Вздохнув, он еще разок взглянул на ванну, затем отвернулся и направился к поблескивавшей гладкими поверхностями прозрачной кабинке. Уж лучше принять душ!
Конечно, Джоан знала, что сегодня увидит Бена. Накануне он позвонил из Лос-Анджелеса и сообщил, что приедет.
Ее до сих пор возмущал тот короткий телефонный разговор.
Они с Беном не встречались четыре года. Однажды он приезжал сюда, на ранчо Эль-Моррон. Строго говоря, приезжал Бен дважды: сначала чтобы привезти Джейми, потом, через две недели, чтобы забрать его обратно в Лос-Анджелес. И каждый раз проводил здесь ночь – в старом фермерском домике, где ему готовили ночлег по его же просьбе. Почему-то Бен не хотел спать в большом доме. Правда, в то время особняк еще не блистал такой роскошью, как сейчас. Не в этом ли крылось нежелание бывшего супруга коротать ночь по соседству, в старой постройке?
Когда Джоан посетила эта мысль, уголки ее губ изогнулись в усмешке. Вряд ли причина заключалась в этом. Вероятнее всего, Бену просто не хотелось оставаться на ночь под одной крышей с бывшей женой. Это вызвало бы у него ненужные ассоциации.
Впрочем, Джоан была уверена, что сам он придерживался иного мнения на сей счет.
Однако все это было в прошлом, а вчера Бен позвонил и сообщил, что приедет к ней для разговора. Именно так: сообщил – и все. Поставил в известность, не удосужившись ни спросить позволения нанести этот визит, ни осведомиться, удобно ли ей принять его. И вообще держался так, будто до сих пор имеет какие-то права на нее.
Джоан стерпела это лишь по одной причине: отвечая на ее вопрос, Бен сказал, что дело касается Джейми. Имя сына и открыло для него дверь этого дома.
В момент встречи они были наедине, Пэтси появилась в гостиной немного позже. Увидев Бена и поздоровавшись с ним – сдержанно, потому что не была уверена, понравится ли ее душевность Джоан, – подруга тут же, извинившись, направилась к выходу, потому что не хотела мешать бывшим супругам. Однако Джоан попросила ее задержаться. В присутствии Пэтси легче было беседовать с Беном.
Но это произошло позже. Сначала же, когда миссис Фейт привела только что прибывшего Бена в гостиную, встретила его одна Джоан.
– Здравствуй, – сухо произнес он, мгновенно обежав ее взглядом.
Джоан не успела разглядеть выражения его глаз – присутствовало ли в них одобрение, восхищение или нечто противоположное, – хотя прекрасно знала, что выглядит замечательно. На ней было миленькое летнее платье из набивного хлопка бирюзового цвета, с рисунком в виде белых бабочек, с глубоким вырезом спереди, в значительной степени открывавшим бюст.
Своей грудью Джоан гордилась – если можно так сказать о том, к созданию чего не имеешь ни малейшего отношения. Полные, упругие, идеальной формы и без намека на силикон выпуклости были своего рода фирменным знаком, благодаря которому Джоан еще в пятнадцать лет обрела статус фотомодели, а потом, уже будучи женой Бена и получив предложение сняться в фильме, – популярность среди мужской части кинолюбителей. Впрочем, дамы тоже неплохо относились к ней, правда по иным причинам. Просто зрительницы частенько ассоциировали Джоан с ролями, которые она играла, что не редкость в отношении фанатов-поклонников и их идолам-актерам.
Были времена, когда пышная грудь Джоан вызывала у Бена нескрываемый восторг и одновременно заставляла ревновать, потому что постоянно привлекала к себе взгляды других мужчин. Сначала это забавляло Джоан, но позже… Ох, позже ей стало не до веселья.
А сейчас она отметила про себя, что Бен все-таки не удержался и скользнул взглядом по ее груди. И сразу отвел глаза в сторону.
Это дало Джоан возможность рассмотреть его самого. Вообще-то она ожидала найти во внешности Бена перемены, ведь, как было сказано выше, с момента последней встречи прошло четыре года. Когда Бен приезжал сюда, Джейми было четырнадцать, а сейчас восемнадцать. Но, как ни странно, лицо Бена почти не изменилось. Разве что прибавилось мелких морщинок в уголках глаз. А сам он будто немного похудел. Правда, на объемах мышечной массы это не сказалось.
Вероятно, он по-прежнему регулярно посещает тренировочный зал, мельком подумала Джоан, не отказав себе в удовольствии задержать взгляд на распирающих рукава рубашки-поло бицепсах.
Бен выглядел точно на сорок два года, причем наилучшим для этого возраста образом. Глядя на него, Джоан подумала, что не напрасно многие считают этот период в жизни мужчины расцветом.
Тут она поневоле вспомнила о собственном возрасте.
Меня тоже юной не назовешь, промелькнуло в ее голове.
Словно подслушав ее мысли, Бен сказал:
– Хорошо выглядишь. – Он вновь окинул Джоан взглядом, который она спокойно выдержала.
– Благодарю.
– Впрочем, при твоих доходах, это и неудивительно, – добавил Бен, мельком оглядев роскошную обстановку гостиной.
Джоан усмехнулась.
– Не жалуюсь.
Она хорошо знала, что у самого Бена дела обстоят гораздо хуже. Когда они поженились, он был известным киносценаристом и деньги текли к нему рекой. Позже, уже после развода, что-то произошло. То ли за минувшие семь лет изменились вкусы, то ли еще что, но работы Бена вдруг перестали пользоваться спросом у кинопродюсеров. Возникла ситуация, когда известность есть, однако доходы довольно скромные.
За это время Джоан, напротив, добилась неплохих результатов. Вскоре после развода она очень выгодно вложила полученный от съемок в фильме «Зной» гонорар в производство минеральной воды, соков и прочих прохладительных напитков. В настоящее время у нее был собственный бизнес, приносивший денег гораздо больше, чем киносъемки. Именно ему Джоан была обязана удобством, – да что там! – роскошью своего существования.
Когда ее дела пошли в гору, она предложила Джейми перебраться к ней на ранчо. Тот поначалу задумался – разговор был телефонным, – но в конце концов отказался.
– А как же школа, мам? Здесь до нее пять минут ходу, а там придется ездить.
– Тебя будут возить, сынок, – заметила Джоан. – На автомобиле. Считай, у тебя появится персональный шофер.
Однако Джейми проявил известное безразличие к прелестям богатой жизни. В его возрасте большее значение имели иные ценности.
– Да, но… – Он вздохнул, словно подбирая слова. – У меня ведь здесь друзья, мам, а на твоем ранчо я окажусь один. Разве там по соседству есть дети?
Джоан замялась. У нее и соседей-то почти не было, а уж о детях одного с Джейми возраста даже речь не шла.
– Нет, солнышко, – наконец вынуждена была признать она.
– Вот видишь, мам.
