Итог? Каждая часть меня хочет прикоснуться к Таю Уайлдеру. Плохо.
— Ты грубый.
— Я прямолинейный. — Его глаза блуждают по моим губам, и что-то меняется в атмосфере, от чего в комнате становится невероятно жарко. Я быстро отвожу взгляд.
Я должна сменить тему.
— Моя очередь подвергнуть тебя перекрестному допросу. Итак, кто такая Николь, и сколько там Николь? Буквально.
Он выглядит впечатленным моей напористостью, но его челюсти напрягаются. — Есть ли шанс, что мы сможем снова сменить тему на то, что ты вегетарианка?
— Никаких шансов в аду, — возражаю я.
Он вздыхает. — Тебе это не понравится.
Я делаю большой глоток. Что случилось с Мистером «Трахни свои мозги»?
— Испытай меня.
Он пожимает плечами и проводит рукой по голове, на его лице застыло выражение «это твои похороны».
— Есть бесчисленное количество Николь. Я даже не знаю, кто такая Николь, о которой ты говоришь. Это всего лишь куча небрежных связей на одну ночь. Хотя иногда они растягиваются на несколько недель трах-приятельства.
— Значит, эти женщины просто занимаются с тобой сексом и больше ничего не хотят? — Я фыркнула в знак осуждения. Я не должна осуждать. Если ты спишь с парнем без эмоциональной привязанности, это не делает тебя шлюхой. Это даже может сделать тебя феминисткой.
Тай впивается мне в лицо, собирает мои волосы в хвост и проводит своей пятичасовой щетиной по чувствительной зоне на задней части моей шеи.
— Ревнуешь, Барби?
Я фыркаю. — Пожалуйста. Просто я слышала, как Николь говорила, что ты был с тремя девушками сразу. Это правда? — Я не пытаюсь подавиться своими словами, чтобы выглядеть безразличной.
Пожалуйста, отрицай это. Пожалуйста, скажи, что это неправда. Очень, очень прошу.
Я имею в виду, правда? Вчетвером? Секс втроем — это натяжка. Четверка — это миссия Bourne Ultimatum .
Тай убирает руки с моего лица и прикусывает внутреннюю сторону щеки, отводя взгляд. —Это неподходящая тема для первого свидания, — ровно говорит он.
У меня есть ответ.
Я подавляю свой гнев. — Так что это за хрень? — Я двигаюсь вокруг нас руками.
— Ты другая, — отвечает он.
— Держу пари, ты никогда раньше не пользовался этим. — Мои ноги толкают меня вверх. Школьное задание или нет, но этот чувак только что сказал мне в середине нашего первого свидания, что он перепихивается с кучей девчонок, иногда с четырьмя за раз, и мозг сыт по горло. Это становится напористым.
— Садись, — спокойно приказывает Тай.
— Отведи меня домой.
— Ты злишься, потому что я сказал тебе, что сплю с другими девушками? — Он что-то бормочет себе под нос, как будто впервые встречает девушку, которую это не устраивает.
— Ого. Ты быстро разобрался с этим. Ты уверен, что хочешь остаться в XWL и лишить мир науки своего невероятного мозга?
Я хватаю бутылку виски за горлышко и зигзагом иду к двери.
Что, черт возьми, я думала? Он известный, возможно, полубогатый спортсмен. Вся его репутация держится на том, что он альфа-самец.
Я толкаю дверь и иду к деревьям. Я понятия не имею, куда я иду, но я должна уйти. Везде, где он прикасался ко мне, вспыхивали огненные уколы, его кожа была заражена множеством прошлых девушек, которые замарали его ради меня.
Черная ночь поглощает меня, и деревянная хижина исчезает из виду. Но беспокойство удел расчетливых, уравновешенных людей. У меня сейчас в голове огромный беспорядок. Я жду, что он побежит, остановит меня, объяснится. Но с каждым шагом я понимаю, что этого может и не случиться, и что я в конечном итоге облажалась.
Мои патроны шлепают землю, гниющие листья, мое тело и лицо бьют ветками и туманом. Мозг отключился, Гормоны ушли, а Сердце надулось в углу. Кажется, работают только ноги, и я понятия не имею, куда они меня ведут.
Я останавливаюсь как вкопанная, когда земля превращается в холм, окруженный только чернотой и стрекотанием сверчков.
Мои пальцы дрожат, когда я вытаскиваю мобильник из кармана куртки. Экран загорается перед глазами, но связи нет, так как я нахожусь в глуши. Беспокойство превращается в панику. Я включаю фонарик телефона и исследую окрестности.
