Юлечка. Сегодня уезжаем.
— Уже? — расстроенно проговорила она.
— Да. Не хочу больше быть тут. Здесь все напоминает о Димке, об этом жутком цунами. Не хочу. Не могу. Нужно домой.
— Что ж, я догадывалась, что так будет, — с тоской проговорила Юля.
— Не грусти, друг, — шутливо толкнула ее в бок я.
— Ну как не грустить? Всегда тяжело расставаться с подругой.
— Я же никуда не денусь. И всегда буду на связи. Может, через год всей семьей приедем в гости, в отпуск. И ты обязательно приезжай к нам. Хочешь одна, хочешь вместе с семьей. Я буду ждать!
— Обещаешь? — шмыгнула носом Юля.
— Обещаю!
Мы еще поболтали о том о сем, еще раз обнялись на прощание, и я побежала домой. Виталик уже нетерпеливо ходил взад-вперед у калитки, дожидаясь меня.
— Я думал, ты уже не появишься, — улыбнулся, завидев меня, он.
— Прощалась с Юлькой.
— Грустно, что заканчивается эта глава твоей жизни?
— Грустно радоваться с подругой, — практически повторила я недавние Юлькины слова. — А во всем остальном — полное счастье. Ты рядом — и это главное.
— Кажется, все должно было случиться именно так, чтобы мы стали больше любить друг друга.
— Больше уже некуда.
— Ну что ты, мне, например, точно есть куда расти…
В поезде я долго стояла в коридорчике возле нашего купе, любуясь напоследок блестевшим в темноте морем.
— Будешь скучать?
Виталик неслышно подошел сзади и обнял меня со спины.
— Разве что совсем немножко.
— Ну ничего, скоро ты снова его увидишь. Через пару дней полетим все вместе отдыхать в Сочи. Вместе с Дашкой.
— Да ладно! — я повернулась к Виталику и, не сумев сдержать порыв, повисла у него на шее.
— Но на этом сюрпризы не заканчиваются! — загадочно произнес он. Полез в сумку, висевшую у него на плече, и достал оттуда бархатный футлярчик. Совсем такой, в каком он когда-то дарил мне самое первое и такое важное кольцо….
— Выйдешь за меня замуж? — c волнением в голосе спросил он, откидывая крышку. Рука дрогнула. И тут я увидела колечко — невероятно красивое, с маленьким бриллиантом, эффектно сверкающим в полутемном коридоре вагона.
— Вообще мы женаты, — с восхищением проговорила я.
— А кто мешает нам обвенчаться?
— Ты же раньше не хотел?
— А теперь захотел. Пусть у нас все будет по-настоящему.
Я ничего не ответила, только продолжила завороженно смотреть на кольцо.
— Так я что-то не услышал твоего ответа? — он наклонился ко мне и, как древний старичок, прижал ладонь к уху.
А я поднялась на цыпочки и поцеловала его, вложив в этот поцелуй все свои чувства, до сих пор бушевавшие в моей душе — любовь и раскаяние, нежность и ласку, обещания и стремления.
— Ого, — восхищенно сказал Виталик, когда я, наконец, оторвалась от его губ. — Кажется, у нас начинается второй медовый месяц.
— Первый, — со смехом сказала я, поправляя воротничок его рубашки. — Десять лет назад медового месяца у нас не было. У меня был токсикоз.
— Ну, тогда теперь все точно по-настоящему, — проведя пальцами по моей щеке, нежно улыбнулся он.
На город резко опустилась темнота. Подумать только, середина октября! Дни и вправду стали короче — теперь темнеет уже в начале седьмого. Листья желтеют, часто идет дождь. Но, несмотря на серость за окном, на душе у меня тепло и уютно. Как хорошо дома!
Десять минут назад я отвезла Дашку на танцы, а сейчас решила заехать в магазин. Завтра к нам на ужин придут друзья, а в холодильнике — шаром покати. Сев в машину, завела двигатель и по привычке глянула на дисплей. Так, кажется, кончается бензин — на табло загорелась оранжевая лампочка. Придется заскочить на заправку.
На ближайшей колонке очередь была сумасшедшая. Я пристроилась в хвост огромному черному внедорожнику. Будь у меня побольше бензина, можно было бы поехать на другую заправку, но сейчас, когда бак почти пустой, такой фокус может не удастся. Придется ждать.
Как ни странно, очередь двигалась быстро и уже через семь минут я входила в ярко освещенный зал АЗС.
— Пятая колонка, девяносто пятый, полный бак, пожалуйста, — обратилась я к кассиру. Открыла кошелек, начала искать в его многочисленных отделениях бонусную карточку…
— Ершова? — раздался удивленный голос за моей спиной.
Блин! Дежавю!
Я ничуть не удивилась, когда, резко обернувшись, увидела перед собой Димку.
— Привет, Колесников, — спокойно проговорила я.
— Как дела, как жизнь? Может, попьем кофейку? — как ни в чем не бывало предложил он.
Я стояла и молча смотрела на него. Какой же он все-таки красивый… Сердце громко ухнуло…
— Девушка, машина заправилась, — вдруг зазвенел в образовавшейся тишине мелодичный голос кассирши. Я протянула ей деньги, потом молча взяла сдачу, чек, положила в кошелек и уже повернулась, чтобы направиться к выходу.
— Насть, так что? — нетерпеливо спросил Димка. — Как насчет кофе?
— Прости, меня ждут дома. И я уже давно не Ершова, Колесников.
— Кажется, этот раунд я проиграл окончательно, — криво улыбнулся он.
— Ничего, ты еще обязательно выиграешь.
— Позвони, если вдруг передумаешь. Мой телефон у тебя есть.
Сев в машину, я первым делом сделала то, что давно должна была сделать — удалила номер Димки из записной книжки. А потом зашвырнула мобильник куда-то на заднее сиденье и дала по газам. Уже выехав на трассу, резко крутанула ручку радио.
«Первая любовь нас зовет упрямо, в небесах парить или падать вниз. Первая любовь — маленькая драма, но не повторить нам ее на бис…»
