***
В хижине я не была уже трое суток. Не беспокоилась бы, но подходил срок, поставленный Ренрихом. Завал на работе потихоньку заканчивался, я писала текст по вечерам, прислушиваясь к завываниям вьюги.
Текст шел пока неровный, некоторые фрагменты были ярче, кое-какие потом следовало переписать.
В один из дней в дверь настойчиво позвонили. Раз эдак десять, пока я успела подойти и заглянуть в глазок. Хотя могла и не смотреть. Только Валя вваливалась ко мне с такой феерией. В каждой руке у сестры было по пакету, а на плече — сумочка, явно новая. Вот, кто-то идет к своей мечте, не сворачивая.
Хотя, конечно, может это и не та, из «Аурума».
— Ты как на другую планету улетела, — сообщила сестрица бодро. — Не дозвониться.
— Не слышала звонков, — соврала я.
Валя скинула ботиночки и почапала прямиком в кухню, бухнув оба пакета на обеденный стол. Я остановилась на пороге, глядя, как она расталкивает по полкам холодильника какие-то закуски. Потом, наконец, спросила:
— Что это ты?
Валя фыркнула, не отрываясь от своего занятия.
— Знаю я тебя, опять увлеклась писаниной и про белый свет забыла. Родную сестру скоро узнавать перестанешь.
— Незнакомым будет проще отказывать денег занять, — протянула я.
— Ой, ну, не злись! До сих пор вспоминаешь? — Валя захлопнула холодильник. — Ну, прости, ну, сказала, не подумав. Так ты из-за этого меня игнорируешь?
— Я тебя не игнорирую. Объяснила же — пропустила звонки.
— Это ты кому другому будешь втирать. Ты что, правда решила с Ванькой снова сойтись?
О, уже Ванька? Стремительно. А что же сразу не «Ванюша» или «Ванечка»?
— Почему ты за него так переживаешь? — поинтересовалась я.
— Я за тебя переживаю, дурья твоя башка! — возмутилась Валя. — А ты не ценишь… Ну, Вик, ты чего? Что случилось-то?
— Ничего особенного, — сказала я, думая о том, что, на самом деле, мне тревожно. Надо же, у меня тут, можно сказать, личная жизнь разрушена, а я волнуюсь за воображаемого мужика, который балуется фейерверками под кофеек в воображаемой хижине. Может, второго снеговика слепил. Для компании.
— Вы с Ванькой много общаетесь, — иронично заметила я.
— Вовсе не много! — запротестовала сестра, усаживаясь на диван. Свою новую сумочку она положила рядом. А сама вся светится… и я же только сейчас заметила — Валя в своих «счастливых» сережках с малахитом. Где-то она вычитала, что малахит приносит стрельцам удачу, а одиноким женщинам помогает найти настоящего суженого. Когда будет «он» — так малахит и подскажет. Как это так он будет подсказывать, не уточнялось, но Валя почему-то была уверена, что сережки потеплеют, как только в зоне видимости появится этот самый загадочный «он». В общем, когда Валя была в активном поиске, она цепляла эти самые счастливые сережки и…
Я оценила изменение стиля — сегодня на Вале была белая полупрозрачная блузочка и серебристая с отливом плиссированная юбка.
— У тебя новый ухажер? — осенило меня.
— Ну… может и так, пока непонятно, — улыбнулась Валя загадочно, поглаживая сумочку.
— Его, по удивительному совпадению, случайно, не Иваном зовут?
Валя вытаращилась на меня.
— Ого! — протянула она. — Я слышу в твоем голосе ревность. Вика, ну, на что он тебе сдался? И с чего ты решила, будто мы…
Она замолчала, что-то осознав.
— Я вас видела, — пояснила я, снова испытывая чувство, словно меня поместили в какую-то слезливую драму. Сейчас еще надо покричать что-нибудь вроде: «Как ты могла?! Я тебе доверяла!»
Валя откинулась на спинку дивана.
— Ты за мной следила?
— Разумеется, — фыркнула я. — Переодевшись мужчиной и наняв такси. Если уж выбрали кафе возле моей работы, так хоть сели бы подальше от окна.
— А, так ты про ту встречу, — отмахнулась Валя. — Вообще-то, я для тебя старалась. Выясняла у твоего драгоценного Ванечки его планы. А то уже скоро состаритесь оба, а развития событий — ноль.
