— Не сомневаюсь, — фыркнула Шарлотта. — Но я, пожалуй, пренебрегу этим предложением.
Лоэсская гробница была ее находкой. Ее и Авроры. Она отдала Шедфеллоу право на раскопки с условием, что она будет участвовать в анализе и изучении всех обнаруженных там предметов, но доктор Шедфеллоу при любом удобном случае забывал об их соглашении, стараясь все заслуги в разработке Лоэсса приписать себе. Сейчас ее легко было обмануть: слишком много бессонных ночей, слишком много обсуждений воображаемых событий, ведь оставаться в реальном мире практически невыносимо…
— Я поговорю с доктором Шедфелоу и доктором Карлайлом, и мы что-нибудь решим, — сказала Шарлотта, заставив себя улыбнуться. — Я знаю, они достаточно квалифицированны, чтобы справиться с раскопками и анализом находок и без моей помощи, но я не люблю, когда меня оттесняют в сторону.
— Я тебя понимаю, — мягко сказал Гарольд. — Все знают, сколько сил и труда ты вложила в раскопки Лоэсса, никто не сомневается в твоем вкладе в этот проект. Но мне кажется, сейчас не лучшее время для соперничества. У тебя уже в три раза больше публикаций, чем у любого другого археолога твоего возраста. Подумай лучше вот о чем. Лоэсс сейчас наименьшая из твоих проблем. У твоей крестной были обширные связи в научном и деловом мире, а имя твоей семьи известно каждому уважающему себя археологу, но сейчас твоей крестной больше нет, и многие люди будут думать, что с ней исчезнут и ее связи, и твой успех. Ты должна доказать им, что это не так. Послушай совета старика, Шарлотта, и лично свяжись со всеми значимыми и полезными для тебя людьми. Если хочешь вернуться в игру, ты должна доказать, что твоя известность и успех строились не только на поддержке семьи, но и на твоих личных достижениях. Может, тебе стоит начать новые раскопки? Тогда твоя позиция будет непоколебима. Ты ведь этого хочешь?
На самом деле сейчас Шарлотта сама не знала, чего хочет, но Гарольду знать об этом совершенно необязательно.
— Шарлотта, знаю, ты не любишь обсуждать свою личную жизнь с коллегами, но я слышал о том, что случилось с твоим женихом. Это ужасно!
— Да… — рассеянно кивнула Шарлотта, все еще погружонная в свои мысли, но вдруг осознала смысл его слов. — Вы знаете о нем? Откуда?
Предполагалось, что Тадеуш Джеремия Гилберт жил и умер только в ее воображении. Никто, кроме Авроры, не знал о нем.
— Одна из медсестер больницы замужем за Томасом из статистического отдела. Она рассказала ему, а он нам.
— Понятно, — не без труда выдавила Шарлотта.
Внезапное столкновение воображаемого мира с реальностью ее не слишком радовало, а главное, стало совершенно непонятно, как их теперь разделить.
Господи, что ей мешало просто расстаться со своим полезным, но воображаемым возлюбленным, а не отдавать его на съедение людоедам? Тогда Гил смог бы навеки исчезнуть на просторах верховья реки Сепик, а у них с Гарольдом сейчас бы не было этого разговора.
— У тебя даже нет тела, чтобы оплакать. Все это ужасно. Если тебе нужна моя поддержка или небольшой отпуск…
— Спасибо, Гарольд… Я… — Шарлотта почувствовала в горле комок. Из последних сил она старалась сдержать слезы.
«Прекрати, Шарлотта! — говорила ей в таких случаях Аврора. — Не смей расклеиваться! Гринстоуны не плачут! Плечи назад, подбородок вперед и улыбайся, милая, всегда улыбайся!»
Медленно, очень медленно Шарлогта заставила себя поднять голову, расправить плечи и улыбнуться замершему в нерешительности Гарольду.
— Большое спасибо, я очень ценю вашу заботу и совет. Со мной все будет в порядке. А сейчас мне правда нужно работать.
* * *
Если утренний разговор с Гарольдом Шарлотте просто не понравился, то общение с коллегами за чашкой кофе прошло ужасно. Естественно, все уже были в курсе, и каждый считал своим долгом выразить свои соболезнования по поводу ее потери. Обеих потерь.
В конце концов, Шарлотта не выдержала, забрав чашку, ушла в свой кабинет и там, спрятавшись от ставшего вдруг излишне заботливым мира за монитором, углубилась в работу. Наверняка через пару дней станет лучше, все всё забудут, а это ужасное чувство опустошения и утраты исчезнет. Нужно только немного подождать.
Может, ей стоит воскресить своего жениха, а потом бросить? Или пусть сам бросит ее? Сейчас Шарлотту устроил бы любой вариант.
— Как ты, милая? Держишься?
В кабинет вошла подруга Шарлотты, Милли.
— Так себе, — созналась она. — Справиться с сочувствием по поводу смерти Авроры я могу, но соболезнования из-за смерти Гила…
— Как вообще получилось, что мы столько лет дружим и работаем вместе, а я даже не знала, что ты была помолвлена? И почему ты не носила кольцо?
— Это были очень странные отношения.
— Вы долго встречались?
— Не слишком. Гил все время искал приключений на свою голову, все внимание уделял работе и исследованиям и очень много времени проводил в разъездах. Мы почти не виделись.
— Наверное, это было непросто, — вздохнула Милли.
— Теперь все кончено.
— Мне кажется или я слышу нотки облегчения в твоем голосе?
— Возможно. — Пусть лучше Милли и остальные думают, что она быстро оправилась после гибели жениха.
— У тебя есть его фотография?
— Что?
— Фотография твоего Гила.
— Наверное, где-то есть. Правда, Милли, у меня все порядке. Понимаешь, ради Авроры я несколько преувеличила серьезность наших отношений. На самом деле мы были не так уж близки. Сложно строить отношения с человеком, которого никогда нет рядом.
— Тебе нужно найти его фотографию, — уверенно заявила Милли. — Поставишь ее на стол и сразу почувствуешь себя лучше. Понимаю, сейчас ты злишься на него за то, что он позволил каким-то дикарям съесть его. Но даже если он был отчаянным искателем приключений, не созданным для брака, и ваша помолвка была ошибкой, ты сможешь думать о том времени, когда вы были счастливы вместе, и сохранишь о нем теплые воспоминания. Сейчас тебе очень плохо, но это нормально.
— В моих отношениях с Г илом никогда не было ничего нормального, — покачала головой Шарлотта, понимая, что все глубже увязает в болоте обмана. — Такое ощущение, что все вокруг сошли с ума. И в первую очередь я сама.
— Это результат роковой смеси эмоций — жалости и любопытства, — сочувственно улыбнулась Милли. — Может, тебе уехать на несколько дней? Снять домик на пляже, отдохнуть, дать себе возможность выплакаться.
Шарлотта покачала головой:
— Я не могу.
— Почему?
— Я чувствую себя лучше, когда занята делом, когда вокруг меня люди, пусть даже и те, которые думают, что главным моим научным успехом было появление на свет в семье всемирно известных археологов…
