Она убирала дом, готовила, и однажды, в грозовую ночь, когда доктор не смог перебраться через разлившуюся реку, приняла у хозяйки дома роды — близняшек, Артура и Элис. А на следующий год хозяин дома Генри Браун завел шашни с другой женщиной и бедняжка Джулия Браун с расстройства помутилась рассудком: сбежала из дому и больше никто о ней слыхом не слыхивал.
С той поры Генри Браун приводил в дом женщин одну за другой. Слуги приходили и уходили. Деньги уплыли, в доме все пошло кувырком, только Дотти осталась. Ну как она могла бросить несчастных крошек? Дети стали взрослыми, Генри Браун, возвращаясь под парами спиртного из Манчестера, разбился на машине, а Дороти Смит так и осталась в доме.
Несмотря на старость и привычку высказывать свое мнение кому угодно, в том числе Линде, Дотти до сих пор была в доме Браунов величиной постоянной. Мэри и Элис ее обожали, Артур испытывал к ней давнюю привязанность, а Линда терпела ее как предмет фамильного наследства, свалившегося ей на голову в комплекте со всей прочей движимостью и недвижимостью.
— Ну и чем же это вы привели хозяйку в такую ярость? — пробурчала Дотти, забрав у Элис корзинку с провизией. — Хотя она сегодня с утра рвет и мечет.
— Да так, сущая безделица… Меня подвез до дому Том Ричардсон.
— Еще чего удумали! — ахнула Дотти.
— Дотти, а что, тебя никогда не подвозили мужчины? — с лукавой ухмылкой спросила Элис.
— Может, и подвозили! — хохотнула та. — Да только вы этого не видали! Ну, хватит лясы точить! Ведь вы, небось, голодная? Так у меня все готово. — Кивнув в сторону столовой, Дотти шепнула: — А ужин их высочество подавать не велели.
— Это почему же? — нахмурилась Элис.
— Потому что хозяин еще не вернулся, а сама у нас сегодня не в духах.
— А Мэри ужинала?
— Мать отправила ее к себе, но я отнесла поднос к ней в комнату для вас обеих.
— Умница, Дотти! — улыбнулась Элис. — Сейчас приму душ, а потом поговорю с Линдой. Мне все равно, в духах она или нет. Нечего вымещать злость на ребенке.
Элис поднялась к племяннице, постучала в дверь и тут же оказалась в объятиях Мэри.
— А я уже думала, ты никогда не вернешься!..
— Напрасно. Как видишь, вернулась. — Элис выдержала паузу. — И с подарком. — Она положила на постель маленький сверток. — Разверни скорей!
Мэри разорвала оберточную бумагу, открыла бархатный футлярчик и, просияв, с величайшей осторожностью взяла в руки брошь — камею в серебряной оправе. Ту самую камею, которую она разглядывала в витрине ювелирного магазина в Блэкберне, когда они с теткой последний раз ездили в город за покупками.
— Какая прелесть!
— Ну-ка иди к зеркалу и приколи к воротничку! — велела Элис, любуясь племянницей. — Это ты у нас прелесть! — Она обняла Мэри за плечи и прижала к себе. — Ну что, нравится?
— Очень! — Девочка прильнула к Элис, обхватила за шею и прошептала: — Спасибо тебе за все, за все! Я тебя так люблю!
Элис почувствовала тревогу в ее голосе.
— А я тебя. — Она чуть отстранила Мэри и заглянула ей в лицо. — Что случилось?
Та опустила глаза.
— Не хочешь, не говори.
— Мама сказала, что никогда… никогда меня не простит, — не сразу еле слышно выдавила Мэри и, подняв на Элис потемневшие от боли глаза, спросила: — Почему?! Разве я сделала что-то плохое?
— Ну конечно же нет! — возразила Элис, лихорадочно соображая, как бы помягче объяснить Мэри холодность матери. И решила дать ей капельку надежды. — Видишь ли, детка, вы с мамой очень разные… А женщины вообще натуры сложные… Одни умеют заботиться о детях и любят их с момента рождения… А бывают и такие, кто… кто не умеет выражать свои чувства… Понимаешь?
— Понимаю, — упавшим голосом произнесла Мэри. — И моя мама именно такая?
— Потерпи, дорогая! — уклонилась от ответа Элис, прижимая к себе девочку. — Бог даст, со временем все изменится.
— Как бы я хотела, чтобы моей мамой была ты!
— Увы, Мэри, я тебе не мать. Но ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. — Они прильнули друг к другу. — Знаешь, Мэри, а ведь мне сегодня тоже досталось! — И Элис рассказала, как ее только что отчитала Линда.
— А где ты встретила Ричардсонов? — оживилась Мэри. — А что Джонни? Спрашивал обо мне?
— Спрашивал. И я пообещала, что завтра после церкви мы зайдем к ним в гости.
Мэри разулыбалась, но тут вошла Дороти с докладом:
— Леди Браун велела передать, ужин ровно в девять. Хозяин привез гостя из Лондона… Говорит, парня, но я его пока что не видала.
Ровно в девять Мэри и Элис спустились в столовую. Артур Браун уже сидел за столом. Высокий, с приятными чертами лицами, голубыми глазами и копной светлых волос, обычно сдержанный, сейчас он явно нервничал.
— Где же Линда? — Артур вскочил со стула и, заложив руки за спину, принялся мерить шагами столовую, то и дело с тревогой поглядывая на дверь.
— Сейчас папа похож на кролика из «Алисы в Стране чудес», правда? — шепнула Мэри, но Элис приложила палец к губам, и она прикусила язык.
Линда прибыла десять минут десятого. Окинула всех высокомерным взглядом, словно королева своих подданных, и не спеша направилась к столу. Она была восхитительна — темно-зеленое платье, замшевые черные лодочки, а медно-рыжие волосы, собранные на затылке в замысловатый узел, подчеркивали стройную шею…
— Дорогая, ты выглядишь потрясающе! — Артур подбежал к жене, засуетился вокруг, выдвинул для нее стул и, усадив, уселся напротив, не сводя с Линды восхищенных глаз. — Впрочем, как всегда.
— Ну и где же твой гость? — спросила та с легкой гримаской. — Почему он заставляет всех ждать? По-моему, это не слишком учтиво.
— Всему свое время, дорогая, — ответил Артур и подал знак новой служанке Кэти подавать первое. — Дотти о нем позаботится. Думаю, он вот-вот к нам присоединится.
В тот же миг из холла раздался истошный крик. Дверь с грохотом распахнулась, и от неожиданности все повскакали с мест. В столовую влетел чумазый оборванец, а вслед за ним запыхавшаяся Дороти в мокром переднике.
— Сбежал от меня, поганец этакий! — причитала она на ходу. — Только взяла мыло и хотела его отдраить, как он враз смылся!
Артур бросился к гостю, схватил его за руку, тот снова завопил, но его крик перекрыл визг Линды. Мэри прыснула, а Элис, приглядевшись, с изумлением объявила:
— Да ведь это мальчик! — А про себя подумала: и грязный как трубочист.
— Ну да, это уличный мальчишка, — объяснил Артур. — Хотел обчистить мне карманы на вокзале… Его чуть не отправили в полицию, но я все уладил и привез к нам.
— Какого черта! Ты что, рехнулся?! — Линда зажала нос надушенным платком и велела: — Выстави его отсюда! Сию секунду!