Я вздохнула. Выводов из Валиной фразы можно было сделать несколько.
Во-первых, встречались с Ваней они не единожды. И, наверное, это не такой уж криминал. В конце концов, они же знакомы через меня.
Во-вторых, Валя почему-то решила, что нужно заботиться о моем счастье за моей спиной. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
— Со мной ты поговорить для начала не хотела? — поинтересовалась я почти весело.
— Бесполезно! — отмахнулась сестрица, явно не чувствуя угрызений совести. — У Ваньки хоть какие-то проблески сознания появлялись. В общем, я поставила вопрос ребром: любит тебя — так пусть и замуж берет! А то хорошо устроился…
— Понятно, — проговорила я. — То есть, ты встречалась с ним за моей спиной и при этом требовала, чтобы он замуж взял меня?
Не-ет, это не драма. Это ситком какой-то. Сейчас должен раздаться смех аудитории на заднем плане.
— Пфф, да что мы там встречались-то? Я его, можно сказать, проверила на верность. И на щедрость, кстати, тоже. Так, пару раз сходила с ним в ресторан. Да мы о тебе только и говорили! Не было ничего больше. Сдался он мне, с самолетиками своими!
— А как же твои слова про то, что я Ваню не ценю? — хмыкнула я.
— Ну, вспылила, — признала Валя. — И, между прочим, окажись на его месте стоящий мужик, ты бы что, привычки поменяла?
— Может быть, — пробормотала я, внезапно смешавшись. — Модели, значит, ты сперла?
Когда только успела? По одной, что ли, таскала?
— Чего сразу «сперла»? Это за моральный ущерб. Ты могла бы и сама догадаться. Хоть разрисовала бы их лаком, чтобы знал, как девушкам головы морочить!
Бррр, детский сад, короче.
— Ты это, в общем… не вздумай поддаваться инстинкту, — погрозила мне пальцем Валя.
— Какому? — рассеянно спросила я.
— Вернуться в привычную обстановку! С привычным мужиком, от которого толку — ноль.
И тут я поняла, что с меня достаточно.
— Знаешь, что, сестрица дорогая? А выметайся-ка ты отсюда. И чтобы я тебя не видела.
— То есть? — удивилась Валя. Вот если человек считает, что поступает во благо кому-то за его спиной — переубедить такого невозможно. Только обидеть отсутствием благодарности.
— Домой иди. И советы лучше себе самой для начала попробуй давать.
— Господи, да ты не способна наорать даже в такой ситуации, — протянула сестра, поднимаясь.
— Не вижу смысла, — пояснила я.
— Одно слово: интроверт.
Прозвучало как некий страшный диагноз. Но втягиваться в обсуждение моего характера я не стала. Дождалась, пока Валя соберется и заперла за не дверь.
И, к некоторому своему удивлению, даже сожалений не почувствовала.
***
Посреди заснеженной поляны, залитой лунным светом, стоял забор. Сейчас было особенно заметно, какой он старый, покосившийся. Вот треснувшее бревнышко, а там — и вовсе выпавшее, упершееся в землю.
Филин сидел у закрытой калитки.
На этом привычность картины заканчивалась.
Хижины не было.
Совсем.
Только снег, словно отгороженный забором от леса. Будто у филина тут делянка, на которой он особо ценные сорта кедров собирается вырастить. Или волшебные папоротники. Которые зацветут на Ивана Купалу, и филин ка-ак разом загадает кучу желаний.
То есть, поначалу я даже не запаниковала. Скорее удивилась. Ну подумаешь, воображаемая реальность не загрузила все текстуры. Сейчас появится надпись «Error404». И всего-то дел — выйти и снова зайти. Перезапустить реальность.
— А где? — спросила я у филина. Тот приоткрыл один глаз, еще больше нахохлился, почти достигнув идеальной формы шара, и тут же снова зажмурился. Некогда им. Они сны наблюдают. Между десятой серией и одиннадцатой как раз, ага.
Я решительно распахнула калитку. Знаем мы эти сказочные фокусы. Голографическая стена с изображением пустого леса, а пройди сквозь нее — и появится моя хижина, дымокот выскочит на порог, а следом за ним выйдет и Ренрих.
Ничего не изменилось. Разве что на снежном покрывале появились мои следы. Вот и все.
