– Ты налил мне чистого виски?
– Почему чистого? Содовой там хватает. Просто виски немного больше, чем обычно. Мне показалось, ты желаешь расслабиться.
– Угадал, – мрачно кивнула она. – Расслабиться – да, но не напиться. Кстати, не скажешь, с чего это ты вдруг решил обратиться ко мне за помощью? Не припомню случая, чтобы нечто подобное произошло за все минувшие годы.
Бен отвернулся.
– Раньше этого, к счастью, не требовалось. Джейми был маленьким. Но сейчас он вырос и у него возникла проблема. Правда, сам он не склонен рассматривать ситуацию под таким углом зрения, скорее наоборот, но это потому, что в настоящий момент им руководят чувства, а не разум.
– В этом смысле он весь в тебя, – заметила Джоан, делая второй глоток коктейля.
– Почему это? – вновь подозрительно прищурился Бен.
– Потому что под конец нашей совместной жизни тобой тоже руководили одни эмоции, причем самого негативного свойства.
– Не давала бы повода, не было бы отрицательных чувств, – буркнул он.
С усмешкой глядя на него, Джоан медленно покачала головой.
– Не было никаких поводов, Бен, пойми ты это наконец!
Он поморщился, будто от уксуса.
– Это мы тоже сегодня обсуждали. Не надоело толочь воду в ступе?
– Надоело, – согласилась Джоан. – Но что поделаешь, если ты уперся как… – Она вовремя остановилась. Произнести сейчас «как баран» было слишком рискованно. Неизвестно, как воспримет это Бен. Скорее всего, как оскорбление, однако у Джоан не было намерения оскорбить его. – Уперся так, что тебя не сдвинешь с места, – повторила она, построив фразу иначе. – Я заранее знаю, какие доводы ты приведешь. В свое время выучила их наизусть. Самый главный, что ты видел все своими глазами.
– Верно, – кивнул Бен, – так и было. Поэтому отрицать тебе что-либо бессмысленно.
– Я и не собираюсь. Можешь думать что хочешь, мне все равно. Нравится тебе чувствовать себя обманутым – твое дело. Допускаю, что без этого ощущения тебе жизнь не мила. Но даже если так, я-то здесь при чем?
– Верно, уже ни при чем, – хмыкнул Бен.
– Ну и радуйся.
– Что я и делаю.
Они отвернулись друг от друга.
Несколько минут прошло в молчании, каждый сидел, сердито глядя в угол. Затем со двора донесся шелест потревоженной порывом ветра листвы деревьев, растущих в парке. Джоан подняла голову и взглянула на окно.
– Почему ты не привез Джейми? Как я могу пытаться образумить его, если он находится в Лос-Анджелесе!
Бен вновь нервно качнул ногой.
– Я сказал Джейми, что еду к тебе. И спросил, не желает ли он составить мне компанию.
– И что же?
Пожав плечами, Бен с плохо скрываемым раздражением произнес:
– Джейми поблагодарил за приглашение, но отказался.
– Под каким предлогом? – хмуро спросила Джоан. – Что-то выдумал, наверное?
Бен с невеселой усмешкой взглянул на нее.
– Ты не знаешь, как далеко зашла ситуация.
– Ну так просвети меня!
– Видишь ли, Джейми не считает необходимым выдумывать какие бы то ни было предлоги. Он просто сказал, что, возможно, ему позвонит и пригласит к себе Ирма. Поэтому он хочет остаться дома. Пойми, с его точки зрения, отношения с Ирмой не содержат в себе ничего предосудительного.
– Возможно! – с возмущением произнесла Джоан, оставив последнюю фразу без внимания. – Будет караулить у телефона, пока ему не свистнут. Кошмар какой-то… На твоем месте я бы посоветовала Джейми самому позвонить Ирме и предупредить, что он ненадолго уедет.
Тоном, полным сарказма, Бен ответил:
– Ты не поверишь, но именно это я и предложил ему сделать!
– А он что?
– Сказал, что не может последовать моему совету. Ирма запретила ему беспокоить ее по пустякам.
– По пустякам?! – ахнула Джоан. – Так и сказала?!
– Нет, это мое выражение. Как говорит Джейми, она попросила его не звонить ей. Мол, сама сделает это, если потребуется.
– Хамка! – мрачно констатировала Джоан. – Держит Джейми на поводке. А у него, видно, совсем мозги набекрень, если он этого не понимает.
– Вот и разъясни ему что к чему.
– Как же я это сделаю, если Джейми здесь нет?!
– И не будет. Он не согласится оставить Лос-Анджелес, даже ненадолго.
– Так заставь его! Отец ты или нет?
Джоан внутренне напряглась, потому что после подобного вопроса от Бена можно было ожидать вспышки гнева, однако его реакция оказалась на удивление спокойной.
– Знаешь что, солнышко, – сварливо произнес он, – вместо того чтобы умничать, приехала бы в Лос-Анджелес и потолковала с Джейми по душам!
Хорошо, что Джоан приготовилась к атаке со стороны Бена. Она и последовала, правда несколько иного рода, совсем не такая, какой Джоан представляла, – эмоциональная.
Удар Бена, будучи совершенно неосознанным, был направлен на чувства. Стремясь уязвить Джоан, он употребил слово «солнышко» – разумеется, а данном случае оно прозвучало в его устах саркастически, но сколько возродило воспоминаний!
Сердце Джоан болезненно сжалось.
И почему у нас все так плохо кончилось? – с тоской подумала она. Ведь мы любили друг друга. Бен души во мне не чаял, а я… Других мужчин для меня просто не существовало. Наверное, из-за этого я с такой легкостью флиртовала с каждым симпатичным парнем: ведь мне было прекрасно известно, что дальше улыбок и болтовни дело не двинется. Ни один из них не мог сравниться с Беном.
Позже, спустя много времени после развода, когда у нее появилась реальная возможность сравнивать, Джоан лишь дополнительно убедилась в этом. И пожалела, что не сохранила любовь. Если бы в свое время у нее хватило рассудительности, она бы вела себя совсем иначе и всех последующих неприятностей удалось бы избежать.
Включая связь Джейми с Ирмой Филмор.
От всех этих мыслей у Джоан стало так тяжело на душе, что она машинально поднесла к губам бокал. Но едва успела сделать глоток, как откуда-то донесся странный низкий и одновременно резкий звук – раз, потом другой.
Бен напряженно выпрямился, глядя на окно, потом повернулся к Джоан.
– Что это было? Похоже на рев животного.
– Так и есть. Это бизоны так мычат… или ревут, если хочешь. Здесь ведь рядом Лос-Ахос – природоохранная зона.
– Да-да, – обронил Бен. – Я почему-то сегодня вспоминал о ней там, – неопределенно кивнул он куда-то вверх, – в спальне, куда ты меня определила.
Стоило ему упомянуть о спальне, как по телу Джоан прокатилась жаркая волна. Достигнув мозга, она мгновенно вытеснила прочие мысли, в том числе и тоскливые, что, с одной стороны, было неплохо, а с другой – представляло известного рода опасность. Для Джоан обе крайности были одинаково нежелательны. Спеша избавиться от наплыва приятных, но нежелательных ощущений, она произнесла:
