— Даже вина?
— Я не буду готовить для вас праздничный обед.
Вдруг Дарси почувствовала, как кто-то тянет ее сзади за рубашку.
— А почему? — Это был Рики. Всего за две минуты спора с Джо она абсолютно забыла про мальчика. — Из-за того, что у тебя мало сельдерея?
— Нет, думаю, его достаточно. — Она взглянула на них. — Вообще, если вам нужен сельдерей для начинки, пожалуйста.
— Для начинки? — повторил Рики.
— Приправа для жаркого, — пояснил Джо, и мальчик кивнул.
Дарси застонала. Потом посмотрела на Рики, и при виде его глаз, полных надежды, сердце у нее сжалось. Ну и что такого, если она проведет День благодарения с ними? Может, это вдохновит Джо в будущем на праздники для сына? Дарси вздохнула:
— Хорошо, я все сделаю.
Две пары глаз смотрели на нее с неподдельным обожанием, но именно от взгляда Джо стук сердца стал гулко отдаваться у нее в ушах.
— Возможно, отсюда пойдет новая тайлеровская традиция, — произнесла она многозначительно. — Если вы поможете мне с приготовлениями, то заодно и поучитесь, чтобы повторить все это в следующем году.
— Я видел, как ты готовишь, — сказал Джо, — а заниматься готовкой в одиночку и наполовину не так интересно.
Дарси судорожно сглотнула. Джо посмотрел на нее, а потом указал на дверь:
— Я лучше пойду к конюшне — там в любой момент может ожеребиться племенная кобыла.
— Ожеребиться? — спросила Дарси, подняв бровь.
— У Лэйдибаг скоро будет малыш, — объяснил Рики.
— Угу, — кивнула Дарси и протянула руку, — тогда иди скорее.
— Можно зайти попозже?
Дарси невольно взглянула на губы Джо и резко подняла глаза.
— Зачем? — небрежно спросила она. Джо был озадачен.
— Надо обсудить кое-какие финансовые вопросы. — И он посмотрел на сына. — Может, после того, как Рики ляжет спать.
— Сегодня вечером?
Джо насмешливо улыбнулся:
— У тебя другие планы?
— Во сколько? — прищурилась Дарси.
Он пожал плечами.
— Восемь пятнадцать — восемь тридцать.
— О'кей!
Джо двинулся было к двери, затем остановился, и повернулся к Дарси.
— А ты не могла бы прийти к нам? Я очень не хочу оставлять парня одного — он может проснуться.
— Ну конечно. — Она перевела взгляд от отца к сыну и впервые заметила сходство в разрезе глаз и форме бровей. Ей вдруг безумно захотелось, чтобы Рики был ее собственным сыном, а Джо… — Хорошо, я приду, — поспешно добавила она, стараясь удержать разбушевавшуюся фантазию.
Казалось, Джо догадался, о чем она подумала. Он положил руку на плечо Рики и повел его из кухни.
— Пошли, дружище. — Джо остановился уже на улице и повернулся к Дарси: — Увидимся вечером.
Дарси смотрела, как отдаляются от нее отец и сын. Они шли рядом, и даже небольшое расстояние между ними говорило о любви, защите, помощи.
Что же тогда должна чувствовать мать и жена? Дарси представила себе гордость за растущего ребенка, хрупкое переплетение надежды и страха. Но что толку думать об этом? Ей не дано стать матерью, заниматься домом, заботиться о семье.
Мать имеет ответы на все жизненные вопросы, большие и маленькие. Она всегда спокойна перед лицом катастрофы, и от нее за кухонным столом с чашками чая веет уютом и мудростью. Она умна и весела. И прежде всего ею не может быть тот, кто превратил свою жизнь в хаос и кто так часто сам нуждается в матери для собственной защиты.
К тому же жена должна знать, как заботиться о доме и семье. Когда Дарси была замужем, она часто чувствовала свою беспомощность. Не все же обязаны знать, как оформлять долговое обязательство: ее мужа посадили в тюрьму за банкротство в результате авантюры, и Дарси понадеялась на дорогого адвоката. Потом она поняла, что более умный человек сам бы взялся за дело и выпутался.
Она подумала о Джо и Рики. Через несколько недель они забудут о ней, направляясь к новой жизни, которую уже спланировали.
А она будет… где? В Сан-Диего, подумала Дарси, но в этих словах уже не было прежнего очарования. И тем не менее остаться здесь совершенно невозможно.
Дарси посмотрела в сторону, куда ушли Рики и Джо, и вздохнула.
Это был не первый обед в честь Дня благодарения, который готовила Дарси, но определенно он должен стать лучшим.
Прежде всего ей необходима поваренная книга. Дарси более или менее знала, как готовить индюшку и овощи, но, поскольку обед должен быть первоклассным, надо справиться у профессионалов.
Дарси нашла книгу на полке в кладовой. На пожелтевшей обложке крупными печатными буквами было написано: «Секреты местной кухни». Не лучший вариант, но выбора не оставалось.
Она неторопливо листала книгу, с удовольствием читая надписи на полях, сделанные незнакомым почерком: «Добавьте пастернак вместо моркови», «В кипящую воду — щепотку соды»… В одном месте весело сообщалось, что «печенье „Уинэм Уопсиз“ особенно любят дети».
Дарси постепенно оттаивала. Один или два рецепта были зачеркнуты и помечены: «Не пытайтесь» и «Бред». Дарси улыбнулась. Писавший не избегал крепкого словца. Она вернулась на первую страницу и взглянула на имя, написанное тем же аккуратным четким почерком: «Лилиан Брайсон», а затем, очевидно, дописанное позднее более темными чернилами — «Беккет». Лилиан Брайсон Беккет, бабушка Дарси.
Под именем была прикреплена фотография супружеской пары и двоих детей. Дарси всмотрелась и смутно разглядела черты деда — широко расставленные глаза, выдающиеся скулы и подбородок. Ей на глаза навернулись слезы, непонятно почему, ведь она никогда не видела своей бабушки. При мысли о деде Дарси вообще расплакалась. Да, дед ее был грубоват, но она всегда знала, как он ее любил.
И она вновь со вздохом посмотрела на фотографию. Однажды, давным-давно, члены ее семьи были близкими людьми. Что же произошло?
Бессмысленный вопрос. Дарси ведь знала — больно гордые все! Она сама — великолепный пример. Конечно, со стороны деда было нечестно так относиться к ее браку, что бы он ни думал о муже внучки… Но если бы она вела себя как взрослая, может, они не потеряли бы друг друга.
Глядя на фотографию, Дарси видела не бабку и деда, а саму себя и Джо.
— Это магия недосыпания, — громко сказала она. — Вот и все.
Она глубоко вздохнула — позволить себе роскошь тосковать по Джо не в ее правилах. Однако на самом дне души Дарси все-таки думала о нем — о том, какой был бы у них дом, как она была бы его женой и матерью Рики…
Ведь, в конце концов, Джо был ее первой любовью и именно из-за него ранчо так много значило для нее…
