– Ты же знаешь, что я не могу. – И опять ее слова и тон не соответствовали выражению карих глаз. Эти быстрые, уклончивые взгляды исподтишка… Наблюдая за ней, Рорк интуитивно чувствовал ее тревогу, таящуюся за показным беспокойством из-за помятой блузки.
– У тебя все в порядке?
– Конечно. Но только если я не уйду сейчас, то непременно опоздаю. – Она приподнялась, опираясь рукой на его грудь. – Может быть, я отложу встречу, условленную на вторую половину дня. Если вернусь вовремя, мы можем съездить на ленч с шампанским в ресторан при отеле «Аэростар».
Пользующийся популярностью ленч в отеле был дополнительным доказательством того, что Россия стала совсем не такой, какой была раньше. Временами даже казалось, что видишь, с небольшим изменением декораций, типичную картину воскресенья в родном городе Рорка – Новом Орлеане.
– Я бы удовольствовался обедом, поданным в номер, и съел бы его в постели.
– Все что пожелаешь, дорогой. – Она опять его поцеловала – на этот раз продолжительным поцелуем, обещающим нечто большее по возвращении, – а затем встала и надела пальто. – Как я выгляжу?
Он внимательно оглядел ее. Начал от макушки с гладкими белокурыми волосами, затем опустил взгляд на пушистую длинную, доходящую до лодыжек, соболью шубу и, закончив осмотр на мягчайших лакированных ботиночках итальянского производства, изрек:
– Как реклама, восхваляющая прелести капитализма.
– Отлично. Потому что сегодняшней передачей я хочу произвести впечатление на радиовещательную компанию Эй-Би-Си.
– Они тоже сделали тебе предложение? – Про себя Рорк подумал: «Да, хватка у тебя профессиональная».
– Конкретного пока ничего нет, но они ищут новое подкрепление для Теда Коппела.
– Они предложили тебе «Ночную линию»?
В этот момент улыбка наконец засветилась в ее глазах, и она напомнила ему кошку, в поле зрения которой попала миска, полная густых свежих сливок.
– Пока нет, – призналась она, изящным движением подхватив свою замшевую сумочку фирмы «Шанель». – Но из конфиденциальных источников мне известно, что мое имя стоит в самом верху очень короткого списка.
Она послала ему воздушный поцелуй и вышла из номера. Решив позднее подумать о ее триумфальном въезде в американские теле– и радиокомпании верхом на его сюжете, Рорк закрыл глаза и немедленно заснул.
Меньше чем через пять минут она вернулась.
– Моя машина не заводится. А швейцар сказал, что такси придется ждать минут двадцать.
Рорку эта новость показалась довольно забавной. По крайней мере хоть некоторые вещи в Москве оставались неизменными.
– Возьми мою машину. Ключи на туалетном столике.
– Ты серьезно? А если тебе понадобится куда-то поехать?
– Я никуда не поеду. Собираюсь остаться вот тут, в постели, и хоть немножко поспать, чтобы к твоему возвращению укрепить свое здоровье. – Про себя он решил, что не помешает еще позаниматься на тренажерах в оздоровительном центре и поплавать в закрытом гостиничном бассейне.
– Ну, если ты так уверен…
– Наташа, дорогая моя, я вполне уверен. Бери этот треклятый автомобиль и поезжай, куда тебе надо. После того как немного посплю, я вызову автомеханика, чтобы он посмотрел твою тачку.
– Ты такой добрый, такой хороший…
Ее от природы хрипловатый голос дрогнул. Изумленному Рорку даже показалось, что он заметил влажный блеск в ее глазах, но затем он решил, что это всего лишь игра света. Наташа, без сомнения, необычайно стойкая и сильная женщина – черт возьми, даже самая стойкая из всех людей, с которыми он когда-либо сталкивался.
Он не мог представить ее себе плачущей, если, к примеру, вдруг задавят ее любимую комнатную собачку. Хотя у нее не было ни собачки, ни кошки. Ведь это повлекло бы за собой что-то вроде личной привязанности или определенных обязательств, а из всего того, что он о ней знал, явствовало одно: леди целиком и полностью предана только своей карьере.
– Это я-то добрый и хороший?! – Он еще раз оценивающе осмотрел ее долгим мужским взглядом и решил, что в передачах «Ночной линии» она будет пользоваться сногсшибательным успехом. А вслух произнес: – А теперь, раз уж ты упорствуешь в своем стремлении работать по уикендам, отправляйся по своим делам, не то я затащу тебя обратно в постель и покажу, насколько могу быть добрым и хорошим.
В ответ она рассмеялась. Только позднее, вспоминая все детали, Рорк отчетливо понял, что этим смехом она заглушила душившие ее рыдания.
– Прощай, – мягко произнесла она по-русски. Поскольку ее английский был столь же хорош, практически безупречен, как и его, – возможно, даже лучше, так как в ее произношении отсутствовало смягчение согласных, характерное для его южного выговора, – Рорк был удивлен ее внезапным переходом на родной язык.
Но прежде чем он успел это прокомментировать, она вновь удалилась.
– Прощай, – прошептал он, находя довольно странным, что Наташа выбрала именно такую форму прощания, как бы навсегда, вместо обычного русского «до свидания»
Проклятье, не собирается ли она ввязаться в какую-нибудь опасную авантюру?
Наташа была чертовски самоуверенной и настолько дерзкой, что само собой напрашивалось предположение о том, что она может запросто сунуть нос в дела своего друга-мафиозо и пронюхать о многих секретах его смертоносной преступной деятельности. По общему признанию, Наташа была очень умной, но Дмитрий Давыдов не стал бы одним из главарей организованной преступности в бывшем Советском Союзе, если бы его можно было легко ввести в заблуждение. Он был проворным, ловким и стремительным, как хлыст. Кроме того, он был безжалостным.
Пытаясь обуздать растущее беспокойство, Рорк встал с кровати и подошел к окну. Сквозь исчерченное дождевыми струйками стекло он смотрел на захватывающую перспективу сердца Москвы: на Москву-реку и ее берега, припорошенные легким белым снежком, на знаменитые сказочно-многоцветные луковицы куполов Васильевского собора, на Красную площадь, где сейчас была установлена огромная новогодняя елка, на зубчатые стены и великолепные дворцы Кремля.
Он увидел, как Наташа вышла из гостиницы, разглядел швейцара, с явным восторгом провожавшего ее взглядом, когда она, стройная и длинноногая, своей скользящей соблазнительной походкой пересекала Красную площадь, направляясь к тому месту, где он сегодня утром оставил свой автомобиль.
Она подняла глаза, как будто зная, что увидит его стоящим у окна, и помахала рукой.
Решив, что он зря беспокоился, Рорк помахал ей в ответ. «Ты стал настолько подозрительным, что, вероятно, не поверил бы собственной матери», – пробормотал он самому себе.
