Алан в который раз испытал желание вытащить шпильки из ее волос и погрузить пальцы в медно-рыжие пряди, а затем запечатлеть на ее губах поцелуй, который лишит ее покоя, так же как она лишила покоя его самого.
— Ожидание стоило свеч, — уверил ее Алан. — Позвольте сказать, что вы выглядите очаровательно.
Дороти облизала внезапно пересохшие губы.
— Спасибо, — выдавила она, смущенная комплиментом, который прозвучал очень искренне.
Краска залила ей щеки, и по веселым искоркам, вспыхнувшим в синих глазах Алана, она поняла, что ее смущение не осталось незамеченным.
— Так мы идем?
— Надеюсь, вы любите итальянскую кухню, — минут через двадцать сказал Алан, когда они въехали на оживленную улицу, судя по всему центральную в городе.
— Очень даже люблю, — ответила Дороти.
— Это, к вашему сведению, главный проспект Спрингфилда, — сказал он, подтверждая ее догадку. — Кажется, его уже начали готовить к Пасхальному Шествию.
Дороти увидела, что фонарные столбы украшают разноцветные флажки и ленты.
— У вас проводится Пасхальное Шествие?
— Да, это давняя традиция. Шествие начинается с противоположного конца города и направляется к главной улице.
— Наверное, это грандиозное празднество, — сказала Дороти.
Она знала, что некоторые общины вкладывают немалые деньги, время и труд в подобные мероприятия.
— Да, одно из самых торжественных, — ответил Алан. — Школьные духовые оркестры со всей округи регулярно проводят конкурсы, а победитель получает почетное право возглавлять шествие. — Он улыбнулся. — За оркестром движется целая флотилия разукрашенных платформ на колесах, некоторые приезжают даже из такой дали, как Калифорния или Вашингтон. Одна из непременных достопримечательностей — старинная крытая повозка, запряженная четверкой лошадей. Вам бы понравилось.
— Вот на что хочется взглянуть, — сказала Дороти. — Вы говорили, повозка принадлежит кому-то из местных?
— Да, это одна из двух повозок нашего соседа, Эндрю Гибсона, — объяснил Алан.
— Ковбойская повозка принадлежит мистеру Гибсону? — повторила Дороти, не сумев скрыть удивления.
Алан кивнул.
— На каждую Пасху, уже не помню с каких пор, Эндрю вносит самый большой вклад в организацию Шествия. Это он, как я кажется уже рассказывал вам, коллекционирует ковбойские раритеты.
— Да, в самом деле… — пробормотала Дороти, припоминая, что Алан в самом деле упоминал о каком-то знакомом, интересующемся стариной. Теперь она знала, что он имел в виду ее отца, и, значит, у них есть общее семейное увлечение. У нее стало тепло на сердце.
— Когда мы с братом были детьми, мама наряжала нас ковбоями, и в зависимости от возраста, мы или ехали в фургоне, или верхом, за ним следом. — Он негромко рассмеялся, вспоминая.
— Наверное, очень весело было, — сказала Дороти, ощущая укол зависти.
— Мы целый год этого ждали, — ответил Алан. — Ну вот мы и на месте. — И он свернул на стоянку.
— Тут оживленно, — заметила Дороти, увидев, что свободных мест почти нет.
— В выходные «У Джованни» всегда многолюдно, — подтвердил Алан. — Здесь играет замечательное музыкальное трио. И то, что есть танцевальная площадка, тоже привлекает.
Он выключил двигатель и взялся за ручку дверцы.
— Танцевальная площадка? — повторила Дороти настороженно.
Алан обошел вокруг машины и распахнул перед ней дверцу.
— Вы ведь умеете танцевать? — спросил он, протягивая ей руку.
Но Дороти не воспользовалась его помощью и выбралась из автомобиля самостоятельно.
— Да, умею, но…
— Вот и славно, — откликнулся Алан, не давая ей договорить. — Но сперва мы все-таки поедим. Я позвонил, перед тем как мы выехали, и заказал столик.
Шагая рядом с ним, Дороти жалела, что не проявила твердости и не осталась на ранчо. Может быть, он просто дразнит ее, но при мысли о том, что с ним придется танцевать, с ее пульсом начинали твориться странные вещи.
Не успели они войти в ресторан, как им навстречу уже спешила молодая светловолосая женщина.
— Привет, Энни, — сказал Алан, — как дела?
— Прекрасно, мистер Латимер, — ответила девушка, оценивающе скользя взглядом по Дороти.
— Найдется столик для нас?
— Ну разумеется. Пожалуйста, пройдите сюда. — Захватив со стойки два меню, Энни повела их по проходу между столиками.
Следуя за провожатой, Дороти оглядывала вместительный ресторан. Большинство столиков были заняты. Зал наполнял гул голосов. От витавших в воздухе дразнящих запахов соуса, плавленого сыра и чеснока, а также прочих заманчивых ароматов, рот Дороти наполнился слюной.
На небольшой эстраде с противоположной стороны танцевальной площадки стояли два микрофона. Музыкальные инструменты были на месте, но само трио, о котором упоминал Алан, пока отсутствовало.
Столики были покрыты белыми крахмальными скатертями, на каждом стояло по высокой свечке и вазочке с красной камелией. Энни остановилась у столика неподалеку от танцевальной площадки.
Когда Дороти и Алан уселись, Энни вручила им меню и налила в бокалы воды.
— Приятного вам вечера, — пожелала она и удалилась.
Дороти открыла меню в кожаной обложке и попыталась сосредоточиться на перечне блюд. Говорил ли Алан о танцах всерьез? А если он и в самом деле пригласит ее? Стоило ей только представить, как он кладет руку ей на талию, и ее охватывал трепет. Уже в который раз Дороти спросила себя — чем таким отличался от прочих Алан, что действовал на нее подобным образом?
Немного опустив меню, она украдкой взглянула на него. Их взгляды встретились, и ее сердце ударилось о грудную клетку.
— Вы уже выбрали? — спросил он.
— Э… пока нет. — Она снова уткнулась в меню, но слова сливались, а буквы прыгали в ее глазах.
— Советую попробовать cannelloni из морепродуктов — это одно из моих любимых блюд, — сказал Алан. — Lasagna тоже очень хороша, а спагетти и фрикадельки здесь лучшие в городе.
Дороти захлопнула меню и вымученно улыбнулась.
— Все звучит одинаково чудесно. Я, пожалуй, попробую cannelloni.
— Отличный выбор, — одобрил Алан. — А как насчет салата «Цезарь» для начала?
— С удовольствием, спасибо, — ответила Дороти, думая, что все, глядя на них, ошибочно полагают, что у них свидание.
Она взяла бокал с водой в надежде, что ледяная жидкость ослабит напряжение, медленно сжимавшее ее словно тисками. Ей давно не назначали свиданий. Во время маминой продолжительной болезни она практически все свое время посвящала уходу за ней.
