Тони покачал головой. – Скульптором, – пробормотал он.
– Как это?
– Мне нравится работать с глиной. – Нахмурился он. – Я учился в колонии для несовершеннолетних. Раз в месяц у нас был класс искусств, и мы лепили из глины.
– Тогда, художник.
Брови Тони взбороздили лоб. – Что ты имеешь в виду?
– Моя работа найти тебе работу, и ты только что рассказал мне, чего бы хотел. – Арджи задумчиво почесала подбородок. – Не думаю, что у нас в Глори есть скульпторы. Но уверена, что мы можем найти где-нибудь печь. А теперь, давай внутрь. Миссис Амос ждет нас.
– Мой пиджак. Он…
Арджи мягко расцепила руки Тони. Уличный фонарь осветил длинную линию шрама на коже. Она положила теплую ладонь на шрам. – Никто не обидит тебя здесь, Тони. – Она улыбнулась, и взмахом руки отметины на руке исчезли. – Просто почувствуй себя лучше.
Глаза Тони расширились, и он уставился на Арджи с восхищением.
Женщина улыбнулась. – Пойдем. Если мы опоздаем, миссис Амос расскажет моей маме, что я не делаю свою работу и откажется платить.
Арджи быстро пошла вперед,… а Тони поплелся за ней.
***
Белки спрыгнули с грузовика. «Город! Парк!» Здесь было больше похоже на дом.
– Где мы? – спросил белка.
– Понятия не имею. Подожди. – Она вскарабкалась на дерево на краю парка. На стволе большого дерева была надпись, написанная белкой, и слишком маленькая, чтобы быть заметной человеческому глазу. Там было написано:
«Добро пожаловать в Глори. Ваши задницы уже мертвы. Обломайтесь.
Хорошего дня!»
С широко раскрытыми глазами от шока белки посмотрели друг на друга, и воскликнули в унисон. – Ааа!!
Арджи протерла крышку багажника мягкой тряпкой. Блестящий черный цвет пикапа отражал утреннее солнце. Она немного наклонилась и приподняла очки, посмотрев на то, что было пятном.
– Антиквариат, в самом деле, – фыркнула она и стерла грязь.
– Это древность, Арджи. Ей почти шестьдесят лет.
Она поднялась и повернулась к Питу.
– Давай ты тоже не начинай про мою любимую девушку. Вполне достаточно, что Ли думает про нее, как про ржавое ведро.
– Просто она так видит.
Арджи подняла руку, чтобы остановить слова повара.
– Да, да, да, я знаю. Но посмотри, как она красива. – Она расстроенно посмотрела на грузовик. – Нечестно, что Ли не может увидеть ее красоту.
Пит должен был признать, что Арджи права. Темноволосая женщина испытывала к грузовику нежную любовь и заботилась о нем долгое время. Он глубоко вздохнул и вручил Арджи стаканчик с кофе. Так он делал с конца сороковых, и это стало ритуалом для них обоих. Стакан кофе в маленьком пригородном парке перед началом дня давал возможность поговорить обо всем, что произошло вечером или в городе, или о том, как живет их последнее прибавление.
Арджи бросила тряпку на переднее сиденье, затем последовала за Питом на лавочку под высоким дубом напротив приюта миссис Амос. Усевшись, она заметила Фли на нижней ветке, и, прищурившись, всмотрелась. Ли права. У нее незнакомцы каждый день.
Отхлебнув кофе, она взглянула на газон у магазина, куда мама ушла за покупками. Достав сигарету из кармана, Арджи надеялась докурить раньше, чем мама закончит с покупками, чтобы отвезти ее назад домой.
– Итак, – Пит с удовольствием понюхал кофе. – Как поживает Тони?
Арджи подумала немного перед тем, как ответить. – Все в порядке. Он уже завел новых друзей и очень хорошо ко всему приспосабливается.
То, как устраиваются подростки в Глори, всегда удивляло Арджи. Если бы она не занималась этим всю жизнь, она бы не поняла, что взрослые люди больше готовились к смерти и к тому, что за ней. Они живут, зная, что она приближается, и нужно время, чтобы спланировать и подготовиться. Но, обычно, дело не в этом. Подростки часто ошеломлены тем, что прибыли сюда, и, как правило, берут все сходу, приспосабливаясь к смерти так же, как к жизни – со слепым принятием. Для них, вечность всего лишь слово, а завтра встречается больше с оптимизмом, чем со страхом.
В Глори, люди такие, как они видят себя, и как другие видят их. И в Глори есть много старых скряг. Она улыбнулась про себя, признавая, что большинство из них были привлекательны душой, но каким-то образом умудрялись быть занозами в заднице.
Она повернулась к Питу.
– Тони попросил то, что называется СиДи-плеер. Я понятия не имею, что это.
Пит кивнул.
– Я позабочусь об этом. Не волнуйся.
– Мне нужно попытаться идти в ногу со временем. – Арджи некрасиво сморщилась. – Похоже, что много вещей проходит мимо меня. Я начинаю чувствовать себя оторванной от жизни.
– Поговорим об этом. – Пит похлопал друга по плечу. – Мы думаем, что тебе следует взять небольшой отпуск.
– О, «мы», «мы»? И куда я поеду? Я достаточно ограничена в выборе.
Пит почесал подбородок, надеясь, что не забыл побриться утром. Он ненавидел щетину.
– Не правда, Арджи. Все можно устроить, ты знаешь. И я могу обдумать вариант с одной симпатичной, светловолосой дальнобойщицей, которая, возможно, будет счастлива провести с тобой некоторое время в пути.
Арджи закатила глаза, откинув голову назад. Эти люди не сдадутся до тех пор, пока не увидят ее беззащитной и беременной. А это не то, в чем Ли может помочь.
– Пит, – ее тон был серьезным. – Я не знаю. Конечно, это было бы весело. – Она внутренне застонала, вспомнив мягкие губы на шее. – Не думаю, что это хорошая идея. Не говоря уже о том, что тебе бы лучше заняться своими делами.
– Она делает тебя счастливой, Фитц. Любой дурак это видит.
– Особенно, если этот старый дурак, как оказалось, сидел прямо возле двери душевой в гараже той ночью, а?
К удивлению, Пит покраснел до корней волос.
– Позволь мне внести поправки к моему предыдущему утверждению. – Она на самом деле делает тебя счастливой.
– Хитрюга, – пробормотала она. Не то, чтобы Пит был не прав. Просто ей не нравится тот факт, что он утер ей этим нос.
Арджи сложила руки на груди. – Это не значит, что мы можем быть вместе, не так ли?
Конечно, секс был великолепным. Лучше, чем великолепным. Но она уже чувствовала небольшое сожаление о времени, которое они привели вместе. Чертово католическое воспитание.
– Она прекрасная женщина, которой следовало бы проводить время с кем-нибудь… с кем-нибудь…
– Как ты?
– Я не собиралась это говорить!
– Конечно, нет. – Посмеивался он. – Ты не такая умная, как я.
Арджи выгнула бровь, но ничего не сказала. Вместо этого уткнулась носом в стакан.
