— Я уже об этом позаботился.
— Но ведь еще нет и восьми часов.
— Без двадцати восемь, — подтвердил он, взглянув на часы.
— Боже! Когда ты ей звонил? Я… Спасибо.
Кент нахмурился.
— Как ты думаешь, какой сегодня день недели?
— Конечно, понедельник.
— Ошибаешься, Джоузи.
— А какой сегодня день?
Кент потер рукой затылок, ему на лоб упала прядь волос.
— Четверг.
— Четверг! — Она села в кровати, но ей стало трудно дышать, и она снова опустилась на подушки. Как она могла потерять три дня? У нее пересохло во рту. — Ты за мной ухаживал все это время?
Он кивнул, и ей захотелось закрыть лицо руками и съежиться.
— Мне жаль.
— Ничего особенного.
Ничего особенного. Он шутит, верно?
Видел ли он меня голой?
- Так тебе и надо! Тебе не-следовало говорить, что ты не моя нянька! — внезапно рявкнула она. — Ты не должен так искушать судьбу.
Мужчина моргнул, потом широко улыбнулся.
— Ты не из тех пациентов, кто будет ворчать, иронизировать и жаловаться, а?
— Извини.
— Так мне и надо!
— Извини, что я так тебе досаждаю.
Ласково глядя на Джоузи, Кент сжал ее руку.
— Я уверен, ты бы предпочла не болеть.
Он выпустил ее руку, и она откинулась на подушки, чувствуя, что ей трудно дышать.
— Итак, в наказание я три дня буду играть в шахматы с худшим шахматистом в истории.
Джоузи пристально посмотрела на него, потом рассмеялась.
— Значит, я должна провести в постели три дня? Вот что прописал врач?
— Самое меньшее.
Внезапно ей захотелось спать,
— Я не могу все время лежать.
— Конечно, можешь.
Нет, не могу, хотелось Джоузи ответить, но ее охватила такая слабость, что она решила больше не спорить.
Кент провел рукой по лицу. Ему было тяжело иметь дело с Джоузи — прикасаться к ней, давая ей антибиотики и помогая пить воду. Бороться с желанием поцеловать ее, когда она говорила в бреду, что мечтает заняться с ним любовью.
Он презирал себя за свою слабость, за то, что он не может относиться к ней, как к очередной своей пациентке.
Кент не знал, как выдержать ближайшие несколько дней.
— Как насчет твоих коров? — спросила Джоузи.
— Волов, — поправил Кент, помогая девушке сесть — ей пора было поесть.
— Кто за ними присматривает?
— Смайли Макдоналд. Сосед. У нас соглашение.
Она с сомнением посмотрела на него.
Он поставил ей на колени поднос с тарелкой супа и тостами.
— Какое соглашение?
— Смайли проверяет, как дела у моего скота. Если возникает проблема, он ее решает, или вызывает ветеринара, или дает мне знать. Через месяц он поедет в Аделаиду, на свадьбу сестры, и я окажу ему такую же услугу.
— О!
Джоузи принялась за еду. Кент уселся на жесткий стул возле стола. Когда она все съела, он принес ей стакан воды и таблетку.
— Антибиотики, — сказал он, видя, что она колеблется.
— Спасибо. — Джоузи приняла таблетку. — Спасибо за ленч и за то, что ты так обо мне заботишься.
— Нет проблем. — Он подошел к раковине.
— Есть! Ты же сказал, я смогу встать только через три дня.
Он резко повернулся. Ему не понравился тон ее голоса.
— Тебе нужно будет отдыхать еще пару недель. Если не хочешь заболеть снова.
Она опять откинулась на подушки и прикусила губу. Ему хотелось заключить ее в объятия, сказать, что все будет в порядке.
— Я не могу так долго злоупотреблять твоей добротой.
— Конечно, можешь.
— У тебя есть и другие обязанности.
Нет, у него их не было. Он больше не лечил больных. Забыл, какие чувства при этом испытывал… и скучал по своим обязанностям.
— Мне надо ехать домой.
Кент вскочил со стула — Джоузи побледнела, и он встревожился. Он подбежал к ней и потрогал ее лоб — прохладный и сухой. Жар прошел. Он почувствовал облегчение.
— Джоузи, ты еще слишком слаба, чтобы ехать домой.
— Я знаю, но, если ты позвонишь Марти и Фрэнку, они заберут меня.
Ему не хотелось расставаться с Джоузи до тех пор, пока она не выздоровеет.
— Ты уверена, что не предпочитаешь остаться?
— Ты же не моя нянька, помнишь?
— По тебе будут скучать. Лиз с удовольствием проводит с тобой утро. А Клэнси давно не выглядел таким щеголем.
— О!
— А я хотел снова обыграть тебя в шахматы.
— Я тебе не верю.
Если он ее поцелует, она ему поверит.
Кент схватил блокнот и ручку и сунул их Джоузи.
— Напиши номера телефонов, и я примусь за дело.
Мужчина отвернулся. Ему хотелось уйти. Снова повернувшись к Джоузи, он увидел, что она побледнела и дрожит.
— Отдохни! — приказал он. — Мы займемся этим позже.
Джоузи быстро написала номера, вырвала листок из блокнота и отдала ему.
— Я отдохну, а ты принимайся за дело.
Она повернулась к нему спиной. Нахмурившись, Кент вышел из домика.
Он взглянул на листок. Четыре телефонных номера: домашний и рабочий Марти, домашний и рабочий Фрэнка.
Кент вошел в свой коттедж. Он показался ему серым после тех ярких черточек, которыми теперь изобиловал домик Джоузи. Кент нахмурился еще сильнее. Он придвинул к себе телефон и набрал первый номер — рабочий телефон Марти. Спустя десять минут он бросил трубку. Как только Марти Питерсон узнал, что Джоузи недостаточно больна для того, чтобы лечь в больницу, он сказал: «Я смогу забрать ее не раньше, чем во вторник на будущей неделе».
Вторник. Через пять дней.
И еще он сказал, что ужасно сожалеет и собирается позаботиться о том, чтобы мистер Блэк получил щедрое возмещение за хлопоты.
Хлопоты! Кент фыркнул. Джоузи нужны родственники и друзья, ей нужно, чтобы ее баловали. Он набрал номер рабочего телефона второго брата, Фрэнка.
Занято. Он бросил трубку и выругался. Вероятно, один дрянной брат звонит другому дрянному брату.
Кент принялся расхаживать по комнате. Значит, вот каких парней не хотела обидеть Джоузи, когда согласилась остаться здесь и не жаловалась?
Через сорок семь минут он все-таки дозвонился. Трубку взяла секретарша. Она сообщила ему, что, к сожалению, мистер Питерсон уехал по делам.
— Не хотите ли оставить сообщение?
— Нет. — Кент повесил трубку.
Черт возьми, что я скажу Джоузи?
Я могу сам отвезти ее домой, но как с ней будут там обращаться?
Кент не мог рассчитывать, что братья присмотрят за Джоузи.
Нет, я не повезу ее домой. Я сам позабочусь о ней.
Кент потянулся к телефону и сделал еще два звонка. Закончив разговор, он улыбнулся.
