ее причину.
Она долго лежала, не в силах открыть глаза. Она просто знала, что это только усугубит боль. Плечи и руки болели, бедро горело, а голова пульсировала от боли. Она смутно слышала шум — резкий, быстрый звук. Или это ее пульс? Потом она почувствовала чье‑то движение.
Зная, что пожалеет об этом, открыла глаза. Свет ослепил ее, и она зажмурилась. С ней по‑доброму разговаривал какой‑то мужчина, но она не могла разобрать слова. Он снова заговорил и твердой рукой стал проверять ее пульс.
Она ранена. Наверное, она в больнице. Мужчина снова заговорил, и она нахмурилась. Сначала подумала, что не расслышала его из‑за сильных ударов пульса. Теперь поняла, что было что‑то еще. Что‑то, чего она не понимала.
— Отлично. Женщина очнулась, — произнес мужчина по‑итальянски.
Раненая нахмурилась и пожалела об этом, потому что даже это движение обострило боль.
— Я… — Женщина провела по губам распухшим и неуклюжим языком. — Я в больнице? — с трудом прошептала.
— Это не больница, — ответил голос с сильным акцентом. — Вы в доме синьора Риччи. Он принес вас с пляжа.
Женщина медленно соображала. Итак, она была на пляже. И ранена. Кто‑то принес ее в дом.
— Спасибо, — судорожно выдохнув, произнесла пострадавшая.
— Вы можете открыть глаза?
Она скривила губы, не готовая к еще большей боли. Но лежать бесконечно в темноте было нереально. Женщина приоткрыла глаза, и свет через несколько секунд стал почти терпимым.
Заметив движение, раненая посмотрела на худощавого мужчину с усталым лицом и добрыми карими глазами.
— Отлично. Отлично, — сказал он по‑итальянски.
— Что?.. — Она с трудом сглотнула. — Что вы говорите?
Увидела тревогу на его лице, но потом решила, что ей показалось. Он улыбнулся, и женщина успокоилась.
— С вами все хорошо.
Из ее пересохшего горла вырвался смешок, провоцируя приступ боли.
— Я… — Она умолкла, и кто‑то взял ее за руку. — Я плохо вижу.
— Вы в безопасности, — произнес уверенный голос, и пострадавшая ему поверила. — О вас позаботятся. Но сначала мне нужно вас осмотреть.
В следующий раз, когда женщина очнулась в тускло освещенной комнате, свет был уже не таким ярким, а доктора не было. Голова болела, но не сильно. Тем не менее старалась не двигаться, закрыв глаза, прислушалась к ощущениям.
Ее что‑то тревожило, но она решила пока не думать об этом. Окрепнув, все выяснит.
Она услышала громкий гул и через какое‑то время поняла, что это ветер, обдувающий здание.
Время от времени он усиливался, и ее одолевало беспокойство. Если погода такая плохая, ей надо выйти на улицу и проверить…
Женщина потеряла мысль и нахмурилась. Что ей следовало сделать? Почему ей надо торопиться? Что‑то важное входит в ее обязанности.
Что бы это ни было, оно подождет, надо еще уточнить детали. Кроме того, она сомневалась, что у нее хватит сил встать.
Осторожно подняв руку, женщина обнаружила, что та тяжелая, как свинцовая гиря. По крайней мере, не сломана. Пострадавшая инстинктивно подняла другую руку и пошевелила ступнями, чтобы убедиться, что они отреагируют на ее мысленную команду. И вздохнула с облегчением.
Вспомнила, как доктор сказал, что не нашел у нее никаких признаков повреждения позвоночника, и мгновенно почувствовала себя лучше, представив его добродушное лицо. Он был добрым, но профессионально резким, когда уверял ее, что она почувствует себя лучше, когда выспится. Вздохнув, женщина повернула голову на мягкой подушке.
Не открывая глаз, она провела рукой по матрасу. Это была не односпальная кровать.
Что сказал доктор? Что‑то о пляже. Кто‑то принес ее в дом. Наверное, ей все‑таки надо встать, не хочется быть обузой. Ей нужно вернуться домой.
— Ты очнулась, — произнес незнакомый мужской голос, глубокий и насыщенный.
Сглотнув, она поняла, что у нее пересохло во рту.
Очень медленно, опасаясь ужасной пронзающей боли, открыла глаза. Возле кровати стоял мужчина — рослый, с блестящими темными волосами, мощным торсом, сильными ногами в потертых джинсах. Его светлая рубашка поло не была облегающей, но женщина без труда разглядела его внушительные мускулы.
На секунду ей показалось, что она видит сон. Мужчина был таким красивым… В нем чувствовался некий магнетизм, сочетающий в себе привлекательность и отчужденность.
Ее сердце замерло, когда он показался ей знакомым. Может быть, она видела его на рекламном щите: его красивое, суровое и смуглое лицо смотрело на горную вершину, а он был в альпинистском снаряжении и носил на запястье роскошные часы. Женщина с легкостью представляла себе, как он рекламирует что‑то экстравагантное и дорогое.
Он поднял черную бровь, прерывая разыгравшееся воображение Алексы.
— Да, — прохрипела она и провела языком по пересохшему рту. — Я снова очнулась. Хотя я надеялась, что это… — Она махнула рукой на кровать. — Был сон.
Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на нее. Казалось, он даже не моргает. Наконец он заговорил:
— К сожалению, это не сон.
Его голос был таким резким, что ей казалось, будто он царапает им ее кожу. Ее нервировал его пристальный взгляд. У нее болела голова, но ей сказали, что она скоро поправится. Наверняка она выглядит не так уж плохо.
— Вы тоже врач?
Мужчина раздул ноздри и поджал губы в тонкую линию, словно рассердился. От тревоги по ее спине пробежал холодок. Он не подходил к ней, но Алекса вдруг почувствовала себя уязвимой.
Стиснув зубы, она перевернулась на бок, подняла отяжелевшую руку и положила ее на матрас, а затем попыталась встать. Ее пронзила боль. Ее тело было крайне неуклюжим, но Алекса продолжала двигаться, медленно приподнимаясь, пока не прислонилась к изголовью кровати, дрожа от напряжения.
Когда она снова посмотрела на мужчину, его руки были опущены вдоль тела. Он сжал кулаки, на его подбородке дрожала жилка. Казалось, он с трудом сдерживает эмоции. Но почему? Что такого она сделала?
Поняв, что не сможет благополучно встать с кровати, Алекса скрестила руки на груди и встретила его мрачный взгляд в упор и прошептала:
— Кто вы?
Он недоверчиво фыркнул:
— Это все, на что ты способна?
Женщина в замешательстве покачала головой и поморщилась, когда боль пронзила ее голову. Закрыв глаза, она дышала, стараясь успокоиться. Когда снова посмотрела на мужчину, он стоял на шаг ближе к кровати и хмурился.
— Я спросила, кто вы, — резко и с опаской сказала она.
Он засунул руки в карманы и шагнул назад.
— Ты отлично знаешь, кто я. И у меня нет времени на твои игры.
— Игры? По‑вашему, я играю? — Женщина заговорила громче и коснулась рукой пульсирующей головы.
Мужчина уставился на ее поднятую руку, потом на губы и плечо. Под его странным взглядом она опустила
