– А что касается спутника? – полюбопытствовала Мэри.
– Приду без оного, – тотчас заявила Каролин. – Я еще в состоянии передвигаться без сопровождения, – пошутила она.
– Я в курсе ваших способностей, – едко заметила молоденькая ассистентка. – Раки-отшельники тоже в состоянии передвигаться. Но вы никогда не увидите их улыбающимися! – выдала Мэри.
– К чему ракообразные метафоры, Мэри? Уверена, эти твари не улыбаются вовсе не оттого, что зоологи обозвали их отшельниками. Полагаю, их пасти, если таковые вообще существуют, предназначены исключительно для выживания. Уже поэтому им не пристало расточать улыбки.
– Совершенно верно. Именно это я и пытаюсь до вас донести. Тот, кто занят проблемами выживания, и только ими, никогда не улыбается! – сурово подытожила Мэри, раздосадованная тем, что ее шутка столь детально раскритикована.
Мэри Хадсон работала у Каролин уже два года, в течение которых начальница успела убедиться, что ее очаровательная головка способна размышлять обо всем на свете, притом одновременно, крайне непоследовательно и тем более без сколько-нибудь ясной цели. К счастью, печатала Мэри с феноменальной скоростью. Что же до остального, то Каролин все это мало волновало, поскольку она равномерно распределяла нагрузку между несколькими своими подчиненными.
Самой Каролин было двадцать восемь лет. И она с определенного момента совершенно перестала воспринимать рекомендации или критическое мнение окружающих о том, как она живет. И просто выслушивала неизбежные замечания без всяких самооправданий, обид и злости. Суждения же ветреной подчиненной по этому поводу волновали ее в последнюю очередь. Пропуская мимо ушей пустую болтовню, она сознавала, что в ее сейфе лежат дела, которые куда в большей степени достойны ее вдумчивого отношения.
Каролин неторопливо заняла свое место за рабочим столом, раскрыла большую папку с документами и еще несколько раз пробежалась по всем пунктам. Видом своим она давала понять подчиненной, что отвлекать ее от этого занятия ни в коем случае не позволительно.
Вне всякого сомнения, этот человек, Лиам Пендэнт, вор-рецидивист, был виновен. При задержании в бардачке его пикапа обнаружили незарегистрированное огнестрельное оружие. Адвокат призывал Каролин к снисходительному отношению. Однако помощник городского прокурора все доводы защиты воспринимала скептически, поскольку очевидным было другое. Лиам Пендэнт, задерживаемый и ранее по обвинению в аналогичных преступлениях, совершил новый противозаконный шаг. Прежде он не позволял себе вооружаться.
Пробрался Лиам в чужой гараж для того, чтобы украсть оттуда газонокосилку. Адвокат настаивает на том, что пистолет все это время так и пролежал в бардачке, тогда как Каролин уверена, что в конце концов пистолет все же перекочует в карман вора-рецидивиста, не склонного одуматься.
Она считала своим долгом не только карать, но и предупреждать преступления. И вовсе не кровожадность мешала ей смягчить свое отношение к данному правонарушению. Как раз наоборот – закрыть глаза на отягчающие обстоятельства Каролин посчитала бы в высшей степени безответственным. Дурной нрав плюс оружие хорошего не сулят. И Каролин Дафф знала слишком хорошо, к чему это может привести. Не только злой умысел, но и заурядное безрассудство способно отнять жизнь, разрушить судьбу многих и многих ни в чем не повинных Людей.
Когда она покидала Бостон три с половиной года назад, то решила, что не следует брать некоторые из воспоминаний с собой. Но юридические знания и опыт, естественно, сохранила.
Мэри Хадсон сделала на двоих кофе и тихонько присела на край кресла напротив рабочего стола начальницы, предварительно поставив чашку перед Каролин.
– Достопочтенный помощник городского прокурора, позволительно ли мне высказать одно замечание? – претенциозно произнесла Мэри.
– Вряд ли я смогу тебе помешать, – с нескрываемой досадой ответила ей Каролин.
– Так вот, мисс Дафф, на мой взгляд, в дождевом черве больше жизни, чем в некоторых госслужащих.
– Мэри, ты, кажется, забыла…
– Ничего я не забыла, я все прекрасно помню, дражайшая моя мисс Дафф. Помогать, а не поучать! Как же я могу забыть, если вы мне каждый день это напоминаете?
– Вероятно, следует напоминать еще чаще, – заключила Каролин.
– Я и впредь планирую игнорировать это наставление с тем же упорством, с каким вы игнорируете жизнь за стенами этого здания, – дерзко ответила ассистентка. – Но после двух лет нашего знакомства я больше не в состоянии равнодушно взирать на то, как вы убиваете себя работой. Дорогая моя мисс Дафф, я имею дерзость считать себя вашим другом и как друг болею за вас всей душой. Я просто отказываюсь понимать, что заставляет молодую привлекательную женщину хоронить себя в офисной пыли, вгрызаясь во всю эту казуистику, когда за окном лето. Люди сбрасывают с себя все заботы, как тесные одежды, и наслаждаются солнцем, жарой, романами… Вы же, милая моя, бледны, как вампир, и появляетесь на улице лишь после заката, словно солнечный луч вам чем-либо грозит… Это, знаете ли, наводит на размышления не меня одну.
– Прекрати болтать, – добродушно осадила ее Каролин.
– Я не утверждаю, что вы действительно вампир. Но, может быть, вы тайно симпатизируете готам? И профессию выбрали себе вполне подходящую, – рассуждала вслух Мэри.
Каролин от души рассмеялась.
– Мэри, душечка, ты превзошла саму себя. Я знала, что твоя фантазия беспредельна, однако ты все еще в состоянии меня удивить после двух лет нашего знакомства.
Мэри словно не заметила этот своеобразный комплимент. Она подошла к окну и подняла жалюзи.
– Нет, вы только посмотрите, какой чудесный сегодня день! А вечер вообще обещает быть волшебным. Уик-энд только начинается. Прогноз погоды на грядущие выходные самый оптимистический. Это как нельзя лучше поспособствует хорошему началу той многообещающей программы, которую задумали активисты проекта внешкольного досуга, о котором я вам уже рассказывала… Вот бы благотворители учли это, покупая ребятам подарки. Я планирую выбрать что-нибудь для подвижных игр на улице. Зайду в магазин по дороге домой.
– Подарки? – переспросила Каролин.
– Да. А как без подарков? Это же дети!
– Ты права, – согласилась помощник городского прокурора, закрыв досье с делом вора-рецидивиста и потерев виски. – Я, откровенно говоря, даже не задумывалась об этом. Считала, что все ограничится спонсорством на нужды организации. Однако это действительно отличная идея, если каждый ребенок помимо всего прочего получит еще и персональный подарок. Ты, Мэри, умница, что об этом напомнила… Это дело как-то полностью завладело моими мыслями, не позволяет думать ни о чем другом, – призналась она, кивнув на папку с досье. – Я не склонна распоряжаться чужими судьбами, как мне заблагорассудится, и очень боюсь ошибиться. Но все же это не тот случай, где стоит проявлять снисхождение.
