Теперь Мартин должен был содержать жену, поэтому об учебе пришлось забыть. Он вынужден был отказаться от места в университете. Это чуть не убило его мать. Абби была настолько глупа и бездумна тогда, что умудрилась спросить своего мужа, почему его мать так расстроилась.
— Она понимала, что учеба — единственная для меня возможность уйти от тяжелого физического труда, который выматывает все силы без остатка, — сухо пояснил ей Мартин. — Видишь ли, Абигайль, я же не имею родителей, которые могут поддержать меня материально. Я должен об этом сам все время думать.
И Мартин упорно следовал своим принципам. К немалому огорчению Абби, ее муж упрямо отказывался от предложения сэра Хэмфри поселиться в небольшом коттедже на территории поместья. Мартин предпочел снимать в деревне убогую квартирку на втором этаже над кафе.
Каждый день Мартин уходил на заработки. Одно дело, когда он подрабатывал в свободное время перед тем, как уехать на учебу в университет, и совсем другое, когда этот малоквалифицированный труд стал основным занятием его жизни. Мартин забросил книги, без которых раньше не мыслил себя. После бесконечно долгого, тяжелого рабочего дня ему хотелось поскорее принять ванну, поужинать и, исполнив свой супружеский долг, заснуть. Он никогда не говорил ей слов, которые она так жаждала от него услышать.
И наконец, когда случилось невероятное, Абби была слишком напугана, чтобы сказать об этом мужу. А Мартин даже не заметил на этот раз, что с его женой происходит что-то неладное. Он вообще, казалось, мало что замечал в последнее время. Но вот однажды вечером Мартин зашел в их крошечную ванную и увидел, как Абигайль достает из шкафчика небольшую коробку. Он замер на месте, вопросительно глядя на жену. У нее похолодело внутри.
— Абигайль? — услышала она зловещий вопрос мужа.
— Да! — выкрикнула она, отвечая на вопрос Мартина, который он даже не успел задать. — Да!
Мартин слегка побледнел. Его лицо превратилось в холодную маску постороннего человека. Увидев чужой, ледяной взгляд, Абигайль вся сжалась.
— Никакого ребенка нет? — как бы подтверждая очевидное, спросил Мартин.
Ногти Абигайль впились ей в ладони.
— Нет, — едва слышно проговорила она и затравленно взглянула на мужа.
Выражение его глаз лишило Абби последних сил.
— Никакого ребенка? — снова повторил Мартин.
— Нет.
— Его никогда не было? — почти прокричал он. — Не так ли, Абигайль?
Она не могла солгать ему.
— Нет, — ответила она, чуть не разрыдавшись.
— Сука, — тихо промолвил Мартин и, повернувшись к двери ванной, изо всех сил ударил по ней кулаком, разнеся в щепы дверное полотно. Абби била мелкая дрожь, когда Мартин выбежал из квартиры. Но через минуту она опомнилась и побежала вслед за мужем.
— Мартин! — кричала Абигайль. — Мартин! Вернись, ради бога!
Но он не останавливаясь продолжал торопливо спускаться по ступенькам лестницы. Абби без сил опустилась на пол, не в состоянии даже заплакать.
Вскоре после этого она получила от Мартина, который уехал в Лондон, короткую записку. В ней он предлагал ей встретиться, чтобы «обсудить будущее». Но Абби не хватило духу пойти на эту встречу, так как она знала, что он ей скажет. Молодая женщина все еще находилась в шоке после последней бурной сцены в ванной, чтобы вынести оскорбительно насмешливый взгляд Мартина еще раз.
Сэр Хэмфри предложил ей пойти вместо нее, и Абби согласилась. Когда отчим вернулся, ей достаточно было только взглянуть на его лицо, чтобы узнать результат встречи.
Мартин не хотел возвращаться к ней.
— Просыпайся, просыпайся! Солнце светит, поднимайся!
Абигайль приоткрыла глаза, еще не совсем пробудившись от сна. Ей показалось, что она услышала до боли знакомый голос. Но почему он звучит в ее спальне?
Спальня!
Абби моментально открыла глаза. У ее постели стоял Мартин. На нем было только полотенце, обмотанное вокруг узких бедер. В руках он держал поднос.
— Как спалось? — игриво спросил он.
— Спасибо, хорошо, — солгала экс-жена.
— И даже дверь не запирала?
— Какой был смысл запирать ее, когда ты все равно бы вошел, если бы захотел, — недовольно проворчала она. — Но ты не волнуйся, я была готова к твоему вторжению.
— Да-а? — с усмешкой протянул супруг, подняв брови.
— Да, — передразнила его Абби и, очаровательно улыбнувшись, вытащила из-под подушки тяжелую бронзовую статуэтку.
— Я запустила бы этим тебе в голову.
Мартин ухмыльнулся.
— Я тебе не верю, дорогуша. Ладно, куда поставить это? — Увидев тумбочку у кровати, он опустил на нее поднос, а сам устроился на краю постели.
— Ты не мог бы надеть на себя что-нибудь еще? — раздраженно спросила Абби. Она уже начала нервничать, глядя на обнаженное тело мужа, прикрытое лишь узким полотенцем, как фиговым листом. Сильные, вибрирующие мышцы на бедрах лишали ее способности трезво размышлять.
— Что, например? У меня здесь только мятый и к тому же мокрый костюм. Я попрошу прислать мне из моего номера в отеле кое-что из одежды. А собственно, что тут такого? — спросил атлет, изображая удивление в лукавой улыбке на губах. — Тебя что, волнует, как я одет?
Скорее раздет, мысленно поправила его супруга.
— Нет, не волнует! — снова солгала она и удрученно вздохнула. Почему все это произошло с ней? — спрашивала она себя. Как Мартин умудрился снова проникнуть в ее дом и войти в ее жизнь? И как она позволяет ему сидеть на ее постели, разливать кофе по чашкам да еще мечтать о том, чтобы он отодвинул поднос в сторону и забрался в ее кровать?
Абби закрыла глаза в ужасе. К ней в постель! Она, кажется, совсем рехнулась!
— По-прежнему пьешь черный кофе? — Мартин показал глазами на кофейник. Этот простой вопрос напомнил ей о том, как он хорошо ее знал.
Хьюго приготовил ей кофе хоть раз? — вдруг подумала Абби. Она не могла вспомнить ни одного такого случая. Хьюго принадлежал к разряду тех мужчин, которые с гордостью заявляют, что они не могут сварить себе даже яйцо. Главный же смысл этого хвастовства состоит в том, чтобы показать, что они и не должны сами готовить себе еду. Это, мол, ниже их достоинства. Яйца должны варить женщины. Или слуги.
Мартин протянул ей тарелку.
— Возьми тосты. К сожалению, кроме белого хлеба, я больше ничего не смог найти в твоей кухне. Так нельзя, дорогая. Пора уже знать, что питаться всухомятку вредно для здоровья.
От свежих тостов шел аппетитный запах, но Абби ни за что не хотела показывать мужу, что у нее уже потекли слюнки.
— Не надо мне никаких тостов! — взвилась она. — Я хочу, чтобы моя жизнь вернулась к тому, чем она была до того, как ты ворвался в нее и все разрушил.
