Рядом с диваном стояла ассистентка.
— Я прибежала сразу, как услышала твой крик, — испуганно проговорила Лайза. — Подумала, что у тебя тут начался пожар.
— Скорей наводнение, — ответил Ирвин, проверяя целость рук и ног. — Спасибо, Лайза. Ты только что спасла великого мастера от нелепой гибели во время нелепого подвига. Приснится же такая дрянь…
— Какая дрянь? Сандра? — Лайза ойкнула и похлопала себя по губам. — Ой, это я нечаянно.
— Почти угадала. — Ирвин попытался ободряюще улыбнуться. — Как там со снимками?
— Все распечатано и разложено.
— О'кей.
— Советую сначала принять душ, а потом уж полюбоваться результатами вчерашних мук.
— О'кей, — кивнул Ирвин, настороженно вслушиваясь в интонации — голос ассистентки не сулил особых радостей от просмотра.
— И не советую засыпать снова…
Ирония, переходящая в сарказм, еще больше не понравилась фотографу — ситуация приобретала сюрреалистический характер.
— А то как бы не увидеть очередной кошмар…
— О'кей.
— А будить некому: я — домой, отсыпаться.
— О'кей. — Ирвин отвечал машинально и заторможенно. Все-таки спуск в бочке по водопаду слишком сильно подействовал на сознание.
Попробуем на этот раз применить рецепт деда не после, а перед началом садомазохистской игры «Найди шедевр». Скорее всего, в груде брака и банальных неудач…
Ирвин усмехнулся и отправился в ванную. Лучше добровольно встать под пробивающие насквозь струи душа, чем принудительно загнать себя в бочку, в которой ничего не остается, как возможно фотогеничнее приземлиться на черные каменные зубья.
С помощью душа почти удалось вернуть рабочее настроение, но аппетит отсутствовал полностью.
Решившись наконец вглядеться в стройные ряды снимков, Ирвин полностью утратил и настроение. Даже природа оказалась бессильна оживить лик модели. Идеальные черты лица и выверенные до микрона пропорции тела оставались словно вырезанными из картона, неживыми, условными.
— Наверное, маску и то легче перенести на снимок, чем это кукольное, бесстрастное, натянутое выражение! — вырвалось у Ирвина, когда он в сотый раз вглядывался в крупный план лица посреди цветов. Оглядел скопление неудачных этюдов. С какого начать очередное аутодафе?
Словно в ответ, раздался звонок мобильника. Перепрыгивая через разложенные на полу фотографии, Ирвин добрался до телефона, оставленного на подоконнике. Вероятно, Сандре не терпится узнать о качественном прорыве? Как она была хороша? Где получилась лучше?
Но это оказалась не Сандра, а секретарша.
— Ирвин, готовься! К тебе выехал босс!
Ирвин среагировал бездумно и мгновенно:
— На голубом «субару»?
— Ты меня удивил. У босса черный «кадиллак»!
— Можно еще раз удивить вопросом?
— Сколько угодно.
— Кто в агентстве гоняет на голубом седане «субару»?
— Из мужчин, насколько знаю, никто, а насчет женщин точно не скажу.
— Теперь ты меня удивила. Откуда такая однобокая осведомленность?
Послышался грудной смех.
— Не стану скрывать, Ирвин: я люблю, когда меня подвозят домой.
— Отлично. С первого же крупного гонорара куплю машину!
— От всей души желаю тебе его побыстрее заслужить. Да-да, исключительно из корыстных побуждений! — Секретарша снова соблазнительно засмеялась. — На всякий случай — вот тебе дружеский совет: не вздумай угощать босса кофе.
— Почему?
— Босс пьет только кофе, сваренный моими руками.
— Спасибо за предупреждение.
Ирвин мгновенно помрачнел. Собрался с силами, уставился на снимки на фоне «Фаты невесты».
Нет, уничтожать сейчас свидетельства своего позора — трусость и малодушие. Пусть, пусть босс увидит хотя бы, что Ирвин старается. Может, что-то и посоветует — он так горячо желал ему удачи!
Чтобы не смущать босса, Ирвин успел до его прихода выпить две чашки крепкого черного кофе без сахара. Заглянул в холодильник — может, успеет наскоро перекусить? Нет, некогда. Надо успеть сгруппироваться, чтобы били не так больно.
Утренние мысли после мощного двойного кофейного удара по пустому желудку звучали ясной злостью.
Ирвин принялся перекладывать снимки. Наименее удачные — поближе к двери, а те, где все же хоть что-то удалось, — в дальний ряд. Сортируя и раскладывая, снова застывал с фотографией в руках. Непонятно. Горы, деревья, водопад запечатлелись во всей красе и великолепии. А Сандра так и оставалась старательно позирующей моделью. На липе сквозь профессиональную улыбку читались скука и отчужденность.
— Чертова кукла.
Но даже не равнодушие модели к вдохновению мастера так задело Ирвина, как осознанное на свежую голову странное чувство, которое пугало больше всего. Фотографическое изображение Сандры не пробуждало в нем тех чувств, которые довелось пережить при вечернем общении с Мисс Техас. Глядя на ее лицо, он снова и снова пытался вызвать страсть, которая с такой силой овладела им в завораживающей альковной атмосфере совместного вечера. Как ему тогда хотелось обладать, обладать и обладать ею! Но ничего не получилось. Ни малейшего волнения, душа и тело оставались холодными. Неужели красота Сандры действовала только при прямом физическом контакте?
Ни с того ни с сего вдруг пришло в голову: а не потому ли все ее мужья и искали утешения на стороне? Но додумать мысль не удалось. В студию с грохотом ворвался босс собственной персоной:
— Привет, парень! Не ожидал? Ха-ха! Я велел секретарше предупредить тебя, чтобы ты не смылся куда-нибудь, да и съемка должна быть в самом разгаре… Но, вижу, результаты налицо? То есть на полу?
Босс расхохотался. Но тут же подбежал к гигантскому пасьянсу, присел на корточки и принялся молча разглядывать фотографии, быстро и четко, произнося лишь какие-то междометия, по которым Ирвин напрасно пытался угадать, что могло ему понравиться.
Босс добросовестно просмотрел всю сотню снимков, не пропустил ни одного. Но ни одного не взял в руки. Кряхтя, выпрямился, принялся потирать натруженную поясницу.
Ирвин по-прежнему напряженно молчал, ожидая слов босса — ясно было, что похвалы не дождаться. Сейчас его прогонят? Высмеют? Спросят, когда идет ближайший поезд на Джорджтаун?
— Знаешь, парень, в тебе что-то есть, но не могу понять что.
Ирвин меньше всего ожидал такого вывода. Растерянно ответил:
— Да я сам запутался в своих способностях.
— Что, Сандра — твердый орешек?
— Еще какой твердый!
— М-да… — Босс окинул взглядом ряды фотографий, и Ирвин снова впал в отчаяние, всеми силами стараясь этого не показывать.
