– Малыш, не могла бы ты перелечь к себе на кровать? Я не ручаюсь за себя, если ты останешься рядом.
– Да, прости, тебе надо поспать… – Она почувствовала раскаяние. – Я страшная трусиха, вот и полезла к тебе под бочок.
Она начала приподниматься, но Джеймс, резко повернувшись к ней, перехватил руку девушки, заставив ее опуститься на прежнее место.
– Не уходи, малыш. Я ужасный эгоист. Но я боюсь сделать тебе снова больно.
Она дотронулась рукой до лица, проведя пальцем по опухшей губе, а потом наклонилась и поцеловала его в шею за ухом.
– Все хорошо, родной… И, может, я хочу, чтобы ты сделал мне больно?
Он тяжело вздохнул, как перед исполнением сложного трюка, отчего его грудь поднялась, демонстрируя рельеф мышц, потом, решившись, нежно прижался губами к ее губам. Но Алисе было мало тихой нежности. Ей хотелось, чтобы Джеймс взял ее всю, целиком, заставив хоть на минуту забыть о событиях вчерашней ночи.
Застонав, она прижалась к нему. Ее язык боролся с его языком, а зубы призывно покусывали нижнюю губу мужчины, дразня и приглашая в темное марево страсти. Джеймс не мог не ответить.
Сорвав с нее и с себя остатки одежды, он покрывал поцелуями мягкий шелк ее кожи, спускаясь все ниже – к шее, животу, вызывая ответные спазмы ее тела. Пройдясь губами по ложбинке между полных грудей, он поиграл с одним соском, затем с другим, заставляя Алису извиваться в его сильных руках. Его черная грива скользила по ее телу, еще сильнее возбуждая женщину.
Дойдя до низа живота, он остановился, а затем, перебравшись к ее ногам, стал целовать пальцы, стопы и внутренние поверхности голеней и бедер, вызывая сладостные волны мышечных сокращений, от которых ходило ходуном ее почти не тронутое загаром тело.
Что-то бессвязно бормоча, она несколько раз порывалась приподняться, но он не давал ей переменить позу, шепотом попросив позволения ласкать ее столько, сколько захочет. Своими поцелуями он довел ее до исступления, до той грани, когда Алисе стало казаться, что она не выдержит и разорвет в порыве страсти этого мужчину, превращавшего ее из интеллигентной уравновешенной женщины в обезумевшую дикую кошку, урчащую от страсти под самцом.
Но вот Джеймс прекратил любовную пытку и, прошептав: «Я люблю тебя, милая», плавно вошел в нее, вызвав стон наслаждения. Невзирая на раздиравшее его желание, он заставил себя быть нежным, стараясь не причинить любимой ни малейшего неудобства. Вытянувшись на ней во всю длину, он на секунду замер, любуясь пылающим лицом распростертой под ним женщины. Наклонившись к ее губам, он прижался к ним со всей возможной нежностью, закрыв водопадом черных волос ее лицо, а потом начал двигаться, все убыстряя темп.
Алиса чувствовала каждый его вздох, каждый удар, отзывавшийся во всем ее теле, но ей было этого мало. Прижав к себе мужчину так, что ногти впились в его тело, она сама рвалась ему навстречу, как будто боялась что-то упустить.
Теперь не выдержал Джеймс и, губы в губы, вместе с хриплым выдохом пробормотал:
– Я больше не могу сдерживаться. Прости, милая.
Это было что-то невообразимое. Ни до, ни после ни он, ни она не испытывали ничего подобного. Ощущение опасности обострило их чувства, а грядущая неизвестность заставляла брать от настоящего все возможное.
Их тела – молочно-белое и смуглое – сплелись в пароксизме страсти. Перед глазами Алисы плыло красное марево, пересекавшееся черными сполохами. Почувствовав, что больше не может сдерживаться, она забилась в конвульсиях оргазма и провалилась в черную пропасть.…
Только через несколько минут к ней стали возвращаться чувства. Первое, что она увидела, придя в себя, это склонившееся над ней встревоженное лицо Джеймса.
– Малыш, что с тобой? Господи, как ты меня напугала!
Она слабо улыбнулась, ощущая, что все клеточки ее тела жалуются на непочтительное с ними обращение.
– У меня такое чувство, что я перенесла клиническую смерть или побывала под танком.
– Спасибо, дорогая, – впервые с момента отъезда в его голосе зазвучали насмешливые нотки, – конечно, сравнение с танком мне льстит, но давай для разнообразия поменяемся местами. Вариант «котенок под танком» мы уже отработали, теперь попробуем «танк под котенком».
Она прыснула от смеха, представив такое зрелище, но потом посерьезнела.
– Нам уже пора ехать, а ты так и не поспал.
– Еще успею.
Он легко поднялся с постели и потянулся за одеждой. Мягкое выражение его лица обрело привычную суровость, и на Алису опять нахлынуло ощущение страха, но теперь она была готова биться за свою любовь насмерть. Сейчас Француз ни за что не узнал бы в этой сильной женщине испуганную жену своего подручного.
Чутко улавливающий перемены ее настроения, Джеймс тревожно покосился на Гаевскую, но ничего не сказал, понадеявшись на благополучный исход их поспешного отъезда. Он ругал себя последними словами за то, что позволил уговорить себя остаться. С момента появления беглецов в мотеле прошло уже несколько часов, и преимущество во времени было безвозвратно потеряно. Он ждал, что в любой момент раздастся визг тормозов преследующей их машины, но вокруг простиралась пустынная местность, просматриваемая почти до горизонта.
Быстро собравшись и прихватив у хозяйки пару бутылок минеральной воды, они снова сели в пропыленный джип. Поскольку прока от Алисы в дороге было мало, Джеймс уговорил ее лечь поспать на заднем сиденье, и она последовала его совету, испытывая приятную истому. Ей казалось, что, пока рядом Вэй, с ней не может случиться ничего плохого, и она полностью расслабилась…
Заурчал мотор, и дорога горной рекой хлынула им под колеса.
Спустя несколько часов Джеймс разбудил ее уже в каком-то маленьком городке, рядом с небольшим магазином. Надо было позвонить Дэну и Мелли и узнать о последних событиях, а также купить чего-нибудь съестного. Он поинтересовался ее пожеланиями, но Алисе ужасно не хотелось просыпаться, и она прошептала, что он может взять что-нибудь на свой выбор. Вэй тихонько притворил дверь автомобиля и, внимательно оглядев пустынную улицу, быстро скрылся за дверью магазина, а девушка, чуть приоткрыв сонные глаза, посмотрела ему вслед и снова погрузилась в дрему. Она чувствовала себя почти счастливой.
Через некоторое время дверь снова приоткрылась, и кто-то, опустившись рядом, ласково потрепал ее по бедру. Улыбнувшись сквозь сон, она поджала ноги, чтобы Джеймсу было удобнее устроиться на сиденье, и ласково взглянула на любимого…
Это было как удар в солнечное сплетение, когда перехватывает дыхание и перед глазами плывут круги. Рядом с ней восседал Француз собственной персоной! В первый момент ей показалось, что она сходит с ума. Ей захотелось закричать, позвать Джеймса, но оживший кошмар приложил палец к губам и тихо, все так же улыбаясь, проговорил:
