— Он был весьма трогателен и искренен. Поверьте, встретив вас, я понял, насколько неправдоподобно его заявление. По крайней мере в отношении питания, — прибавил Нат, бросая в тележку упаковку печенья с толстым слоем шоколада и апельсиново-кремовой начинкой.
Возможно, на печенье Люси соблазнится и останется.
— Спасибо и на этом!
Люси заметила шоколадное печенье. Мистер Харт очень внимателен…
— Обращайтесь в любое время. И давайте будем правдивы: для человека, принимающего транквилизаторы, вы чересчур оживлены.
— Оживлена? — Не сдержавшись, она усмехнулась. — Оживлена… Впрочем, вы правы. Я вляпалась в эту историю из-за своего язычка. Но я знаю, как работают мозги Руперта, и меня это пугает.
Улыбка Люси померкла.
— Он обвинил прессу в том, — продолжал Нат, — что она создала проблемы, практически выгнав вас из квартиры, в которой вы жили с друзьями.
— Если вы пытаетесь меня приободрить, должна сказать, что это не помогает.
— Вы не чувствовали, что вас все время преследуют?
Нат положил в тележку крекеры, затем подошел к холодильнику и стал выгружать оттуда молоко, сок, салаты, сыр.
— Немного, — призналась Люси, идя за ним. — Я не могла пошевелиться без того, чтобы мое лицо не рассматривали в объектив. Но так как истерию целенаправленно организовали рекламщики Руперта, не стоит обвинять в этом простофиль с видеокамерами. Но теперь я точно знаю, чего ожидать, когда меня поймает Руперт.
Нат мельком взглянул на нее.
— Ради моей же пользы он упечет меня в одну из своих дорогих клиник, — вздохнула молодая женщина.
— У него имеются клиники?
— У него есть свои люди во всех сферах бизнеса, включая сеть клиник, которые предоставляют разнообразные услуги знаменитостям. Например, они проходят там курс лечения от наркомании или алкоголизма, а еще делают пластические операции. — Люси усмехнулась. — Не хотите вколоть немного ботокса после злоупотребления кокаином? Вы пришли по правильному адресу. Засунув меня в клинику, он наверняка выбросит ключ от моей палаты.
Люси попробовала беспечно рассмеяться, но у Ната возникли подозрения, что она старается убедить скорее себя, чем его, в том, что шутит.
— Может, мне стоит написать: «Я вернусь…»?
— Да? — скептически поинтересовался Нат. — Обратно?
— К Руперту? — Люси была озадачена. — Зачем?
— Потому что так поступают женщины.
— Вы считаете, что у нас всего лишь небольшая размолвка? — спросила она и, когда он не ответил, прибавила: — Что все наладится, как только я приду в себя?
— Так бывает, — протянул он.
— Не в данном случае.
Люси захлопнула телефон, не отправив ни одного сообщения, и протянула его Нату.
— Почему бы вам не оставить его себе? — предложил он. — На случай, если вы передумаете.
Она посмотрела на мужчину, по-прежнему не понимая мотивов, которые им движут, затем пожала плечами и засунула телефон в мешочек на поясе.
— Спасибо, — сдавленно поблагодарила она.
Нат отвернулся, взял пару яблок и положил их в тележку. Он дал ей возможность перевести дыхание. Возможно, Люси — женщина с характером, но никто не может равнодушно отнестись к тяжелому разрыву отношений. Особенно таких, которые развиваются под пристальным вниманием прессы. Слезы в таком случае неизбежны.
Спустя мгновение Люси взяла персик, взвесила его в руке, понюхала и положила на полку.
— Плохой? — Нат взял персик, чтобы проверить качество.
— Персики ужасно дорогие.
— Если вы действительно хотите персик, я смогу его купить. У меня дисконтная карта для персонала.
Люси улыбнулась, но покачала головой:
— Персики — это летние фрукты. Они должны быть теплыми.
Нат немедленно представил Люси, сидящей в тени, на террасе. Над головой у нее виноградная лоза, ее зубы погружаются в мякоть созревшего, согретого солнечными лучами персика, только что сорванного с дерева. Ее обнаженные золотистые плечи умилительно расслабляются… Губы Люси блестят, они сладкие от сока…
— Мне ясно, почему вы сбежали с пресс-конференции, Люси. — Нат отмахнулся от фантазий. — Но я не понимаю, почему он отчаянно ищет вас после публичного унижения.
— Мне не хотелось бы говорить вам… — Узнав правду, Нат станет соучастником. И все же он отчаянно желал, чтобы Люси ему доверилась и они были бы связаны. — У меня на него кое-что имеется. И он хочет это вернуть, — призналась молодая женщина.
Нат сразу вспомнил папку, которую заметил в ее сумке. Теперь папка отсутствовала.
— Может, вам стоит отдать ему это? — предложил он.
— Не могу.
Не успел он выяснить причину ее отказа, как вдалеке послышались голоса.
— Это уборщицы, — быстро сказал Нат, схватив Люси за запястье, поскольку она запаниковала и завертелась, высматривая убежище. — Боже правый, вы дрожите как осиновый лист. Что он, черт побери, с вами сделал? Хотите, я вызову полицию?
— Нет!
— Вы уверены? А что скажете на это? — поинтересовался Нат, осторожно проведя пальцами по внушительному синяку на ее виске.
Люси уставилась на него:
— Что? Нет! Фотограф ударил меня своим фотоаппаратом. Несчастный случай. Руперт ни при чем.
Голоса становились все отчетливее.
— Пожалуйста…
— Ладно. Здесь мы закончили.
Ната нисколько не убедил рассказ о фотографе, но сейчас не время настаивать.
— Из магазина нельзя вывозить тележку, — запротестовала она, когда открылись двери лифта.
— Желаете задержаться и сложить покупки в сумки?
Нат придержал двери ногой.
Услышав чье-то пение, Люси рванула к лифту:
— Нет, вы правы. — В кабине она повернулась к Нату. — Куда вы меня везете?
— Поверьте, на верхнем этаже вы будете в большей безопасности, чем в подвале, — произнес он. — Там нет охранников и любопытных уборщиц, которым захочется разобраться, почему ваше лицо кажется им знакомым.
Она открыла рот, закрыла его и стиснула зубы.
— Вам не удалось бы сбежать, Люси, — заметил он.
— Вы этого знать не можете, — заявила она, пристально глядя прямо перед собой. — Заодно проверили бы профессионализм своих охранников.
— Поверьте, они настоящие профессионалы. И вы бы провели ночь в полиции.
— О, но…
— Они не докладывают мне, когда ловят злоумышленников, Люси. Они просто звонят в местный полицейский участок, и на этом игра заканчивается. Если вы не сомневаетесь в том, что вас узнают уборщицы, то могу поспорить, что полисмены тоже узнают вас.
Она прислонилась к стене кабины:
— Вы, несомненно, правы. И костюм эльфа подтвердит слова Руперта.
