—Давай решать проблемы по мере их поступления, — сдавленно выдавил из себя мужчина, осторожно касаясь сжатого кулачка девушки. Ледяного на ощупь. Но даже такой контакт всколыхнул какие-то раны, вспорол их, заставляя кровоточить.
Аня посмотрела на Николая затравленным взглядом, но руку медленно убрала, скукоживаясь в момент. Это тоже стало неплохим шлепком по лицу мужчины, ясно давая понять, что даже в таком состоянии она не собиралась давать слабину. Николай опешил, но не отодвинулся от девушки, зато это быстро сделала Аня, метнувшись вон из кухни.
На этом диалог закончился. Ночь выдалась бессонной. Как и ожидалось, малыш просыпался часто, и с каждым пробуждением смотреть на Аню было все сложнее. Она на перебой впихивала в их сына разные таблетки и шипучки. Все это сопровождалось недовольным бурчанием мужчины.
—Вызываем скорую, пусть сделают укол, — таблетки сменялись народными средствами, и когда девушка устало привалилась к кровати Андрея, Николай не выдержал, потому что это уже был край.
—Ты запихнула в него пол-аптечки, давай теперь хотя бы время пройдет, нельзя же с ребенком так, — сжал челюсть мужчина, на что Аня моментально зажглась, как спичка.
—Давай я сама решу, а ты, раз сдулся так быстро, можешь быть свободен. Тебя тут никто не держит. Я сама все решу, впрочем, как и всегда, — Ветрова сжала голову руками и тяжело задышала.
—Не перекручивай!
Внезапно послышался слабый голос Андрея, он-то и стал неким стоп-словом в такой перепалке бывших влюбленных. Заставил захлопнуть рты и скооперироваться.
—Мамочка, ты злишься на меня? —Аня развернулась к сыну моментально, коснулась его лица и ласково провела пальцами по покрытой потом коже.
—Нет, что ты, малыш…— девушка стерла с лица набежавшие слезы, что опять больно кольнули в грудине Ника ржавым железом. — Ты как себя чувствуешь?
—Мамочка, я намного лучше, честно. Немного жарко. А ты злишься на дядю Колю? — десткая непосредственность не знала границ, но даже в таком состоянии малыш был настоящим мужчиной, чем разительно отличался от своих сверстников. Он не канючил и не требовал к себе внимания.
—Нет, конечно, просто волнуюсь немного, вот и…— Аня наклонилась к маленькому личику и печально улыбнулась.
—Ты не волнуйся и не ругайся, я выздоровею и буду тебе помогать. Как раньше! — Андрей поморщился, глотая слюну, и распахнул свои глаза. Еле держал их открытыми, но все равно боролся со сном, который, что было видно невооруженным глазом, давно хотел завладеть малышом.
Николай мягко улыбнулся сыну и в очередной раз потрогал лоб.
—Боец, ты чего это удумал так захворать?
Аня моментально поменялась в лице, заметив такие действия. Мужчине не нужно было смотреть на девушку, чтобы понять: она недовольна таким поворотом событий. Казалось, что Аня была готова отгрызть ему руку, лишь бы он не касался ее сына. Поправочка, их сына. Это их ребенок, и все. Точка. Он такой же отец, как она мать. И пусть пока он не принимал участие в воспитании, но дальше он не собирался пускать все на самотёк.
Андрей с трудом повернулся в сторону мужчины и очень серьезно ответил, как будто он не ребенок, а совершенно взрослый и состоявшийся человек.
—Дядя Коля, а я всегда так болею, но я скоро буду в порядке. Меня мама всегда лечит очень хорошо. Только пока я болею ей помогать некому. Вы будете вместо меня?
Николай, конечно, опешил, потому что таких слов от ребенка его возраста не ожидал услышать, но вдвойне ему было отрадно, потому что это его сына так сказал. Он рос мужиком.
«Хоть ты к этому имеешь такое себе отношение» в очередной раз подколол сам себя мужчина, и сразу сник.
—Твоя мама молодец. И, конечно, ты можешь не волноваться, выздоравливай и поправляйся, все будет в лучшем виде, — в этот момент Аня цокнула языком, но никак более не прокомментировала слова Варшавского.
