Бен не думал, что в этом возникнет необходимость. Проклятье, он вообще не собирался здесь задерживаться! Ему требовалось лишь поговорить с Джоан, после чего он планировал сразу отправиться в обратный путь. Однако она рассудила иначе, в результате чего Бен очутился в этой шикарной спальне.
С чего она вообще взяла, что я настолько устал с дороги? – с досадой подумалось ему, когда миссис Фейт удалилась, тихо прикрыв за собой дверь. Подразумевал он, конечно, Джоан.
Постояв перед кроватью, Бен принялся бродить из угла в угол, томясь неопределенностью. То подходил к окну, то останавливался перед большой напольной вазой, в которой стояли белые лилии, такие же роскошные, как и все здесь.
Эту спальню нельзя было назвать дамским будуаром, тем не менее все здесь дышало женским присутствием.
Джоан! – мрачно подумал Бен. Здесь всюду она. Сквозит во всем этом изысканном шике.
Тут он заметил в дальнем конце обширной спальни поблескивающую лаком белую дверь, и ему стало любопытно, что за ней находится. Оказалось, ванная. Такая же шикарная, как и все остальное, сияющая хромом, зеркалами и белоснежным кафелем. Она вполне сошла бы за какое-нибудь медицинское помещение, если бы не манила уютом.
Зачем Джоан определила меня сюда? Бен поскреб макушку. Что у нее в голове? Я спокойно мог бы переночевать на старом ранчо. А еще лучше, если бы она выслушала меня и я отправился бы обратно в Лос-Анджелес. Зачем мне здесь оставаться?
Он непременно настоял бы на своем, если бы Джоан была одна. Но рядом с ней вскоре появилась ее приятельница Пэтси, гостящая на ранчо. Бен знал ее еще с тех времен, когда Джоан впервые участвовала в киносъемках. Пэтси Сейдж, известная актриса второго плана, начавшая сниматься еще в детстве, была младше Джоан на пять лет. Однако они быстро нашли общий язык, и их приятельские отношения продолжаются уже много лет. Чуть больше восемнадцати, определил Бен, быстро подсчитав в уме.
Впрочем, никакой сложности с подсчетом у него и не могло возникнуть: упомянутая дружба длилась столько, сколько лет было Джейми. Ведь Джоан снималась в своем первом фильме, будучи на втором месяце беременности.
Бен устало провел ладонью по лицу, затем посмотрел на наручные часы. Без четверти три. Интересно, что сейчас делает Джейми? Готовится к завтрашним занятиям или…
Бен скрипнул зубами. Или! Скорее всего то, о чем он подумал. Ни к каким занятиям Джейми не готовится, вероятнее всего его и дома-то нет. А где он может находиться, Бену было очень хорошо известно. Слишком хорошо, чтобы он мог оставаться спокойным.
Перед отъездом Бен позвонил Мэриел, своей матери, и попросил проконтролировать Джейми. Разумеется, та с радостью согласилась, тем более что в той или иной степени занималась этим все минувшие одиннадцать лет, с момента развода. Ведь единственным решением, принятым судьей в пользу Бена, было то, что сынишка Джейми остался с ним, а не с Джоан, у которой в ту пору было довольно шаткое финансовое положение.
С губ Бена в очередной раз слетел вздох. Конечно, Мэриел можно доверить присмотр за Джейми, проблема в том, что она живет в другом месте и проверять внука может лишь по телефону. Поэтому, если у Джейми возникнет мысль навестить Ирму Филмор, никто и ничто не помешает ему это сделать.
Последняя мысль вызвала у Бена нервный смешок. Как может повлиять на Джейми бабушка Мэриел, если с некоторых пор тот прислушивается только к тому, что нашептывает ему Ирма!
Даже я, отец, как будто перестал быть для него авторитетом, с горечью подумал Бен. Если бы Джейми по-прежнему советовался со мной, не возникло бы нужды обращаться к Джоан.
Мало сказать, что Бена беспокоила сложившаяся ситуация, он был озабочен до крайности. Джейми не то чтобы отбился от рук, но попал под такое мощное постороннее воздействие, что это грозило испортить все его дальнейшее существование. И страшнее всего то, что сам Джейми словно даже не догадывается о нависшей над ним опасности. Он не просто увлечен, а будто поглощен Ирмой, оставаясь слепым и глухим в отношении всего, что происходит вокруг.
Зато Бен прекрасно все видел и осознавал, и это лишало его сна. Особенно в последнее время, когда начали проявляться первые признаки игнорирования сыном учебы в университете. Данный факт представлялся Бену наиболее тревожным. Именно он и являлся основным мотивом, побудившим его отправиться сюда, на ранчо Эль-Моррон.
Бен размышлял об этом, стоя перед дверью ванной, и, когда осознал, что так и не сдвинулся с места, в его голове вдруг промелькнуло: а не освежиться ли мне, в самом деле? Возможно, душ подействует на меня успокаивающе. Иначе от одних и тех же мыслей и свихнуться недолго. Какая тогда польза Джейми от сумасшедшего отца?
Недолго думая Бен вновь открыл дверь и шагнул в ванную. Свет здесь зажигался и выключался автоматически – в зависимости от того, находится ли кто-нибудь внутри или нет. Поэтому Бена сразу окутало неяркое, мягкое сияние круглых матовых плафонов.
Он быстро разделся и остановился перед ванной, раздумывая, не наполнить ли ее водой и не понежиться ли с полчасика. Однако не успела еще эта мысль до конца сформироваться в мозгу Бена, как ее затмило внезапно вспыхнувшее воспоминание: они с Джоан, обнаженные, вдвоем в ванне. Он даже будто услышал шорох плотного слоя пены, в котором лопались пузырьки.
Видение было таким ярким, что Бен на мгновение закрыл глаза.
Что за дьявол?! – промчалось в его мозгу. Откуда вдруг эти мысли? Или таким образом на меня влияет пребывание в доме Джоан?
Больше одиннадцати лет прошло с той поры, когда Бен и Джоан проводили ночи вместе, но он до сих пор помнил, как это было. Запахи, звуки, вкус… Сейчас все ощущения с новой силой всколыхнулись в нем.
Не нужно было приезжать сюда…
С другой стороны, как не приехать, когда положение безвыходное?
Просто не стоит расслабляться. Бен мрачно усмехнулся. Можно подумать, моя бывшая женушка что-то значит для меня! Абсолютная чушь. Пусть даже не воображает ничего такого. Вообще, надо держаться с ней попрохладнее, иначе чего доброго решит, будто на меня производит какое-то впечатление ее нынешнее процветание. Или что я все эти годы не смотрел на женщин.
Тут Бен был прав: он не только смотрел на женщин, но и вступал с ними в контакт гораздо более близкий, нежели визуальный. Время от времени. И ненадолго. Потому что, несмотря на нежелание Бена признаться в этом даже самому себе, Джоан – не первая, но самая сильная любовь – занозой сидела в его сердце. Всех женщин, которые были потом, он словно сравнивал с ней. И как-то так получалось, что сравнение всегда оказывалось не в их пользу. Вероятно, поэтому ни одна из мимолетных приятельниц Бена не стала постоянной. Впрочем, немаловажную роль играло также то обстоятельство, что Бен жил вдвоем с Джейми…
