мою идею, а все эмоции — радость от полученной пятерки или слезы от очередной ссоры с родителями — мы всегда делили пополам.
— Что это ты так одухотворенно на Колесникова смотришь? — подозрительно спросила Катя после того, как мы вышли из кабинета химии. Около его дверей толкался 9-В и Димка с его высокой и крепкой фигурой баскетболиста эффектно выделялся среди одноклассников. Или это мне тогда только казалось?
— Да ну, что ты гонишь, — отмахнулась я, доставая телефон из кармана. — Что такое, когда мне уже папа счет пополнит, ведь обещал еще два часа назад!
— Стоп-стоп-стоп, что-то ты резко тему переводишь! — Катя пробежала чуть вперед меня, развернулась и расставила руки — как вратарь, готовящийся отбить пенальти. — Нааааасть, — протянула она, с тоской уставившись в мои поплывшие глаза. — Ты что, влюбилась в Димку?
— Понятия не имею, — решила не скрывать я и честно признаться во всем подруге. — Просто, когда его вижу, сердце начинает часто биться. И делать сальто, как наш физрук, когда считает, что все на него смотрят.
— И давно? — живо поинтересовалась Катюха, оглядывая меня с серьезным видом. Она напоминала мне доктора — казалось, сейчас начнет детально расспрашивать меня о самочувствии, а потом водить по моей спине стетоскопом: «Дышите!», «Не дышите!».
— Пару недель назад. Помнишь, ты в середине января с ангиной свалилась?
— Еще бы! — Катю передернуло. — Целых две недели в постели провалялась. Столько классных тусовок пропустила!
— Ну и вот.
Я коротко рассказала подруге о том первом, таком дурацком разговоре с Димкой. Катя прищурилась.
— Ну что, подруга, поздравляю! Птичка в клетке?
— Кто, Дима? — не поняла и переспросила я.
— Ага, конечно. Ты! Ты влюбилась, Настюха. И это прекрасно!
— Что ж тут прекрасного? — с тоской проговорила, теребя в руках школьный журнал, полученный только что от химички. Забыла! Помимо того, что училась хорошо, я еще и была старостой.
— А все! Любовь — это круто, особенно первая. Это умение мечтать и бабочки в животе. Всегда хорошее настроение и желание сворачивать горы. Абсолютно легальный, но при этом нехило вставляющий наркотик в чистом виде.
— У тебя то откуда такие богатые познания? — хмыкнула я, снова взглянув на экран телефона. Смс-ка о том, что деньги попали на счет, наконец, пришла. — Ты ж тоже еще ни разу не влюблялась!
— Светка рассказывала, — отмахнулась Катя и полезла в рюкзак за учебником. Следующим уроком была история, а ее обещали спросить.
Светкой звали Катину старшую сестру. Она уже училась в универе на журналиста и крутила с двумя парнями сразу. Катя, наблюдавшая за всеми этим с первого ряда персонального домашнего кинотеатра, набивала рот попкорном и с нетерпением ждала, когда Светка уже, наконец, выскочит замуж и свалит из квартиры, сделав сестру полноценной хозяйкой их общей комнаты. Но Светка что-то тянула.
Я оставила Катину реплику без внимания и тоже достала учебник. Только, открыв его на странице, отмеченной смешной закладкой с мультяшным изображением золотого трио из «Гарри Поттера», и уставившись в текст, поняла, что строчки прыгают перед глазами, словно на скакалке, а картинки плывут. «Так, это не дело. А ну прекращай, Настасья. У нас с тобой экзамены впереди», — покачала головой я, прогоняя зефирные мысли. И, подгоняемая ненавистным звонком, поспешила на очередной урок.
Честно говоря, в душе я побаивалась, что после девятого класса Димка уйдет из школы в какой-нибудь колледж. Слишком много их расплодилось в нашем городе — и автомобильный, и коммерческий, и медицинский. Пойдет учиться на какого-то фельдшера — и поминай его, как звали. А заодно и мои чувства. Но, придя в школу 1 сентября, счастливая, отдохнувшая и неплохо загоревшая, я первым делом увидела его. Сердце снова подпрыгнуло и перевернулось, сделав свое коронное сальто. Давно оно так не делало!
Прошедшее лето было тихим, мирным и спокойным. Катюха не зря ванговала, что я сдам все экзамены на пятерки! Так и получилось. Уже в середине июня, после того, как прогремел наш мини-выпускной (славно затусили с одноклассниками в одном из самых крутых ресторанов города!), родители увезли меня на юг. Там, в небольшом курортном поселке на берегу Черного моря, жила моя бабушка — мамина мама. Я целыми днями купалась, объедалась сочными персиками и терпкой ежевикой, училась лепить вареники с вишнями и каталась на велике. Я жила сегодняшним днем и особенно не задумывалась о том, что будет, когда я вернусь в школу. Впрочем, мысли о Димке то и дело возникали в моей расслабленной, нагретой жарким южным солнцем голове. Я представляла себе, как однажды мы приедем сюда, в этот уютный и зеленый приморский курорт, вместе. Будем бродить по пляжу, взявшись за руки, валяться на песке, ужинать аппетитной хрустящей барабулькой и много смеяться.
А потом как-то быстро и незаметно наступили последние деньки августа. Пришло время уезжать. Я тепло попрощалась с бабулей, запрыгнула в поезд и помчалась домой, готовясь окунуться в не менее жаркую пору подготовку к ЕГЭ. И на неделю даже совсем забыла о Димке, гоняя с мамой по торговым центрам в поисках стильных блузок и юбок в школу. А 1 сентября, придя на учебу, вновь увидела его. И началооось…
То, что я влюбилась, совсем скоро заметила не только Катька. Родители, одноклассники и даже некоторые учителя неизменно удивлялись моей рассеянности постоянному витанию в облаках. Все это было похоже на какую-то лихорадку: как только Дима попадал в поле моего зрения, сердце вновь бросалось крутить сальто и танцевать ламбаду. Скорее всего, выглядела я при этом тоже довольно глупо, но Катя, видимо, из уважения к моим чувствам скромно молчала и не пыталась вправить мне мозги.
А Дима словно меня не замечал. Нет, он часто здоровался со мной кивком головы, бывало, улыбался и бросал дежурное «Как дела?» или «Ну что, физичка вас сильно мучила?». Но ничего больше, даже отдаленного напоминающую ту яркую искру, вспыхнувшую морозным январским днем, не было.
Постепенно я свыклась со своими чувствами и жизнь вошла в привычную колею. Я старательно училась, много занималась с репетиторами, готовясь к поступлению. Хотела осваивать ресторанное и гостиничное дело — всегда видела в этом перспективу и не сомневалась, что буду чувствовать себя в этой сфере как рыба в воде. Чувства, казалось бы, тоже как-то притупились. Когда Димы не было в поле зрения, я вновь становилась самой собой, но как только замечала в школьных коридорах знакомую широкую спину и завитки каштановых волос, меня вновь начинало лихорадить.
— Почему
