Когда он наконец сумел добраться до нее, Эбби выпалила:
— Сукин сын! — и влепила ему увесистую пощечину.
У Люка в ушах зазвенело от ее удара, но прежде, чем он смог сказать хоть слово, она бросилась к нему на шею и обвила ее руками так крепко, будто от этого зависела ее жизнь.
— Прости меня! Я не хотела тебя бить, я просто…
— Все в порядке, малыш! — уверил он любимую, нежно гладя ее по спине.
— Боже, Люк, я так испугалась!
— Я тоже, малыш, — прошептал он, уткнувшись ей в шею. Он вдыхал ее запах, целовал пульсирующую жилку, крепко прижимал к себе, стараясь унять ее дрожь. — Я тоже.
Даже санитары поняли, что их нужно оставить вдвоем, и отошли в сторону, стараясь удержать зевак на расстоянии. Но через несколько минут Люк вдруг испуганно отпрянул от нее и начал быстро ощупывать все ее тело.
— Ты не пострадала?
— Я в полном порядке, — ответила она, но по ее голосу можно было подумать иначе. — Просто меня всю трясет.
— Это шок, — прошептал он, осторожно убирая волосы с ее лба. Сейчас она, казалось, держит себя в руках. Но он знал, что скоро пережитый шок даст себя знать.
— Если хотите знать мое мнение, — сказал врач «скорой помощи», скатывая манжету тонометра, которую Эбби гневно сорвала несколько минут назад, — вы не можете знать, в порядке ли вы, пока не позволите нам осмотреть вас.
Она развернулась и уставилась на бедного парня.
— Я и так вам могу сказать, что давление у меня чуть-чуть повысилось, когда меня на полной скорости протаранил автомобиль!
— О чем ты? — Люк схватил ее за руку и повернул к себе. — Разве это не был несчастный случай?
— Единственная случайность заключается в том, что я еще жива, — ответила Эбби спокойно, откидывая волосы со лба. — Кстати, это была твоя приятельница, которая гналась за мной.
— Это невозможно, — проговорил он, инстинктивно оглядываясь в поисках синего автомобиля. Но его не было.
Это было очень странно.
Если бы Кэтрин видела, как Эбби попала в аварию, она бы осталась с нею до прибытия «скорой помощи».
Почему ее здесь нет? И если ее нет здесь, то… где она, черт возьми?
Эбби пошатнулась, и Люк сразу забыл обо всем, кроме своей жены.
— Пойдем. Тебе нужно сесть. — Он повел ее к своей машине и усадил на сиденье так осторожно, будто она была сделана из самого хрупкого фарфора. — Тебе нехорошо, Эбби?
— У нее может быть сотрясение, — не сдавался врач. — Но наверняка мы сказать не можем, потому что она не дает себя осмотреть.
— Я сказала вам, меня незачем осматривать. Я хочу поехать домой.
Но Люк увидел в ее глазах первые вспышки боли, которая, он знал, скоро охватит все ее тело. Она была очень бледной, и Люк начал беспокоиться из-за раны у нее на лбу. Сейчас она контролировала себя, могла нормально ходить и говорить, но он понимал, что это было следствие огромного выброса адреналина. Когда это пройдет, она начнет чувствовать боль, которую сейчас просто не замечает.
— Эбби, — сказал он, опускаясь перед ней на колени и беря ее руки в свои. — Тебе надо поехать с ними в больницу и пройти полное обследование.
— Нет, я не поеду. — Она подозрительно посмотрела на Люка, потом на врача, потом снова на Люка. — Я не хочу в больницу. И ты не заставишь меня туда поехать.
Люк вскинул бровь:
— Спорим?
Полиция уговаривала зевак разойтись, пожарные уже уехали. Наступал вечер, тени лениво вытягивались, становилось прохладно. Люк снял свой кожаный пиджак и набросил на плечи Эбби.
— Эбби, ты поедешь в больницу. Либо ты сделаешь это по своей воле, либо я тебя свяжу.
Она, нахмурившись, поглядела на него.
— Ты сможешь так со мной поступить?
— Легко!
Она разглядывала его, прикидывая, осуществит ли он в случае чего свою угрозу.
— Ладно, — наконец пробормотала она.
— Вот и молодец.
Люк помог ей подняться и подвел к санитарной машине.
— Я поеду за вами.
Она остановилась.
— Ты не поедешь со мной?
Он хотел бы. Хотел бы быть рядом с ней, знать, что с ней больше ничего не случилось. Но ему нужно было еще кое-что проверить.
— Я поеду прямо за вами.
Она неохотно кивнула, потом поглядела мимо него на то, что еще недавно было ее автомобилем. Люк проследил за ее взглядом и напрягся. Пассажирская сторона была полностью смята, так что Эбби на водительском месте едва не раздавило.
Люк поцеловал ее в лоб и махнул санитарам:
— Езжайте. И не мучай этих парней. Увидимся в больнице.
Как только санитарная машина отъехала, он повернулся к все не желавшей расходиться толпе, выискивая знакомое лицо. Не найдя Кэтрин, Люк подошел к одному из полицейских, показал свой значок и спросил:
— Есть свидетели?
Глаза молодого полицейского чуть не вылезли из орбит, когда он увидел значок.
— Нет, сэр. Очевидно, в нее врезался другой автомобиль, как ваша жена и сказала. На поврежденном крыле следы синей краски. Больше ничего.
— Хорошо.
Люк оставил полицейского заполнять протокол и направился к изувеченному автомобилю Эбби. Присев на корточки, он внимательно осмотрел искореженный металл. Там действительно были следы синей краски.
Если Кэтрин Шэйкер атаковала Эбби на дороге, значит, кто-то ее заставил. Во что Люк не верил. Кэтрин не только была одним из лучших агентов, она была его другом. Не один раз жизнь Люка была в ее руках, и она боролась за нее, как за свою собственную.
Итак, если в машине была не Кэтрин, значит, там был кто-то другой. И если Кэтрин не было в машине, то где же она была? И кто в Иствике смог бы справиться с опытным, обученным агентом?
Он выпрямился, достал сотовый телефон и набрал номер Тома Кеннеди.
— Есть новости от Кэтрин?
— Нет, — ответил Том. — Ничего за последние три часа. И она не позвонила в контрольное время.
— Плохо.
— Ты думаешь? — Голос Тома напрягся. — Как твоя жена?
— Надеюсь, хорошо. Едет в больницу.
— Езжай к ней. Мы найдем Кэтрин.
— Держите меня в курсе, — сказал Люк.
Он сел в машину и поехал к своей жене. Все равно он сейчас больше не мог думать ни о чем другом.
Каждая клеточка ее тела болела.
Эбби с трудом поправила подушку под спиной. Но все-таки она была рада, что она дома, в своей кровати.
И что ее муж рядом с ней. Люк вел себя как ангел. Правда, он не поехал с нею в больницу, но зато в приемном покое был уже рядом, а потом, во время обследования, держал ее за руку. От машины до самой спальни он нес ее на руках, осторожно раздел и уложил в постель.
Она закрыла глаза и снова вспомнила, как он гладил ее по руке.