—Как выздоровею мы потом на аттракционы сходим, мамочка? — Андрей снова превратился в ребенка, коим ему и положено быть, и очень тихо переспросил волнующий вопрос. —Мы ведь еще хотели с тобой…
—Сходим, конечно, ты что! Сейчас главное, чтобы ты выздоровел, а потом мы сходим с тобой везде. Я обещаю тебе, мой сладкий.
Температура все-таки спАла, и к девяти часам вечера Андрей уснул спокойным сном, не тревожась и даже не двигаясь. Аня же, полностью вымотанная, сидела на кухне и выпивала очередную кружку зеленого чая, когда Варшавский зашел после еще одной проверки, чтобы поговорить. Он чувствовал, что разговору состояться суждено. Теперь уж так точно.
Ветрова напряглась, словно он мог принести плохие новости.
—Он спит, — ответил на немой вопрос девушки. И Аня моментально расслабилась. Стоит сказать, что именно Ник заставил ее уйти на кухню и поесть, иначе она бы так и сидела бы у изголовья кровати, приваливаясь затылком о деревянную спинку. А Варшавский в это время сидел с сыном, проверял и мерил температуру.
—Хорошо, — Аня спрятала взгляд в чашке, пока Ник уселся за стол и сложил руки перед собой, морально готовясь к тому, что хотел сказать ей.
—Считаю, что нам надо поговорить, — проговорил мужчина спокойно, но уверенно.
Взгляд девушки из уставшего превратился в подозрительный, она провела ладонью по лицу, сжимая пальцами веки, и недовольно фыркнула.
—О чем? Мне кажется, что особо и говорить не о чем.
—Ну как же. Первое. Это наш сын. Прекрати такие разговоры, как ты себе позволила, в его присутствии. Таким образом ты подрываешь мой авторитет. Какие бы отношения нас ни связывали…— но Ветрова моментально зарделась и перебила мужчину, даже не дослушав.
—Нас ничего больше не связывает, — процедила сквозь зубы, хватаясь за руку чашки. Пальцы аж побелели от того, с какой силой она сжимала ее. —И нет у тебя никакого авторитета.
Ник втянул воздух до болезненных спазмов в легких и медленно выдохнул, приводя свою реакцию на ее слова хотя бы к отметке «адекватная».
—У нас есть сын, и он не должен страдать, так что дослушай. Никакой ребенок не должен расти без отца при живом родителе, тем более, если этот родитель очень хочет участвовать в жизни своего ребенка. Это как минимум бессердечно с твоей стороны. И согласись, что ты не имеешь никакого права на это, даже морального, — Варшавский знал, на что давить, и в принципе считал, что имел на это право. Он отец. И он хочет стать им по-настоящему.
—Нельзя просто так ворваться в нашу жизнь и заявить свои права, — Ветрова говорила так же воинственно, как и в первый раз, но только сейчас менее уверенно, что ли.
—Никто не будет брать ситуация нахрапом, но и просто исчезнуть я не смогу. Я хочу и буду помогать, и я считаю это абсолютно нормальным, ты одна тянула все сама, и это неправильно.
Девушка замерла, притихла, ожидая последующих слов. А Ник считывал ее реакцию и думал, как бы выразить мысль точнее. Ветрова на мгновение выпала из реальности, даже не моргала, а затем, после затянувшегося молчания, задала главный вопрос:
—Что ты предлагаешь? —взгляд Ани стал каким-то другим, но Ник не мог правильно интерпретировать ее эмоции, она закрылась и была готова к обороне.
—Перемирие. Я вывешиваю белый флаг и готов пойти на компромиссы, если и ты пойдешь на них. Начнем хотя бы с того, что я буду видеться с Андреем, — Аня втянула носом воздух, но Ник вовремя продолжил, — в твоем присутствии.
—Но я не буду говорить ему, кто ты такой.
—Не сразу, — Ник боролся до последнего, и было видно, что Ветрову это предложение не устраивало. Она ерзала на месте и хмурилась.
—А если тебе надоест. И ты исчезнешь?
Надоест быть отцом? Серьезно? Да он мечтал об этом! Давно и долго, и если бы он нал, да никогда бы такого не случилось, что он бы отказался. Не от ребенка!
—Выкинь эту мерзость из головы. Это мой сын, и я никогда не откажусь от него. Даже думать не смей.
Возможно, это прозвучало грубее, чем планировал Ник, но подобный ответ эффект возымел.
—Не сразу и не много. Постепенно, — капитулировала Ветрова, но было видно, что ломала себя изнутри. Такое решение давалось ей с трудом.
