— Сути дела это не меняет.
— Вы так думаете? Я бы предпочла услышать это от Робина. Я сейчас же пойду и найду его.
— Пойди и найди, — ядовито-сладким голосом сказала миссис Локхарт.
По телу Линдсей пробежала неприятная дрожь. «Что за глупости, — сказала сама себе Линдсей. — Я должна доверять Робину».
— Он около Руж-Акр, — добавила миссис Локхарт. — Он ответит на все твои вопросы.
И Робин ответил.
Разговор миссис Локхарт никак не шел у Линдсей из головы. Когда она нашла Робина, то заговорила немного сбивчиво и слегка задыхаясь, так как прекрасно понимала, что наступил решающий момент.
— Ох, Робин, я тут разговаривала с твоей мамой насчет Каллима и Мораг. Я немного расстроилась. Видишь ли, твоя мама…
Робин подошел к Линдсей и взял ее за руку.
— Когда ты все спокойно обдумаешь, ты тоже согласишься с мамой. Правильное решение не всегда дается нам легко, но со временем ты поймешь, что детям там будет гораздо лучше. В конце концов, в том, что твоя мать опять вышла замуж, да еще за такого мерзавца, твоей вины нет. Ты не обязана всю жизнь за это расплачиваться, да и я тоже. Вчера я разговаривал с директором приюта, у них есть два свободных места в одном из коттеджей. Ты, главное, не переживай: это отличное место, совсем не похоже на те жуткие, мрачные сиротские приюты старого образца. За каждым из коттеджей присматривает супружеская пара, дети живут большой дружной семьей.
Робин ждал, что скажет Линдсей, но она молча смотрела на него.
— Линдсей, почему ты на меня смотришь так, словно…
— Как?
— Ну я не знаю, так, словно видишь меня впервые!
— Я смотрю на тебя, Робин, и думаю, что я просто создала образ в своем воображении. В реальной жизни такого человека не существует. Я была уверена, что ты добрый, сильный мужчина, на которого я всегда смогу положиться, который будет со мной и в радости и в горе. Я не могу поверить. Робин, что с тобой? Это похоже на ночной кошмар. Алистер поступил как настоящий мужчина и сделал то, что сам счел нужным. Я надеялась, что и в тебе есть стержень, характер, индивидуальность. К сожалению, я ошиблась.
Робин вспыхнул:
— Линдсей, не стоит придавать всему этому такое значение. Это обычное дело. Это…
— Обычное дело?! Только от одной мысли, что придется бросить двойняшек, у меня сердце рвется на части. Ты называешь это обычным делом?! А как же милосердие, забота о нуждающихся, любовь к ближнему? Чем тебе помешали ребята, они уже сейчас прекрасно помогают на ферме. Помню, ты как-то сказал, что тебе неслыханно повезло — заполучить в жены девушку с фермы. Но я не смогу работать на земле, у меня будет много работы по дому, потом пойдут дети, за которыми тоже нужен глаз да глаз. Двойняшки здорово бы мне помогли. А всего месяц назад будущее казалось таким безоблачным. Мама была рядом, такая веселая. Она…
— Ей следовало сказать тебе, Линдсей, что она серьезно больна, тогда это не было бы для тебя таким потрясением. Линдсей, ты словно в тумане и не можешь или не хочешь понять очевидное. Обременять молодого мужчину двумя детьми… Это учитывая, что теперь ферма благодаря тебе разделена на три части.
У Линдсей перехватило дыхание.
— Робин! Что ты несешь? Благодаря мне? Мы все решили вдвоем, ты и я! Послушай, Алистер смог вырваться из-под опеки твоей мамочки, он доказал всем, что настоящий мужчина. Я с нетерпением ждала этого и от тебя. Неужели ты и шага ступить не можешь, не посоветовавшись с мамочкой. Робин, даже сейчас я все еще надеюсь, что ты скажешь: «Конечно, дорогая, Каллим и Мораг будут жить с нами». Ты прекрасно знаешь, что дела на ферме идут хорошо и пошли бы еще лучше, если бы твоя матушка не отвергала все нововведения. Что бы я ей ни предлагала, все воспринималось в штыки. У нее всегда одна реакция: «В Страслуане таким не занимаются». Если бы люди так реагировали на все новое, то мы до сих пор жили бы в пещерах и охотились на мамонтов.
От такой речи у Робина отвисла челюсть.
— Хочу объяснить тебе раз и навсегда. Ничто в мире не заставит меня пойти против воли матери, а тем более взять на себя ответственность за двух голодранцев. Ты так восхищаешься поступком Алистера: «Какой молодец! Пошел против воли матери! Настоящий мужчина!» Я считаю его дураком. На следующий день мать вычеркнула его из завещания, а я, уволь, совсем не собираюсь пойти по миру.
Линдсей замерла, казалось, что она даже не дышит. Она с трудом пыталась переварить все сказанное Робином. Он подошел к Линдсей и положил ей руку на плечо, но девушку словно током ударило от этого прикосновения.
— Не трогай меня, Робин, — сказала Линдсей и нервно засмеялась. — У меня такое чувство, словно я прозрела после долгих лет слепоты. Я увидела то, что старалась не замечать. Ты копия своей матери и совсем не похож на отца. Теперь я его понимаю. Твой отец разделил ферму на три части, чтобы хоть как-то защитить от вас Алистера. Если бы он только знал, что за подлую и низкую женщину берет в жены. Слава богу, я вовремя все поняла. Нет ничего хуже, чем скупой муж. Я мечтала выйти замуж за человека, который не боится ответственности, может постоять за себя, который… Впрочем, все это не имеет к тебе, Робин, ни малейшего отношения.
Легким, решительным движением Линдсей сняла свое обручальное кольцо и вложила его в мозолистую руку Робина. Глотая слезы, девушка добавила:
— Я как-нибудь сама решу свои проблемы, Робин.
Молодой человек так ничего и не успел сказать.
Линдсей не помнила, сколько времени бежала. Когда она без сил упала на траву, в висках стучало, а тугой комок подкатывал к горлу. «Линдсей, успокойся. Дети не должны видеть тебя заплаканной. Они только начали приходить в себя после смерти матери. Линдсей, ты единственная, кто у них остался. Ты сможешь. Ты просто обязана со всем этим справиться», — говорила себе девушка. Тут в памяти всплыло письмо мамы, которое Линдсей прочитала после ее смерти. Это было письмо-исповедь, в нем мама признавалась, что еще два года назад она знала о неутешительных прогнозах врачей. Смерть могла наступить в любой момент, сердце было слабое, и даже врачи терялись в догадках, как долго оно еще сможет работать. Чтобы не волновать детей, она решила, что никто ничего не должен знать. Бедная мамочка, она боялась почувствовать себя немощной, не хотела становиться обузой. Все свои силы она положила на то, чтобы успеть выкупить коттедж. В этом письме мама обращалась к Линдсей и просила ее позаботиться о малышах — она так мечтала, чтобы у них было счастливое детство. Кроме этого, мама просила Линдсей сообщить отцу двойняшек, что теперь он свободен. Она считала, что это будет справедливо по отношению к нему и к двойняшкам. Мама писала, что уходит из этого мира спокойно, так как уверена — лучше Робина и Линдсей о двойняшках никто не позаботится. В конце письма был аккуратно выведен адрес Лекса, отца малышей.
