал это отрицать, то не просто бы валял дурака, а был им.
– Ну вот видишь… – Фрэнк сбросил маску. Видно было, что он сильно расстроен. – А ей нравится общаться с тобой. Я же не тупой. Ты только честно скажи: хочешь ли ты, чтобы у вас что-то получилось?
– Фрэнк…
– Да, я знаю, я почти всегда выступаю в роли шута, но сейчас я совершенно серьезно. Правда, Крис…
– Я не знаю. – Крис сказал это с какой-то мукой во взгляде.
Черт подери, ну конечно же хочется, всего этого хочется, чтобы она была рядом… И…
– Спасибо за правду. Ты, конечно, оставил себе все равно как минимум два поворота с этого перекрестка, но на самом деле спасибо, что не стал вешать мне лапшу на уши и жертвовать собой.
– Хочешь сказать, что теперь ты намерен этим заняться? Я имею в виду самопожертвование.
– По-моему, ты во мне сомневаешься. – Фрэнк сделал вид, что обиделся.
Крис сделал вид, что ему это безразлично.
– А разве у меня нет оснований?
– Брось, Крис. Я умею отдавать долги. Правда. Дай же мне возможность побыть благородным героем!
Крис скептически посмотрел на друга. Даже немного оценивающе посмотрел.
– И что же ты собираешься сделать для вхождения в образ?
– Я не буду вам мешать, – со вздохом, но сдержанно.
Крису стало смешно, но совсем немного.
– Ты что, всерьез думаешь, что проблема в тебе?
– А разве нет? Да я же знаю тебя как свои пять пальцев! Ты же честный, Крис! Честный и на самом деле благородный. Ты бы ни за что не стал ухаживать за девушкой, как бы ты к ней ни относился, если бы она нравилась твоему другу, то есть мне!
– Конечно, не стал бы, о чем ты говоришь? – изумился Крис.
– Ну вот! А я тебе о чем говорю? Теперь я хочу побыть в твоей шкуре. Потому что случай, прямо скажем, экстраординарный.
– Но…
– И у нас с ней тоже вряд ли сложится, я же не дурак, все прекрасно вижу и понимаю. Ну, обманулся, ну побыл в заблуждении, помечтал… Ну и хватит!
– А с чего ты взял, что что-то у меня с ней получится?
– А ты попробуй.
– Это не ответ.
– Просто она тебе нравится.
– Ты уверен? – Больше всего, точнее в ряду того, что Крис не любил больше всего на свете, были ситуации, когда Фрэнк говорил «со знанием дела» о его, Криса, мыслях и чувствах. Поэтому вопрос прозвучал достаточно едко.
– Абсолютно, – вызывающе-спокойно отреагировал Фрэнк.
– Но это же ничего не решает! – почти сдался Крис.
– Нет, дорогой мой друг, это решает все. Вот, например, посмотри на меня. – Фрэнк принял вальяжную позу.
– О да… – протянул Крис. Пародия на умствование в исполнении Фрэнка и личина философа, надетая поверх его легкомысленной физиономии, разумеется, кому угодно могли внушить доверие и дать уверенность в завтрашнем дне…
– Мне кажется, ты мне не доверяешь. Или меня не уважаешь. – Фрэнк подозрительно покосился на Криса.
– И то и другое. – Крис вздохнул. – А если серьезно, Фрэнк, то у меня ровно столько же шансов, сколько и у тебя. А это не так уж много, ты только не обижайся.
– Да что уж там… Хотя, по-моему, ты себя недооцениваешь. Впрочем, меня тоже, но я как-то привык… И все равно, – Фрэнк тут же сбился на трагикомический надрыв, – я готов помочь другу обрести счастье в этой почти беспросветной жизни! – Пауза. – В общем, я не стану препятствовать вашей любви, – цепкий взгляд в сторону Криса, – а может быть, и помогу. Чем-нибудь. Когда-нибудь. Ну, я пошел.
Молчание.
Крис внимательно смотрел на Фрэнка. Тот встал и с нарочито небрежным видом направился в свою комнату.
Зажегся свет, как по волшебству, как в театре, когда такое, казалось бы, простое и привычное явление становится чем-то необыкновенным и наполняется почти мистическим содержанием, потому что происходит независимо от тебя, по воле кого-то невидимого.
– О… – Фрэнк запрокинул голову, будто изучая, не появилось ли чего-то нового на потолке, но не оглянулся.
– Фрэнк…
Обернулся. Вопросительный и чуть лукавый взгляд.
– Ты мой друг. Настоящий.
– А ты мой. Поэтому я и впредь не дам тебе умереть от скуки в одиночестве.
– Звучит как угроза.
– Ага.
Ушел. Крис остался наедине с недописанной главкой – и со своими мыслями.
Он не знал, почему у него на душе стало неизмеримо легче после полушутливого разговора с Фрэнком. Не знал, почему жизнь показалась ему чуточку… теплее, что ли. Почему исчезла какая-то горечь из мыслей о Лорин…
Это не важно. Важно, что теперь стало так. Собственно говоря, он и предался тем самым мыслям, которые теперь потеряли оттенок болезненности.
Лорин поняла, что это дежавю. Что она уже стояла перед зеркалом вот так же, волнуясь, бледнея, с чуть расширенными от возбуждения зрачками и напряженными губами и примеряла одежду, и не могла выбрать…
И все это происходило незадолго перед занятиями в вечернем танцевальном классе. Точнее непосредственно перед ними.
На Лорин была мягкая темно-серая юбка из тонкой кашемировой ткани, а вот с блузкой она никак не могла определиться: светло-серебристая с вышивкой или пепельно-розовая. Решила, что розовая слишком откровенна. То есть откровенно выдает ее настроение. Сняла. Надела серую.
