Что может быть естественнее, чем сбросить одежду и присоединиться к красавице? Завидев обнаженного Клайва в дверях ванной, Анхела улыбнулась, поджала ноги, освобождая для него место, и шутя плеснула в него водой.
— Что поделывала? — полюбопытствовал Клайв, устраиваясь поудобнее.
— Промотала твои денежки. Поиграла в туристку. Заработала солнечный удар. Ноги стерла чуть не до крови. Вернулась сюда — мирно умереть в постели. А ты? — в свою очередь осведомилась она.
— Заработал песету-другую, инвестировал песету-другую, — пожал плечами Клайв. — Побеседовал с нужными людьми. Вернулся сюда — заняться любовью с одной хорошей знакомой.
— И как она, ничего себе? — лукаво сверкнула глазами Анхела.
— Самая красивая на свете, — серьезно заверил Клайв, массируя ей ступни.
Ох, до чего же приятно! Анхела закрыла глаза и блаженно откинулась назад, позволяя любимому ублажать ее всеми доступными ему способами.
В последующие несколько дней Клайв доказал ей, что таких способов у него в запасе немало. Они вместе обедали в тихих, уютных ресторанчиках, куда туристы обычно не заглядывают. Взявшись за руки, гуляли по старинным улочкам. А по ночам предавались любовным, играм. Что до деловых встреч, Клайв старался завершить их как можно скорее, давая понять Анхеле, что в Мадрид он приехал не только ради бизнеса.
С каждым днем Клайв Риджмонт все больше укреплялся в мысли, что счастье его может составить Анхела и только она одна. А к тому времени, когда они сели в самолет, летящий из Мадрида в Барселону, молодой человек уже почти собрался с духом сделать ей предложение. Вот только…
Прежде чем покончить с неопределенностью раз и навсегда, Клайву хотелось узнать, что такое заготовил для них Бенавенте. За все эти дни Анхела ни словом не упомянула о художнике. Равно как и сам Клайв. Но звонила ли она бывшему любовнику? Имеет ли представление о том, что Бенавенте затеял? Понимает ли, что Клайва это все не на шутку тревожит?
Прежде чем принимать на себя какие бы то ни было обязательства, Клайв должен был получить ответы на свои вопросы. Черт подери, ведь есть же у него гордость!
И колебания дорого обошлись Клайву, хотя, разумеется, в тот момент он не ждал от будущего ничего дурного.
Они вернулись в Барселону в пятницу днем. Верная Лусия уже приступила к работе. Она поздравила молодых людей с возвращением, поблагодарила за открытку — судя по всему, Анхела исполнила-таки свое намерение — и сообщила последние новости. Клайву несколько раз звонили по делу; кроме того, миссис Риджмонт просила передать сыну, чтобы тот связался с ней, как только вернется.
— Что-то с отцом? — встревоженно спросил Клайв.
Лусия покачала головой.
— Я тоже сразу так подумала. Да только ваша матушка заверила, что отец ваш в добром здравии.
Клайв коротко кивнул, решив, что, ежели все в порядке, звонки можно отложить до завтра. И снова совершил непоправимую ошибку.
Анхеле несколько раз звонил Ренан Бенавенте. Судя по содержанию сообщений, оставленных на автоответчике, молодая женщина не пыталась связаться с художником из Мадрида. Клайву отчаянно захотелось на радостях заключить ее в объятия, закружить по комнате, осыпать поцелуями, но здравый смысл подсказывал: сей факт акцентировать не следует. Ведь и Анхела благоразумно воздержалась от расспросов на запретную тему номер два — о его родителях.
Молодые люди устроились на часок перед телевизором с чашечкой кофе. Тут позвонил Крис. Клайв ощущал себя на все сто: в мире царят покой и гармония, а рядом с ним свернулась калачиком самая прекрасная из женщин. Так что с Крисом они поболтали очень даже весело. Пенфолд поблагодарил друга за замечательный, с таким вкусом подобранный подарок, а Риджмонт предложил поужинать вместе в пятницу после просмотра.
Именно в этот момент атмосфера начала накаляться. Анхела пересела на противоположный край дивана. Любуясь ее точеным профилем, Клайв выслушал возражения друга: как раз сегодня они с женой собирались на взморье, в гости к родителям Эстрельи, и предложил перенести встречу на среду. После чего поспешно распрощался.
— Что-нибудь не так? — встревоженно осведомился он у Анхелы.
— Все в порядке, — ответила она. — Пойду-ка приму душ…
Но Клайва было не так-то просто провести.
— Бенавенте лишь причинит тебе боль, дай ты ему волю, — тихо предостерег он.
— Бенавенте причиняет боль отнюдь не мне, Клайв, — ответила Анхела, грустно улыбнулась и ушла.
Разумеется, она имела в виду его. И к своему изумлению, Клайв был вынужден признать правоту собеседницы. Бенавенте и впрямь обладает властью причинять ему боль. Он ранит гордость Клайва, то и дело наносит ощутимый удар по его самолюбию — ведь художнику принадлежит та часть души Анхелы, к которой ему, всесильному Риджмонту, не удается даже прикоснуться. Недаром Анхела упрямо отказывается слышать хоть слово критики в адрес Бенавенте, а в нем находит тысячу недостатков.
Музей современного искусства укрылся в зелени парка JIa-Сьютаделья. Одну часть дворца, некогда служившего арсеналом цитадели, занимает парламент Каталонии. А вторая половина здания безраздельно принадлежит служителям прекрасного. Здесь политики соседствуют с художниками; те, кто закладывают основы государственности, вынуждены потесниться, уступая место творцам Красоты. И если коллекция Национального дворца воплощает в себе великое прошлое страны — Возрождение и барокко, то в Музее современного искусства собрано лучшее настоящее. Здесь глазам завороженного зрителя предстают шедевры каталонских мастеров XIX–XX веков самых разных стилей и направлений. Здесь на языке красок с поклонниками национального искусства говорит Современность.
Сегодня двери музея распахивались не для всякого. А только для людей влиятельных, для избранного, узкого круга истинных ценителей. Затянутый в черную ливрею лакей склонился перед Клайвом и Анхелой в глубоком поклоне.
— Buenas dias, senora. Buenvenidas, senor. Добрый день, сеньора. Добро пожаловать, сеньор.
Обнимая спутницу за талию, Клайв увлек ее к мраморной лестнице. На верхней площадке статуями возвышались два официанта в черном, держа подносы с шампанским. Однако гости прошли мимо, не посягнув ни на один бокал. Сейчас шампанское оказалось бы излишним: и без того с тех пор, как молодые люди покинули апартаменты, напряженность нарастала с каждой минутой.
Анхела подумывала о том, чтобы позвонить Ренану и потребовать объяснений, а потом уже решить, идти на просмотр или нет. Но, взвесив все «за» и «против», отказалась от своего намерения. Во-первых, есть на свете такая вещь, как верность. Связаться с Ренаном в создавшихся обстоятельствах означало в чем-то предать Клайва. А во-вторых, молодая женщина знала: Клайв ни за что не пропустит просмотр и с ее желаниями считаться не станет. Тут затронута его мужская гордость. Ренан бросил ему вызов, и Клайв скорее сам перережет себе горло тупым ножом, чем позволит заподозрить его в трусости.
