Конечно, у нее незаурядная внешность, к тому же бледно-лимонный атлас ее платья и свежие маргаритки, вплетенные в волосы, подчеркивали ее молодость. Впрочем, она всегда казалась такой юной, что порой это причиняло ей неудобство, особенно когда она проходила ветеринарную практику на фермах. Фермеры просто дар речи теряли от изумления, видя перед собой эту золотоволосую куколку.
Нет, надо сбить спесь с этого типа! Ксавье сам дал ей прекрасную возможность исполнить это намерение: сквозь снисходительность на его загорелом мужественном лице проглядывало то, что Эсси видела на многих мужских лицах и в чем не могла ошибиться: она очень сильно привлекала физически и совершенно не интересовала в интеллектуальном отношении.
– В Голливуд? – так сладко проворковала Эсси, что стало противно самой. Но Ксавье проглотил наживку. – Я и Голливуд? – Она слегка надула полные розовые губы. – Вы меня дразните. Или шутите.
– Ничуть, – галантно ответил он. – Вы можете добиться в жизни всего, если будете достаточно решительны.
Да, он прав! Она полна решимости, это точно, – решимости преподать Ксавье Грею урок, которого он никогда не забудет!
– Вы правда так думаете? – Она опустила свои густые длинные ресницы, давая ему возможность полюбоваться ими, а затем медленно подняла их и томно посмотрела на Ксавье.
– Конечно. Нет ничего невозможного. Например, Кристина и Эсси стали ветеринарами, ну а вам больше подходит профессия, не требующая такой… физической подготовки, – мягко добавил он, скользнув оценивающим взглядом по тонким чертам и изящной фигурке Эсси.
– Вы полагаете, что такая профессия как раз для Эсси, так? – спросила она невинным тоном, широко раскрыв глаза. – Она довольно сильная и выносливая.
– Уверен в этом. – Ксавье взглянул в ту сторону, где Джэнис отплясывала фокстрот с одним из гостей. – Она так же хорошо соответствует избранной ею профессии, как и вы – своей.
Умен, нечего сказать, подумала Эсси и опустила глаза, чтобы Ксавье не увидел полыхнувшего в них гнева.
– Не хотите потанцевать?
– Чудесно, с удовольствием. – Эсси сунула ноги в туфли и грациозно протянула ему руку.
Что ж, надо признать, что, несмотря на свою грубоватость и жесткость, этот мужчина умеет вести себя с женщинами – когда хочет.
Они направились на танцплощадку. Рука Ксавье лежала у нее на талии, и Эсси с удовольствием отметила, что не одна пара завистливых женских глаз следит за ними. А что бы они сказали, если б узнали, что у нее на уме! Но они ни о чем не догадывались, и, что еще важнее, не догадывался и Ксавье Грей. Конечно, стоило бы только кому-то окликнуть ее по имени – и ее маленький обман раскрылся бы, но Эсси надеялась, что у нее есть еще время в запасе, ведь по имени ее здесь знали немногие. Она решительно отбросила опасения, повернулась и позволила Ксавье привлечь ее к себе.
Эсси рассеянно скользнула взглядом по его широким могучим плечам и хладнокровно улыбнулась:
– Простите, но я не помню вашего имени.
В прищурившихся глазах мелькнул огонек удивления, и Эсси посчитала это своим маленьким триумфом: он явно полагал, что все знали, кто такой Ксавье Грей.
– Простите, это непозволительная оплошность с моей стороны. Я решил, что тетя и дядя сообщили вам имена новых родственников, влившихся в семью Еноха. – В тоне его голоса была коварная усмешка. – Ксавье Грей – к вашим услугам.
– Очень приятно, Ксавье Грей. – Эсси сладко улыбнулась, источая очарование.
– Мне тоже, Джэнис. – Он вышел на тропу обольщения.
Ксавье был так хорош и, видимо, так опытен, что Эсси вдруг встревожилась: справится ли она с ним? Он настоящий волк, хотя и прикидывается овечкой. Матерый, уверенный и не знающий пощады!
Эсси снова прильнула к его груди, стараясь не замечать, как уютно ее голова устроилась у него на груди и какие ощущения пробуждали объятия такого мужественного, сильного мужчины, как Ксавье.
Она принялась убеждать себя, что ради остальных женщин в мире должна проучить столь наглого типа. Но приступ лицемерия был быстро подавлен. Эсси была честна сама с собой: она делала это лишь ради себя, и никого другого. Правда, Ксавье этого заслуживал, на самом деле заслуживал.
– Сколько вам лет, Джэнис?
В его голосе прозвучала какая-то непонятная нотка, поэтому она подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Разве семейная служба информации не все рассказала обо мне? – небрежно спросила она.
– Вам двадцать лет, вы не замужем и намерены влиться в беспокойный и переменчивый мир шоу-бизнеса – это их мнение, а не мое, – прищурился он.
– Это все, что они знают о Джэнис Бивер? – поддразнила Эсси.
– Угу.
– Мне нечего ни добавить, ни опровергнуть.
Ксавье медленно кивнул.
– А сколько, по-вашему, лет мне? – спросил он после долгой паузы.
– Тридцать, тридцать один? – предположила она с обаятельной улыбкой. Выглядел-то он на все сорок, но Эсси пожалела его.
– Очень мило с вашей стороны. – Ксавье усмехнулся Эсси, и ее тело снова моментально ответило на роковое очарование его мужественности, становящееся все сильнее с каждой минутой, проведенной ими вместе.
– Мне тридцать три, – мягко сказал он, – но я знаю, что выгляжу старше.
Эсси, не зная, что сказать в ответ, захлопала ресницами и небрежно пожала плечами.
– Я вообще плохо умею определять возраст. – Она вызывающе сморщила свой нос.
– А теперь не выпить ли нам? – Крепкое мужское тело отстранилось, и Эсси была потрясена, ощутив внезапное чувство утраты.
И – о ужас! – Ксавье уже вел ее к бару, а на их пути стоял брат Чарли, его жена и прочие родственники. Нет, она не собиралась так быстро сбрасывать маску!
– Я подожду здесь. – Эсси нырнула в маленькую нишу, но Ксавье успел уловить направление ее взгляда.
– Ладно. – Тепло исчезло из его голоса, а глаза снова превратились в голубые льдинки. – Немного далеко зашла, так?
– Прошу прощения? – Эсси уставилась на него.
– С Эдвардом. – Ксавье жестом указал на брата Чарли. – Я заметил, что за обедом вы веселились вовсю. Жена стала возражать, не так ли?
– Что?! – Этот мужчина был совершенно невозможен. Сначала он отвел ей роль маленькой вертихвостки без мозгов в голове, а теперь, ко всему прочему, она по его милости превратилась в охотницу за чужими мужьями! Этот мужчина просто одержим.
Эсси знала, что покрылась пунцовой краской – так всегда бывало, когда она выходила из себя, – но только она открыла рот, чтобы высказать Ксавье все, что она о нем думает, как на них налетела внушительных размеров дама, которая, с обожанием глядя на него, начала что-то тараторить.
