– Я приехала из Мельбурна. Глэдис Рикардс была моей пациенткой. Она сдавала комнаты в усадьбе с тех пор, как умер ее муж. Я решила остаться с ней, а не искать себе жилье. Ей было одиноко, и моя компания ей нравилась. Мы стали друзьями. Думаю, я осталась в Джингили-Крик именно из-за Глэдис, я не хотела ее покидать. В самом конце она очень зависела от меня.
– Миссис Рикардс умерла не так давно, верно? – Его взгляд неотрывно следил за Джеммой.
Ей было неуютно, потому что сержант уже все это знал. Что еще он уже знает?
– Да, это очень грустно. Она была поддержкой сообщества, все ее очень любили и будут по ней скучать, – сказала Джемма и вздохнула. – Прошел всего месяц, и я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ее нет.
Сержант поднял брови, в лице читался интерес.
– От чего она умерла?
Джемма вновь нахмурилась:
– Ей было восемьдесят девять лет, сержант. У нее долго были проблемы с почками из-за диабета второго типа. Почечная недостаточность. И она решила умереть дома.
Темные бездонные глаза изучали ее.
– Вы были с ней?
Что-то в вопросе ее насторожило.
– Сержант Ди Анджело, я была со многими умирающими пациентами. В Джингили-Крик не проводят диализ, здесь нет оборудования для пересадки органов и оборудования вообще. А если бы и было, Глэдис все равно выбрала бы дом. Она прожила долгую и насыщенную жизнь. Ей не хотелось никакого вмешательства. Я почувствовала, что ухаживать за ней – привилегия для меня. Она была очень добра ко мне после того, как я приехала в город.
– Вероятно, она была очень высокого мнения о вас. – Сержант продолжал сверлить ее взглядом. – Хантингтон-Лодж теперь принадлежит вам, верно?
Джемма облизнула пересохшие губы. С кем она вообще разговаривает? Рэй Грант, единственный полицейский в городе, не сказал о приезде нового сотрудника, хотя они виделись час назад у Ника Гоглина. Разве что пару недель назад он размышлял вслух, согласится ли кто в своем уме приехать сюда, чтобы Грант мог наконец-то отдохнуть.
– Послушайте, сержант Ди Анджело, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, но я не знала о том, как Глэдис напишет завещание. Это стало для меня сюрпризом. Я не ожидала от нее такого поступка, ничего подобного мы не обсуждали.
– Как ее семья отреагировала на то, что наследство досталось вам?
– Глэдис и Джим потеряли своего единственного сына сорок лет назад, – ответила Джемма, стараясь не нервничать под его пронзительным взглядом. – Остались племянники и троюродные сестры и братья, но редко кто из них приезжал или связывался с ней.
– Значит, вам повезло унаследовать все ее имущество.
Это не было ни вопросом, ни утверждением, а скорее обвинением, как показалось Джемме.
– Усадьба Хантингтон-Лодж состоит из нескольких построек в очень плохом состоянии и требует денег для поддержания в порядке больше, чем можно на ней заработать.
– Как вы хотите поступить? Оставить себе или продать?
– Я еще не решила, – ответила Джемма не совсем правдиво. Хотя она любила Джингили-Крик и заботилась о его жителях, усадьба Хантингтон-Лодж, все еще красивая, нуждалась в опытном владельце. Но впервые со смерти ее матери у Джеммы было место, которое она называла домом. Его продажа сразу после вступления в наследство и отъезд были бы неверно восприняты местными жителями. Поэтому Джемма решила сделать все, что в ее силах, пока не наступит время для новых планов.
– Не принимали серьезных решений, чтобы не вызвать лишнего шума?
Джемма поджала губы, прежде чем ответить. Марк все еще изучающе смотрел на нее, сопоставляя каждое ее слово и движение.
– Не знаю, какое отношение имеют эти вопросы к вашему назначению, сержант. Но должна предупредить вас: если вы подвергнете каждого жителя городка такому допросу, то ваше пребывание здесь станет не таким приятным и продуктивным, как могло бы быть.
Мелькнувшая улыбка не затронула его глаз.
– Я рискну. Спасибо вам за то, что нашли время.
Джемма поднялась со стула, ноги ее дрожали. Приемная словно уменьшилась, приняв в себя высокого сержанта. Джемма даже уловила запах его лимонного крема после бритья и мужского пота, не такого неприятного, как пот ее активно работающих, курящих и пьющих пациентов. Марк Ди Анджело пахнул как мужчина в расцвете своих сил и сексуальности.
– Как долго вы собираетесь здесь работать? – спросила Джемма, позабыв о вежливости.
– Не знаю, это от многого зависит.
– То есть вы всего лишь на замене?
– Вроде того.
– Вы уже познакомились с другим полицейским? Я была на вызове с Рэем Грантом, но, думаю, он уже в участке. Он не упоминал о том, что ждет вас сегодня.
– Я говорил с ним по телефону, сообщил, что я уже на месте. А сейчас отправлюсь к нему. – Ди Анджело достал из нагрудного кармана карточку. – Моя контактная информация на случай, если меня не будет на месте.
Джемма взяла ее, еще теплую от его тела, и положила на стол.
– А где вы остановитесь?
В Джингили-Крик было мало гостиниц, а сержант вряд ли мог остановиться в каком-нибудь пабе.
– Мне заказали номер в отеле, кажется, он называется «Убежище гуртовщика».
– Ясно. Это уже давно не убежище. Все, что вы получите, – это кровать, общая ванная, холодное пиво и сосиски.
– Вы могли бы посоветовать другое место?
Джемма задумалась. Поселить Марка Ди Анджело в Хантингтон-Лодж не входило в ее планы, даже если бы она и хотела найти постояльцев, чтобы получить возможность заплатить за помощь Роба Фостера – садовника и мастера на все руки.
– Ну, тут не так много вариантов. Вам придется ехать в мотель в Миннигаре, но это в ста километрах отсюда.
– То есть вы пока не принимаете постояльцев?
Джемма чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.
– Сейчас я делаю ремонт.
Она обманывала его, и по его взгляду можно было понять, что он это понял.
– Пожалуй, я остановлюсь в местной гостинице, прежде чем займусь делом. Спасибо вам еще раз за беседу.
Джемма стояла, затаив дыхание, пока сержант не покинул здание. Что-то подсказывало ей, что она еще не раз подвергнется проверке решительного и весьма привлекательного сержанта.
Дорога в Хантингтон-Лодж, особенно на закате, всегда вдохновляла Джемму: желто-оранжевое небо, красная пыль открытых равнин. Несколько месяцев не было дождя, но последние ливни впервые за десять лет смогли наполнить водой русла рек и резервуары.
Фермы, окружающие Джингили-Крик, боролись с последствиями засухи, но местные жители надеялись, что до наступления зимы еще будет дождь.
Вдоль дороги к старинному, в викторианском стиле, особняку росли тополя, чьи листья только начали желтеть и шуршали на ветру. Стайка какаду пронзительно кричала в зарослях эвкалипта на берегу реки. Несмотря на живописную обстановку, Джемма ощутила прилив одиночества, увидев пустое кресло-качалку на веранде.
