Про себя Рейчел подумала, что пейзаж здесь красотой не отличается, но оставляет неизгладимое впечатление именно своей суровостью, особенно сейчас, когда в вечернем свете очертания видны резко и четко.
— Вам знакома эта часть Франции? — после короткого молчания спросил он.
— Нет. До сих пор я бывала только в Париже и Бретани, — ответила Рейчел.
— Овернь совершенно не похожа на другие провинции. У нее особый аромат и характер, понимаете?
— Наверно, вы правы, — согласилась она.
— Мы должны показать вам как можно больше, пока вы здесь, — пообещал спутник.
Он кинул на нее заинтересованный взгляд перед тем, как притормозить и выехать на широкую автостраду. Миль через десять он свернул на извилистую дорогу, поднимающуюся в горы. Через маленький городок с симпатичными домами, утопающими в зелени, все дальше и все выше машина бежала по дороге, которая вполне годилась для испытаний на прочность.
Зато вид здесь открывался такой, что дух захватывало. Пейзаж равнины внизу уже выглядел не таким суровым. Вокруг высились зеленые горы, между которыми проглядывали долины с озерами и стремительными горными речками. Дорога спиралью уходила вверх. Внезапно за поворотом возник длинный белый дом. Вокруг, точно стражи, стояли сосны.
— Сосновый замок, — тихо пробормотала Рейчел. Несмотря на то, что прежде Селия прислала им парочку фотографий дома, девушку поразили его размеры и великолепие. — Просто Версаль в миниатюре! — воскликнула Рейчел, выходя из машины.
Валантен благосклонно наклонил голову.
— Мы живем здесь уже триста лет, — с гордостью произнес он.
В прохладном полумраке холла Валантен что-то сказал горничной, та поспешно кинулась куда-то, и почти сразу появилась Селия.
— Как я рада видеть тебя! — Она обняла Рейчел. Потом слегка отступила, по-прежнему не отпуская сестру, и воскликнула: — Ты уже совсем взрослая! А как выросла!
Миниатюрная изящная Селия с гладкими белокурыми волосами всегда была полной противоположностью младшей сестре, особенно пять лет назад, когда та была длинноногим нескладным подростком — такой Селия ее и запомнила.
— Идем, я покажу, где ты будешь жить.
Шагая чуть впереди, Селия повела Рейчел вверх по широкой изогнутой лестнице, вдоль которой на стенах висели картины и гобелены.
— У тебя будут свои комнаты, — объясняла она по пути. — К спальне примыкает гостиная с балконом. Будешь любоваться природой. Одна из горничных распакует твои вещи; если что, вызывай ее звонком. Сейчас мне нужно уйти к Хэрри — так я зову малыша. На обед мы собираемся примерно через час, спокойно успеешь принять ванну и отдохнуть.
Чмокнув Рейчел в щеку, Селия вышла из комнаты, оставив ее в некоторой растерянности. Сбивало с толку не только великолепие покоев, но и поведение сестры.
Похоже, после замужества Селия отдалилась от родных гораздо больше, чем Майкл, который жил на другом конце света. Матери она писала редко. Правда, раза два выбралась к родителям в Англию на несколько дней, но ни разу не позвала их к себе. Рейчел очень удивилась, когда в этом году сестра пригласила ее провести отпуск здесь. Может, оттого, что все остальные жили теперь в далекой Новой Зеландии?
Маленькая горничная проворно сновала по комнате: распаковала чемоданы, повесила платья и разложила белье в ящики огромного платяного шкафа. Она сообщила, что зовут ее Жозефиной и что она всегда будет в распоряжении мадемуазель Рейчел, когда бы ни понадобилась.
Рейчел с радостью воспользовалась возможностью попрактиковаться во французском, хоть с досадой отметила, что язык у нее явно хромает.
После ванны, приготовленной Жозефиной, Рейчел надела новое платье из белой гофрированной ткани, по рукавам и горловине отделанное желтым кантом.
— Charmante![1] — воскликнула Жозефина, когда Рейчел накрасилась, вдела в уши длинные серьги и надела светло-серые туфельки. — А теперь я отведу вас, вы еще не знаете, куда идти.
Спустившись вниз по лестнице и пройдя через холл, горничная подошла к резной двери, постучала и, выждав немного, жестом показала, что можно входить.
Рейчел шагнула в комнату и чуть не повернула обратно. Окна были так плотно занавешены, что в комнате царил полный мрак, если не считать одной зажженной лампы. Рейчел поморгала, привыкая к темноте. На стуле с высокой спинкой, точно на троне, восседала старая женщина в черной одежде. Она как бы растворялась в окружающих тенях, резко выделялось только лицо. Освещенное лампой, оно напоминало желтоватый пергамент.
— Подойдите сюда! — подозвала женщина.
Рейчел неуверенно сделала несколько шагов, мельком увидела еще одну женщину, тоже в черном, и подошла чуть поближе.
— Добро пожаловать в наш дом, — по-французски проговорила старшая.
— Merci, madame, — пробормотала Рейчел, не совсем понимая, что от нее желают услышать. Если бы здесь была Селия!
— Садитесь. Я мадам Бертелль, бабушка Пьера. Позвольте представить вас моей внучке Франсин.
Рейчел улыбнулась молодой женщине, которую наконец рассмотрела получше.
В комнате, где было темно, как в склепе, Рейчел ощущала полнейшую неуместность своего белого платья и с радостью опустилась на ближайший стул.
Женщины перекинулись несколькими дежурными фразами, гостью расспросили о том, как она добралась из Англии. Рейчел вздохнула с облегчением, когда в комнату вошли Пьер и Селия. Сразу же кто-то включил настенные лампы, и комнату залил теплый розовый свет.
Рейчел тут же почувствовала, как исчезает напряжение. Пьер нагнулся поцеловать бабушку. Селия последовала его примеру. Как только появился Валантен, каждому церемонно были вручены напитки. По-видимому, здесь вошло в традицию перед обедом собираться в комнате мадам Бертелль всей семьей.
Разговор велся вполголоса, но Валантен встал вблизи от стула Рейчел и по-французски сказал ей несколько комплиментов.
Наконец, подчиняясь величественному жесту старой дамы, двери распахнулись, и Пьер церемонно повел Рейчел в громадную столовую. Она освещалась канделябрами, расставленными на невероятно длинном столе. Стол был уставлен фарфором и столовыми приборами, определенно достойными пышного банкета, однако в дальнем конце комнаты возле высоких окон стоял небольшой овальный стол. Пьер указал Рейчел на место справа от себя. Валантен собирался сесть рядом, но Франсин его опередила. Мадам Бертелль отсутствовала. Она явно обедала у себя в комнате.
За столом сидели долго. Подали восемь перемен великолепных блюд французской кухни. Рейчел так увлеклась едой, что не услышала, что к ней обращаются.