Трава по колено. Кремовый туман. И безошибочный запах страха, исходящий из моих пор.
Я знаю, что прямо передо мной проселочная дорога, но даже пьяная понимаю, что шататься по темному тротуару — не самая лучшая идея. Я делаю еще один глоток дорогого виски, присаживаясь на корточки на влажную траву у дороги. Я допиваю остаток бутылки несколькими глотками и в отчаянии срываю травинку.
Что я делаю? Кто пойдет на свидание с подлым бойцом ММА, у которого на теле написано ЗППП? На самом деле, это, вероятно, одна из немногих вещей, которые он еще не нанес на свое тело. Мне хотелось бы думать, что я больше уважаю себя, чем хочу стать его ароматом недели, но думать сейчас не моя сильная сторона.
Я мысленно лаю на себя, гормоны, тупые идиоты! Мозг, ты безвольный кретин!
Балансирую в положение стоя. Мне нужно попытаться найти дорогу обратно в хижину, несмотря на шаткость от выпивки. Затем я чувствую теплую, сильную руку на своей талии. Я оборачиваюсь, удивленная, и, прежде чем я это осознаю, две крепкие руки хватают меня за живот, прижимая к себе.
— Какого черта! — Я кричу, брыкаясь ногами, как ребенок.
— Заткнись, Барби. Я отвезу тебя домой. У тебя было плохое первое свидание. — Я слышу знакомый голос Тая и испускаю стон облегчения.
— У тебя тоже нет своего холостяцкого сезона, — фыркаю я.
Тай смеется, продолжая нести меня, быстро шагая, как будто несет ящик пива, а не взрослого человека весом 125 фунтов. Я чувствую его железную грудь под мягкой тканью рубашки. Его согнутые бицепсы трутся о мою спину; его подчеркнутые кубики пресса прижимаются к моей талии.
Но больше всего… я чувствую себя пьяной.
— Живешь один? — Говорю я невнятно.
— Ага. Почему?
— Твоя одежда слишком хорошо пахнет. Кто-то другой стирает твою одежду, верно? — Я икаю.
Он предлагает мне ухмылку «Ты-Безумная-но-Милая».
Я ткнулась лицом прямо в его точеное лицо.
— Я люблю твои ямочки. — Еще одна заминка. — Но я не собираюсь с тобой встречаться, потому что ты бабник. Что за дурацкое имя Тайлер Уайлдер? Оно рифмуется!
— Ты будешь встречаться со мной, — тихо заявляет он, идя и глядя прямо на дорогу. — Но сейчас тебе нужна бутылка воды и таблетка адвила. Я рекомендую тебе придерживаться девичьих коктейлей с этого момента.
— Спасибо, док. Эй, ты читал, что о тебе пишут в Интернете? — Я нагло тыкаюсь носом в его шею. Он чертовски хорошо пахнет, и хотя я не пьяна до такой степени, что не знаю, что делаю, я пользуюсь своим ужасным состоянием. Кто знает, выпадет ли у меня когда-нибудь еще шанс быть с ним так близко?
— Кто-то сказал, что хочет сесть тебе на лицо, — объявляю я. Тай пинком открывает дверь в комнату и осторожно кладет меня на ковер.
— К чему ты клонишь? — он спрашивает.
Икота.
— Должно быть, весело быть тобой.
— Сейчас не очень.
Икота.
— Можешь поцеловать меня сейчас, если хочешь. — Я закрываю глаза и расслабляюсь, откидываясь назад, кладя голову на подлокотник старого дивана, стоящего перед камином. Я испускаю еще одну икоту, и на этот раз приправляю ее чиханием.
— Как бы я ни находил тебя неотразимой прямо сейчас, и поверь мне, нет ничего более сексуального, чем женщина, икающая на пути к пьяной коме, я не собираюсь этого делать.
Обиженная его неприятием, я притворяюсь, что засыпаю на полу. Уже поздно, а алкоголя в моей крови достаточно, чтобы устроить братскую вечеринку. Кроме того, все, что я скажу, будет считаться против меня. Я уже опозорилась — дважды! — тем, что просила его поцеловать меня, а меня не целовали.
Поэтому я закрываю глаза, когда он укутывает меня флисовым одеялом и снова берет на руки, словно я легкая, как перышко. Я закрываю глаза, пока он сажает меня на заднее сиденье своего «Хаммера» и отвозит обратно в мою квартиру. Я держу их закрытыми, когда он поднимает меня, открывает дверь моими ключами, швыряет меня на кровать, снимает с меня застежки и натягивает одеяло до самого подбородка.
