– И что?
Пирс вскочил и сделал несколько шагов. Он обратил внимание на дорогой восточный ковер в пастельных розово-зеленых тонах, шлифованный паркетный пол, камин, который давно не использовался.
– Я не его сын. – Он мысленно произносил эти слова сотни раз за последние три дня.
– Вас усыновили? И вы не знали?
– Моя мама говорит, что меня не усыновляли.
– У вашей матери была любовная связь? – произнесла она.
Пирс поежился:
– Не думаю, что такое возможно. Моя мать однолюбка. Она обожает моего отца. Сначала я подумал, она солгала насчет усыновления. Но потом я увидел ее лицо, когда врач обо всем нам сообщил. Она опустошена. Новость шокировала ее так же, как меня.
– Значит, вас подменили в роддоме?
– Тетя моей матери, моя двоюродная бабушка, в ту ночь была дежурным врачом. Я очень сомневаюсь, что она допустила бы такую ошибку.
– Так что вам нужно от меня?
Он прислонился к каминной полке, уставившись на портрет Томаса Джефферсона над камином. Бывший президент был отцом огромного числа детей. Его отцовство обсуждается до сих пор.
Пирс ни разу не засомневался в своих семейных связях. Он был очень близок с родителями, хотя раньше между ними случались недомолвки. Новость о том, что он не родной сын своему отцу, потрясла его до глубины души. Если он не Пирс Эйвери, тогда кто же?
– Моя мать почти постоянно находится в больнице с отцом. Она надеется, что врачи помогут ему и он вернется домой. Она думает только о его благополучии.
– А вы?
– Я сообщил своему управляющему, что беру отпуск. Он очень компетентный. На работе не возникнет никаких проблем. Я окажу вам всяческую поддержку. Нам нужно, чтобы вы провели расследование. Мы сказали моему отцу, что моя почка ему не подойдет, но он не знает всей правды. Для нас это очень важно. Нам нужна ваша помощь.
Никки никогда не видела мужчину, который так мало нуждался бы в помощи женщины. Пирс Эйвери был высоким, широкоплечим и мускулистым человеком, способным расколоть скалу голыми руками.
И еще он выглядел как мужчина, который инстинктивно защищает женщин. Она догадалась об этом по его манерам. При виде его у нее засосало под ложечкой. Никки была образованна, независима и финансово обеспечена. Странно, но ей вдруг захотелось понежиться и расслабиться в сильных мужских объятиях.
– Я считаю, что сначала нужно потребовать через суд записи из роддома за тот период, – спокойно сказала она.
Пирс Эйвери хотел действовать немедленно. Он поморщился:
– Роддом был частным. В середине девяностых годов его выкупила какая-то фирма и объединила с другими больницами.
– Тем не менее должны сохраниться записи, – сказала она.
– Остается только на это надеяться. Как скоро вы их достанете?
Никки нахмурилась:
– По-моему, вы считаете, что, кроме вас, клиентов у меня нет.
– Мы заплатим.
Никки ощетинилась:
– Мне не нравится, когда богачи сорят деньгами и думают, будто все станут плясать под их дудку.
Он взглянул на ее дипломы в дорогих рамках:
– Гарвард отнюдь не дешевый университет, мисс Пэрриш. Я сомневаюсь, что вы когда-либо бедствовали.
Она вздохнула, чтобы успокоиться:
– Могу вас разочаровать.
Он уставился на нее:
– Юристы мне никогда не нравились.
Стиснув зубы, Никки свирепо на него посмотрела:
– Вы всегда такой противный? – Она встала, приглаживая юбку.
Пирс подошел к ней, запустив пальцы в свою густую шевелюру:
– А вы всегда такая несговорчивая?
У нее перехватило дыхание. Она видела, как на его шее пульсирует жилка. У него были слишком красивые для мужчины темно-карие глаза.
– Я редко ссорюсь со своими клиентами, – тихо произнесла Никки. – О чем это вы?
Пирс отступил назад:
– Я не в себе. – Он несколько смутился.
– Это извинение?
– Юристы мне все равно не нравятся.
– Разве сейчас у вас есть выбор? – произнесла она.
Его глаза вспыхнули.
– Я к вам даже не собирался.
– Нет… – протянула Никки. – Ваша мамочка уговорила вас прийти. – Она специально насмехалась над ним, желая узнать, пошлет ли он ее к черту.
Пирс громко рассмеялся:
– Впервые в жизни я плачу деньги, чтобы выслушивать оскорбления.
Никки покачала головой, смущаясь оттого, что между ними мгновенно вспыхнула искра.
– Вы стимулируете мои худшие качества, – сказала она.
– Плохое может оказаться хорошим. – Он говорил с каменным лицом, но его глаза оставались веселыми.
– Я не флиртую с клиентами, – твердо заявила Никки.
– Почему офис сдается в аренду?
Никки опешила:
– Ну, я…
Пирс наклонил голову.
– Государственная тайна? – произнес он.
Она вздохнула:
– Вовсе нет. Если хотите знать, я заканчиваю дела в этом городе. Один из моих профессоров по юриспруденции предложил мне работу в фирме в Северной Вирджинии недалеко от округа Колумбия.
– Говорите вы об этом как-то неуверенно. – Пирс посмотрел на нее с любопытством.
– Я попросила время подумать. Я окончила университет шесть лет назад. Мой самый долгий отпуск – это выходные. Как говорится, я горю на работе.
– Должно быть, вы очень уверены в своем решении, если уже закрываете контору.
– Я еще ее не закрыла. Но хотя я не приняла предложение, готова к новой жизни. Я хотела бы работать юрисконсультом в частной фирме.
– Там вы сможете разбогатеть.
– Я хочу брать то, что предлагает мне судьба, пока я не постарела и не одряхлела.
– Могу с вами согласиться. – Он засунул руки в карманы.
Никки засомневалась в его искренности. Пирс явно богат и вырос в роскоши. Она взглянула на часы:
– Переговорим позже. Меня ждет очередной клиент.
– Мне все равно, – сказал он. – Я узнал все, что мне нужно знать. Вы уделите мне все свое внимание. Мне это нравится.
– Я ухожу в отпуск, – произнесла она, растягивая слова.
– Да, я знаю. Я заплачу столько, сколько скажете. И мы вместе поищем скелеты в шкафу. Кроме того, я помогу вам стать человечнее и не быть жесткой адвокатессой.
– Я не сказала, что возьмусь за ваше дело. И кроме того… почему вы решили, что сумеете организовать мне хороший отдых?
Он поправил портрет над камином, потом оперся бедром об очень дорогой письменный стол:
– Вы все увидите, мисс Никола Пэрриш. Будьте терпеливы.
Пирс терпеливо ждал шесть дней, пока Никола завершит все дела и официально уйдет в отпуск. Он согласился ей помочь в обмен на встречу наедине. К счастью, его отец чувствовал себя неплохо, но Пирс не желал ждать ответов на свои вопросы дольше положенного.
По просьбе Николы он пригнал грузовик, в котором вместе с отцом перевозил покрышки и каяки. Пирсу пришлось отдать Никки должное – она оказалась мастерским переговорщиком и все-таки добилась своего. Вместо того чтобы заниматься другими делами в такую жару, он будет таскать ее коробки.
