– Ради бога, прекратите плакать! Я попросил вас рассказать о случившемся, а не реветь!
– Простите, – пробормотала Кэти. – Я просто очень испугалась. Все произошло так неожиданно… Я знаю, Джозефу около семидесяти, но ведь он всегда такой бодрый, правда? – Совершенно забыв о чае, она нервно комкала складку платья. Бруно стоило больших усилий удержаться от нового замечания. – И подумать только, ничто не предвещало беды… Перед этим мы ходили на прогулку в сад, в летний домик. Джозеф так гордится своими орхидеями. Он навещает их каждый день, даже разговаривает с ними.
– Я знаю, – резко оборвал ее Бруно.
Джозеф писал ему регулярно раз в неделю, всегда на лондонский адрес, откуда при необходимости конверт немедленно доставлялся в любую точку мира, где бы ни находился крестник. Бруно пытался убедить старика в преимуществе компьютерных технологий, приводил многочисленные доказательства в пользу электронной почты, но крестный в ответ лишь снисходительно кивал головой и заявлял, что останется верен старому методу переписки. Бруно мог поклясться, что новый, современный компьютер – его подарок крестному – так и стоит в углу кабинета, покрытый пылью.
Ему было известно об орхидеях Джозефа все: когда они цветут и как болеют. Он был в курсе всех дел, происходящих в этом доме. Знал и о незаменимости Кэти Уэст.
– Не могло не быть никаких предвестников несчастья, – настаивал Бруно, отодвигая чашку в сторону.
– Ничего не было. Я обязательно известила бы вас при малейших признаках болезни.
– Неужели?
– Что вы имеете в виду? – пробормотала Кэти.
– Я имею в виду, – произнес Бруно, вставая и принимаясь расхаживать по кухне, словно тигр, выпущенный из клетки, – что я не был перегружен обилием информации с вашей стороны о состоянии здоровья моего крестного отца, не так ли? В действительности… – он остановился и принялся сверлить ее взглядом, – вы всячески избегали общения со мной, игнорируя распоряжение полностью держать меня в курсе всех дел крестного, хотя при первой нашей встрече я подчеркнул, что это – неотъемлемая часть ваших обязанностей!
– Это несправедливо! – Кэти залилась румянцем от такого обвинения. – Я работаю на Джозефа, и я не… я не думаю, что это порядочно – заниматься доносами за его спиной.
– Надеюсь, клиника хорошая? – неожиданно задал вопрос Бруно, заставив девушку вздрогнуть.
– Очень хорошая. Я ездила туда сегодня утром.
К Джозефу меня не пустили, но сказали, что его состояние стабилизировалось.
– Надеюсь, это так. Клиника далеко отсюда?
– Около сорока минут на машине. Можно съездить туда сегодня еще раз.
– В таком случае выедем из дома в четыре тридцать.
Бруно направился к двери, и Кэти, собравшись с силами, поспешила за ним в холл.
– Итак… – весело произнесла она, остановившись на некотором расстоянии, в то время как Бруно склонился над багажом. Кэти успела заметить, что вещей не очень много.
– Что? – Темные брови удивленно изогнулись.
Бруно не сразу заметил присутствие девушки.
– Вы… вы займете комнату, в которой обычно останавливаетесь. Вы знаете, наверху. Я… я принесла вам полотенца… – Она растерянно запнулась. – Дело в том, что…
– Говорите громче, Кэти.
– Дело в том, что… мы с Мэгги хотели бы знать… сколько вы намерены здесь оставаться. Я имею в виду, – продолжала она, – Мэгги должна знать, сколько закупать продуктов и всего прочего…
– Не стоит беспокоиться, – отрезал Бруно, начиная подъем по лестнице.
В порыве внезапной храбрости Кэти взлетела вверх по ступенькам и застыла, не дыша, на пороге спальни Бруно, глядя, как он ставит сумку на кровать и развязывает галстук.
– Что еще? – Бруно обернулся с нетерпеливым вздохом и принялся расстегивать рубашку.
– Я только хотела напомнить, – она кашлянула, переведя взгляд на мыски своих коричневых туфель, – если вы захотите остаться и если вам будет что-нибудь угодно… стоит лишь сказать мне… Воцарилось молчание, и Кэти внезапно осознала двусмысленность произнесенной ею фразы. Волна отчаяния захлестнула девушку. – Я имею в виду приготовление пищи, – поспешила исправиться она. – Мы с Джозефом обычно вместе завтракали и…
– Почему вы так настаиваете на исполнении обязанностей, словно являетесь «скорой помощью» напрокат? При этом сутулясь и как бы умоляя землю разверзнуться и поглотить вас?
– Я и есть «скорая помощь» напрокат, – ответила Кэти, сжимая руки и приказывая себе не робеть в присутствии этого человека.
– В самой эффективной форме, – усмехнулся Бруно. – Но прежде всего вы компаньонка Джозефа и, кажется, бесценная и незаменимая часть его жизни. Вопреки первоначальным… скажем, опасениям вам удалось превзойти мои ожидания. – Голос Бруно при этом звучал несколько удивленно. – И поскольку вы не входите в категорию слуг, не стоит вести себя подобным образом. Не нужно беспокоиться по поводу моих завтраков, – продолжал он прежним быстрым и отрывистым тоном, и Кэти вдруг захотелось поблагодарить его за проявленное внимание. – Я вполне в состоянии обслужить себя самостоятельно.
– Джозеф пришел бы в ужас, узнав, что вы прервали свою работу из-за его болезни, – сказала Кэти убежденно. Она не добавила, что старик прямо-таки благоговел перед своим одаренным, полным харизмы крестником, которого растил с подросткового возраста.
– Он ужаснулся бы еще больше при мысли, что я не могу уделить ему время, когда он нуждается во мне. Разговор окончен. Или есть другие вопросы?
– Нет, – пробормотала Кэти и густо покраснела, заметив движение руки к кожаному ремню на брюках. Не снимет ли он сейчас и их? Неужели будет продолжать раздеваться и дальше, совершенно не стесняясь ее присутствия?
Знакомство Кэти с противоположным полом было довольно ограниченным. За двадцать три года жизни она встречалась лишь с двумя парнями, довольно приятными молодыми людьми. Но их отношения можно было бы назвать скорее дружескими, которые Кэти продолжала поддерживать и сейчас. Она не могла представить ни одного из них спокойно раздевающимся перед незнакомой женщиной.
– Ступайте, – прозвучал голос Бруно. – Итак, я жду вас внизу у лестницы ровно в четыре тридцать. – Он повернулся к ней спиной.
Вскоре тихий щелчок двери уведомил его о том, что Кэти покинула комнату. В своем раздражающем бормотании и мямленье девушка затронула самую главную для Бруно тему, то, о чем он напряженно размышлял по дороге в Англию. Его работа.
Он расплачивался с крестным за все его добро краткими мимолетными визитами, хоть Джозеф и являлся единственным значимым для Бруно человеком в мире. Сейчас он вдруг осознал, как мало виделись они в этом году. Бруно мог по пальцам пересчитать свои приезды. Если с крестным случится несчастье, Бруно никогда не простит себе этого.
