— Мисс Браун, только вы не выдавайте ее леди Браун, ладно?
— Ладно. Не волнуйтесь, Том, не выдам.
— Ведь у Дотти Смит своей семьи нет… — продолжал Том. — А вам она служит верой и правдой.
— Что говорить, Дотти человек верный, но чересчур словоохотливый! — выпалила Элис, но тут же заверила: — Не волнуйтесь, Том, брату я ничего не скажу.
— Спасибо, мисс Браун. А главное — невестке своей ни слова.
На миг Том представил себе красивую, избалованную жену хозяина поместья, высокомерную и такую… такую желанную. Линда Браун возбуждала в нем чувства, каких он прежде не испытывал. И он ненавидел себя за это.
Том сосредоточился на дороге, и какое-то время они ехали молча. Его сын, восемнадцатилетний Джон, в разговор не вмешивался. Рослый, отлично сложенный, красивый — к тому же трудолюбивый и приветливый, — Джон был гордостью отца. Заметив у развилки дороги знакомых парней, он попросил отца остановиться на минутку и вышел.
— Том, у вас замечательный сын, — заметила Элис. — И такой воспитанный! Я очень рада, что Мэри с ним дружит.
— Боюсь, леди Браун вашей радости не разделяет! — усмехнулся тот. — Да стоит ей узнать, что Мэри общается с моим сыном, всем нам несдобровать!
— Будем надеяться, что она об этом не узнает.
— Я очень благодарен Мэри, что она помогает Джону с уроками, только помяните мое слово, мисс Браун, добром все это не кончится!
Том нахмурился и хотел сказать что-то еще, но Элис его прервала:
— Давайте поменяем тему!
— Как скажете, мисс, — буркнул тот.
— А как здоровье вашей супруги? — спросила Элис.
— Более или менее… — Он помолчал и, взглянув на сына в зеркало заднего вида, улыбнулся. — Аманда не нарадуется, что Джонни стал хорошо учиться. Мы с ней очень признательны Мэри. И ценим вашу помощь, мисс Браун.
— Ну что вы, мне это в радость! — Она помолчала и, заглянув ему в лицо, спросила: — Том, скажите, только без утайки, Аманда на меня не в обиде?
Элис заметила, как его глаза с подозрением следят, не появится ли малейшая улыбка в уголках ее губ.
— Если честно, мисс Браун, то я не без греха!.. — вздохнул Том. — Ведь я всего лишь мужчина, из плоти и крови. А моя Мэнди… Да что говорить, женщина есть женщина. Она меня ко всем ревнует! — Том нервно хохотнул. — Так что я вас очень прошу, вы уж не обижайтесь на нее ради Бога!
— Ну что вы, я не обижаюсь… Просто, когда мы с Мэри заходили к вам в последний раз, мне показалось, что Аманда…
Вернулся Джон, и разговор оборвался.
— Похоже, сейчас ливанет, — заметил Том, поглядывая на скрывшееся за тучей солнце, и упрекнул сына: — Джон, с твоими разговорами мисс Браун скорее бы пешком дошла до дому!
— Мисс Браун, а вы с Мэри придете завтра к нам на ферму?
— Но ведь завтра воскресенье… — вмешался отец.
— Не знаю, Джонни, — не сразу ответила Элис. — А почему именно завтра? Это срочно?
— Да нет. Я просто так спросил, — сказал Джон деланно равнодушным тоном. — Подожду до понедельника.
— Вообще-то мы с Мэри после церкви собираемся прогуляться, так что, пожалуй, заглянем и к вам на ферму, — пообещала Элис, заметив его разочарование, и мысли ее снова перенеслись на племянницу. Бедная девочка! Мать ее терпеть не может, а братец Артур полностью под каблуком у жены. На все смотрит ее глазами.
— Славная вы женщина! — прервал ее размышления Том. — Верно говорит моя Мэнди: вам не место в этом доме. — Испугавшись, что он перешел границы дозволенного, Том пробурчал: — Что-то я сегодня разболтался не в меру…
Элис молча улыбнулась, он тоже улыбнулся, но чувство неловкости не прошло.
А Джон мечтал о Мэри, думая о том, какая пропасть их разделяет, но не сомневался: настанет день — и они станут мужем и женой. А иначе и жить не стоит.
Машина остановилась у парадного входа. Из окон за ней следили две пары зеленых глаз — Мэри с восторгом, а Линда с возмущением. Этого еще недоставало! Какой-то фермер имеет наглость подкатить на своей развалюхе прямо к ее дому!
Элис накинула шаль на плечи и протянула руку Тому.
— Не забудьте свою корзину, мисс Браун. — Том схватил корзину с заднего сиденья, подал Элис и приложил руку к козырьку. — До свидания и всего вам доброго, мисс Браун!
— Спасибо, что подвезли! — поблагодарила она. — До свидания!
— Какого черта вы ставите свою рухлядь у парадной двери моего дома? — раздался с крыльца голос Линды, и, не дожидаясь ответа, она обернулась к Элис: — А ты о чем думаешь?! Мне за тебя стыдно!
— С чего это вдруг? — с милой улыбкой спросила та. — Ведь это меня подвез мистер Ричардсон.
Линда снова обратилась к Тому Ричардсону:
— Как только мой муж узнает об этом, он выкинет вас всех на улицу, обещаю!
— Мэм, если я вас чем-то обидел, прошу меня простить, — тихо ответил Том, отмечая про себя: до чего же хороша, ведьма!
Эта женщина его словно приворожила. Он пристально смотрел на нее из-под козырька, мысленно обнажая и сожалея о том, что все это лишь пустые мечты… Боже праведный, как же он желает эту женщину! С той самой минуты, как впервые увидел.
На миг их взгляды встретились, и у Линды возникло странное ощущение: казалось, эти бархатные карие глаза заглядывают к ней в душу. От изумления она опешила и с минуту стояла молча, не в силах оторвать от него взгляд. Издали она видела Тома Ричардсона, и не один раз, но никогда не стояла так близко и никогда не осознавала, насколько он притягателен. И в ней что-то шевельнулось. Да что это с ней?!
— Убирайтесь! — крикнула она. — И советую вам держаться подальше от этого дома!
Том молча поклонился, сел за руль и уехал, а Линда все еще ощущала его присутствие. И она испугалась.
— Элис, неужели тебе безразлична наша репутация? — спросила она. — Как можно позволять себе такое… такое…
— А при чем тут наша репутация? — с улыбкой возразила та. — Она ничуть не пострадала.
— Ты так думаешь? Посмотрим, что на это скажет Артур!
Как фурия Линда ворвалась в дом и грохнула дверью.
Элис подняла голову и, заметив в окне Мэри, помахала ей рукой. Она невольно залюбовалась домом: красная черепичная крыша, высокие каменные амбразуры окон, дубовая дверь с бронзовой ручкой… Элис любит свой дом и любит эту землю.
А Линда видела в поместье лишь символ высокого положения в обществе. Муж значит для нее не больше, чем предмет мебели. Хозяйкой в доме была она, Линда. Даже живи она в свинарнике, Артур благоговел бы перед ее грязью! — подумала Элис и, тяжело вздохнув, вошла в дом.
Как только Линда поднялась к себе, из кухни выскочила сухонькая седая женщина. Дороти Смит считала себя опорой дома. Дотти пошел седьмой десяток, а служила она здесь пятый.
