Только, пожалуйста, не надо этой «мисс Литгоу», снова мысленно взмолилась она. Не надо этой искусственной субординации и чопорности. Тем более что судьба сжалилась над ней и послала ей такого симпатичного молодого гида, с которым ей хорошо уже потому, что он тепло улыбается и у него такое благозвучное имя.
– А еще буду очень признательна, если мы будем обращаться друг к другу попроще, без церемоний, – добавила она.
Он в ответ кивнул и снова очень мило улыбнулся.
– Никаких проблем, Мелин. Пойдем, нас у выхода ждет такси.
Она зашагала рядом с ним и поймала себя на том, что пытается на ходу незаметно разглядеть его. Его интеллигентное лицо с правильными, вполне европейскими чертами, казалось ей все более и более привлекательным. Единственным признаком его национальности были большие, выразительные черные глаза. Он был высоким, крепкого телосложения, в джинсах и белой рубахе, расстегнутой у воротничка, с закатанными по локоть рукавами. Его кожа была на удивление светлой, с оттенком нежного загара. Вдобавок ко всему у него был приятный низкий голос зрелого мужчины, хотя на вид он был ненамного старше нее.
К тому времени, как они сели в такси, Мелин могла смело заявить, что Индия успела ее околдовать и поразить. Ее гид был красавцем, который на редкость блестяще владел английским, и если бы она была знакома с современным индийским кино, то вполне могла бы заподозрить, что вместо гида ей прислали индийскую кинозвезду. Ей оставалось только надеяться, что он не окажется занудой, как большинство гидов.
Пока такси выруливало со стоянки, они сидели молча: он – рядом с водителем, она – на заднем сиденье, прикрыв глаза, подставляя лицо пока еще нежным лучам утреннего солнца. И все было бы совсем неплохо, если бы она была в состоянии остановить рой разъяренных мыслей в своей голове.
Плевать, что в Англии сейчас едва перевалило за четыре утра. Плевать, что Эрик не успеет досмотреть утренний сон. Посмотрим, как он ее любит.
– Итак, мы сейчас едем в отель «Оберой». Если у тебя нет с собой программы тура, в отеле я дам тебе экземпляр, – услышала она голос гида и открыла глаза. Он сидел, повернувшись к ней, облокотившись на спинку сиденья. – Ой, извини, если разбудил…
– Я не спала, – ответила она. – Так, слегка расслабилась. Черт, как я могла забыть программу? Знаешь, торопилась…
Сказать по правде, она заглянула в нее только раз, когда они с Эриком были в турагентстве. Вернувшись домой, она тут же скомкала программу и яростно зашвырнула ее в угол.
– Удивительно, что ты путешествуешь одна, – снова заговорил ее гид, и его голос заставил ее встрепенуться. – Обычно такие дорогие туры покупают группы или пары, чаще всего уже немолодые. Приезжают полюбоваться на Тадж-Махал и дворцы Раджастхана. Говорят, что те помогают им вспомнить молодость. А чем тебя заинтересовала Индия?
Ее интерес к Индии. Ха! Ему следовало задать ей этот вопрос лет пять назад, когда она пыталась читать «Махабхарату», надеясь, что у нее прибавится мудрости. И вот результат ее прибавившейся мудрости: она топнула ножкой и продемонстрировала себе и Эрику, каких пределов способна достичь ее глупость.
– Тадж-Махал, – ляпнула она. – Еще со школы мечтала увидеть его собственными глазами. Я вообще очень люблю всякие древние постройки, руины… Дворцы… Гробницы…
Он продолжал сидеть вполоборота к ней, и она заметила, как по его губам скользнула усмешка. Так он ей и поверил! Гробницы. У нее ведь на лице написано, что ей на все эти памятники древности глубоко наплевать.
– Уж не знаю, насколько они помогают кому-то вспомнить молодость, – продолжала она, будто извиняясь за свою ложь. – Скорее, они помогают задуматься о вечном.
– Мне тоже так кажется. Но это, наверное, потому что мы еще молодые, и у нас не так много романтических воспоминаний.
Он выпрямился на своем сиденье и замолчал. Что правда, то правда, согласилась с ним мысленно Мелин и впервые внимательно посмотрела в окно.
То, что она увидела, напомнило ей Ноттин Хилл – район Лондона, где живет Эрик: там почти такие же дома и особняки с лужайками перед ними, только, конечно, без пальм и других экзотических, покрытых пестрыми цветами деревьев и кустов.
– А где это мы едем сейчас? – спросила она, испугавшись очередного наплыва воспоминаний.
– Это Чанакьяпури – район, где находится большинство посольств и виллы богатых людей, – ответил он.
– А-а-а… – протянула она и вдруг словно очнулась от чар. – Как много красок… И солнца…
Нет, мир за окном машины был совсем не похож на тот, который остался где-то далеко в Англии. Этот мир сверкал и был полон жизни. Это был абсолютно новый мир, который сейчас врывался в ее уставшее и сжавшееся от холода сердце, вытесняя накопившуюся в нем серость лондонского неба и будней, всю запутанность и непонятность ее отношений с Эриком.
Может, у них все было бы по-другому, если бы Эрик был сейчас с ней? Они бы молча любовались этим пронизанным светом миром за окном и время от времени смотрели бы друг на друга любящими глазами…
– Ну вот, теперь мне придется на время тебя покинуть. Ты можешь не торопиться. Отдохни с дороги и подкрепись. Можешь заказать завтрак к себе в номер. Я буду ждать тебя здесь. – Он протянул ей буклет с программой тура. – На последней странице найдешь номер моего сотового. Это на тот случай, если мы потеряемся в этом необъятном фойе.
Мелин бросила на него колючий взгляд.
– Это все?
Они стояли у стойки администратора в сияющем роскошью фойе отеля «Оберой». Она только что расписалась в регистрационной книге, и седой, темнокожий администратор важно вручил ей ключ, проворковав какую-то казенную фразу о приятном времени в их отеле. Чуть в стороне от сияющей стойки нетерпеливо топтался носильщик с ее пухлым чемоданом в руке.
Но Мелин в этот момент не видела ничего, кроме удивленных глаз своего гида.
– Прости… Но я не совсем понял, о чем ты, – наконец растерянно сказал он.
– Может, будут еще какие-то указания? – снова резко спросила она и, взяв буклет, нервно сунула его в сумочку.
Он растерянно пожал плечами.
– Извини, но, по-моему, я не сказал тебе больше того, что должен был сказать, – спокойно ответил он. – По программе у нас в десять тридцать начало экскурсии по Дели. Сейчас уже… – Он посмотрел на свои наручные часы. – Десять минут одиннадцатого. Твой рейс задержался, если ты помнишь… А я не хочу торопить тебя. Ты ведь устала.
Она помнит, она слишком хорошо помнит этот тон повелителя и наставника, который три месяца только и делал, что мягко давал ей указания и советы. Только при чем здесь этот симпатичный индиец?
