накаченными… такое себе зрелище. Ростом бог не обидел, тут не к чему придраться – высокий, но можно было мускулатуры добавить?!
Жизнь – боль. Жизнь – дерьмо!
Любые попытки познакомиться с девушками для Егора заканчивались откровенным и оглушительным провалом. В словах был несилен. Вообще не любил всю эту чушь с играми диких бегемотов в брачный период. Говорил прямо о том, чего хотел и о чем думал. Девушки этого не оценили. Ни разу. В голове Егора это совершенно не укладывалось. Почему? Разве так уж неприятно слышать, что задница шикарная, или сиськи идеально поместятся в его ладонь? Честно же, от души.
Никто Егора не понимал. Одиночество стало постоянным спутником, что заволакивало в своем коконе, а он и не сопротивлялся. Сдался. Принял. Согласился. Теперь все меньше хотелось с кем-то общаться, стать как все, или идти на поводу своих низменных инстинктов. Пошли все на хутор… бабочек ловить! Руки, слава яйцам, пока на месте. Подрочить в самой прекрасной компании, с самим собой любимым, очень даже неплохо. Хорошо! Душевно! Беспроблемно! И однообразно… И тут опять все шло по кругу. Скука. Усталость. Злость.
Идея изменить жизнь максимально и кардинально пришла внезапно. Но так ярко и до остервенения приятно, вызывая легкое возбуждение и эйфорию, что думать о последствиях и правильности совсем не хотелось. Эмоции, что испытал Егор в своих думах, размышляя о новых действиях, были потрясающими. Как вспышка сверхновой звезды! Как натянутая струна гитары, что лопнула от единого касания подушечек пальцев, да так, что завернулась в тугой локон! Вот чего не хватало Егору. Именно этих красок не было в его жизни, чтоб стать счастливым.
Он страстно желал стать хищником. Оборотнем. Крадущейся пантерой, зажимающей трясущуюся дичь. Грязным во всех своих помыслах. Охотником, не жалеющим жертву. Жестоким и безжалостным маньяком, способным навевать страх одним взглядом. Вот он, новый Егор Лу́ковый!
Все, что ему надо сделать – найти свою нишу. Определить место доминирования. Выбрать свою единственную дорогу среди самых темных.
От осознания Егору срывало крышу так, что трещали балки на чердаке. Он готов был прыгать с пятого этажа, как настоящий зверь, чтоб ринуться на поиски своей добычи. Адреналин, рожденный самыми смелыми фантазиями, бился с пульсом по венам. Пьянил. Зажигал глаза адским пламенем. Егор точно знал: теперь ничто не будет как прежде.
Вечер выдался дождливым. Не теплый приятный дождь летней грозы, а мелкая моросящая стена, которая мерзко пробирала до костей и вызывала стойкое желание зарыться дома в плед и выпить горячего глинтвейна. Почему нет?
Егор смотрел в окно, скользя взглядом по прохожим. Зонты скрывали большую часть тел, но это даже придавало некой таинственности и азарта. Кто под этим черным большим зонтом? Мужчина? Женщина? А может, одинокий старик? Послав меланхолию в самое излюбленное место, парень решил начать жить.
Сейчас.
Что двигало Егором, когда примерял на себя новую роль и вывешивал указатели на наклонных, куда собирался скатиться – загадка. Однако первое, что ему пришло в голову – эксгибиционизм. Слово всплыло в сознании само собой. Слышал где-то про таких извращенцев, что пугают людей голым телом. В любом случае, все же не убийство и не расчленение, к такому Егор был пока не готов морально. Первый опыт надо было сделать минимально травмоопасным, прежде всего для себя самого.
Вечер располагал к скрытности, а погода вообще шептала: «Займи – и выпей». Короче, мысль напугать кого-то до ссаных штанов радовала.
Злорадный смех вылетал сам собой, когда Егор представлял, как в немом ужасе застынет некто неизвестный, увидев его голым. А если его, Егора, еще будут умолять о снисхождении и пощаде, то он вообще словит церебральный оргазм. Власть над кем-то… Животная, до мерзости липкая и неприятная… Да!
Поспешно, трясущимися руками, Егор скинул с себя всю одежду.
Застыл.
Неуверенность табуном мурашек пробежала по его телу.
Хрен вам!
Стиснул зубы, сжал кулаки. Стряхнул писклявый и назойливый страх. Это его, Егора, должны бояться! Сунув ноги в резиновые сапоги, что оставил отец в прошлом году, когда они ездили на рыбалку, обернувшись в плащ на три размера больше самого эксгибициониста – его, кстати, тоже папа оставил – Егор поспешил на улицу.
Первый шаг из подъезда не мог сделать минут двадцать. Честно сказать, и не сделал бы, кабы не соседка со второго этажа, Зинаида Степановна. Женщиной она была в теле, к тому же выше Егора. «Откуда вообще такие женщины появляются?» – недоумевал новоиспеченный маньяк.
Едва завидев молчаливого парня, робко переминающегося у подъездной двери, соседка тут же бросилась на помощь.
– Егорка! – голос у женщины был подстать ее росту. Если бы Егор не знал, что у нее двое детей, решил бы, что перед ним трансвестит. – Обидел кто?!
– Здравствуйте, Зинаида Степановна. Нет. – Он сам не понял, почему на последнем слове споткнулся. Егор даже слезу пустил про себя, так жалко это прозвучало.
– А ну пойдем! – скомандовала добрая женщина и выволокла Лукового из подъезда силком. – Показывай, кто тут нюх потерял. Я харю начищу так, что отсвечивать будет в покоях Папы Римского! Не боись, Егорка!
– Они уже убежали, – пролепетал начинающий маньяк, чувствуя, как осенний ветерок, пробираясь под подол плаща, холодил его мошонку. Проще было соврать церберу, который держал его в своей хватке, чем пытаться объяснить, что он новый «страх города».
– Будут обижать, иди сразу ко мне, – пока соседка проявляла заботу, Егору хотелось сгореть в пламени преисподней. Начало его новой жизни он видел не таким. Ох, не таким.
Едва Зинаида Степановна ослабила клешни на локте Егора, он тут же двинулся в направлении «куда глаза глядят». Подальше от дома и поближе к жертвам.
Долго и бесцельно бродил странный человек в высоких резиновых сапогах и плаще. Кто-то, глядя на него, откровенно ржал, а кто-то одобрительно вскидывал большой палец вверх, мол, крутой косплей, чувак! Настоящий кот из советского мультика.
Все было не так и не то.
Стоять у светящихся вывесок кафе – глупо, на проезжей части – самоубийство, показаться таким перед детьми – Боже упаси! Табу! А где выловить хоть одного приличного человека, мыслей не было.
На помощь пришли безлюдная улица и подворотня, где из освещения – одна несчастная лампочка, которая так и кричала своим помаргиванием, что скоро отключится —и это навсегда.
С колотящимся сердцем Егор стоял у кирпичной холодной стены и ждал. Пока даже смутно не представлял, чего именно, но ладони потели, дыхание спотыкалось, а ноги слегка дрожали.
Одинокий силуэт под черным зонтом, явно
