class="p1">Есть в них что-то опасное, звериное.
- Так надо выпить за вновь прибывших, - заявляет он и хватает бокал. Кажется, у него там пиво.
Все будто ждали его приказа, потому что синхронно поднимают напитки в воздух.
Все, кроме меня.
И это не ускользает от внимания Вадима. Он, видимо, здесь главный.
- Давай, не стесняйся, - кидает мне и улыбается.
На его щеке шрам, и от холодной улыбки тот становится кривой изогнутой линией.
- Спасибо, я не пью, - отказываюсь.
Его брови приподнимаются.
- Так дело не пойдёт.
- Но я, правда, не…
- Глоточек, - ухмыляется он. – Один глоточек.
- А за одним второй, а за вторым третий, - доносится от стриженного практически под ноль мужика, сидящего рядом с Викой.
Все смеются, а я злюсь. Мне не нравится быть в центре внимания, тем более – такого!
Чтобы не влезать в долгие споры, я беру свой бокал и поднимаю.
- Умничка, - ухмыляется Вадим.
«Да нужны мне твои похвалы», - чуть пригубив вино, думаю с раздражением.
Когда внимание с меня переключается на другую тему, я наклоняюсь к Вике и шепчу яростно.
- Что это за бандюганы? Куда ты нас притащила?
- Блин… Вера, ты долбанутая, что ли? Какие бандюганы?
- Очень, знаешь ли, похожи.
- У Вадима своя охранная фирма. Нормальные парни все. Ну резкие немного, но зато не ровесники, которым надо сопли подтирать.
- Вик, я не люблю, когда меня накачивают алкоголем.
- Чёрт, никто тебя не накачивает. Чего придумываешь? Сложно один бокал выпить, а?
- Знаешь, сложно.
- Дурочка, - фыркает и отворачивается.
На этом, по мнению Вики, разговор можно считать оконченным.
Мне хочется уменьшиться до состояния невидимости, маленькой точки, очень неясной и незаметной. Потому что то и дело я цепляю взгляды мужчин за столом. Я молчу, не принимаю участия в разговоре, кручу бокал за ножку. Каждый раз, когда звучит призыв выпить, делаю вид, что цежу понемногу.
От необходимости отвечать на вопросы меня спасает музыка: на небольшой сцене в дальнем углу какая-то ноунейм группа начинает выступление. На него, кажется, особо никто не реагирует, но на этом фоне жужжание голосов увеличивается, и я чувствую лёгкую головную боль.
Не то чтобы я часто хожу куда-то, но на концертах я была исключительно в концертных залах, а на тусовках – в молодёжных клубах, где всё понятно и прозрачно и ровесники не представляют никакой угрозы. Пусть, по мнению Вики, им надо сопли подтирать, я бы так не сказала, честное слово, но в их окружении мне привычно, а здесь – не по себе.
Наконец, я перестаю вызывать интерес. Все уже распределились по парочкам или нашли себе собеседника. Сидят, общаются с соседями, Алина и Вика отвернулись от меня и треплются о чём-то с мужиками, а я то и дело поглядываю на телефон, гадая, сколько мы здесь пробудем.
Вернуться домой не вариант – наш дом за городом. От московской квартиры я не брала ключи. Родителям сказала, что заночую у Вики.
Когда договаривалась, не думала, что попаду в зависимость, но моё собственное жильё, ещё обустраивается. Надеюсь, что к началу второго семестра я туда въеду. Снимать мне категорически запретили, так что придётся пожить пока под надзором матери, у которой «во-о-от такой пунктик» на меня. Если честно, устала от её контроля и не думаю, что собственное жильё спасёт от внимания. Вполне в её духе - заявиться без приглашения, с Ульяны Юрьевны станется.
Все в очередной раз поднимают бокалы, и я слизываю сладкое вино с губ, а потом смотрю на полупустой бокал Вики и, без лишних мыслей, делаю «чендж». Аккуратно меняю местами свой – почти полный, и её – уже допитый.
Проверяю, не заметил ли мои манёвры этот Вадим, но взгляд внезапно утыкается в мужчину, который смотрит прямо на меня. От него озноб по позвоночнику.
Самое интересное – он непробиваем. Взгляд, не выражающий ни интереса, ни осуждения. Мужчина просто смотрит. Может, чего и думает, но по лицу не поймёшь. Хотя я не особо сильная в считывании эмоций и знаков.
Интересно, он с самого моего прихода тут сидит или подвалил позже?
У него тёмные густые волосы, ямочка на волевом подбородке и чуть опущенные уголки губ, будто он редко улыбается или вовсе забыл, как это делается. Я могу разглядеть тонкую змейку татуировки на указательном пальце, выстукивающем по стеклянному бокалу.
Внезапно его нейтральность рушится, уголок губ ползёт вверх, и лицо от этой простой ухмылки преображается. А я краснею – безбожно, как крымские маки под солнцем. И ещё – хочу отвести взгляд, но не могу. Меня будто магнитом притягивает к этому незнакомцу, и я не понимаю, как он отреагирует на такое пристальное разглядывание.
Громкий смех Вики прерывает магию. Поворачиваю голову, подруга берёт полный бокал и делает большой глоток. Кажется, её не удивляет, что бокал снова до краёв.
Когда опять смотрю на незнакомца, тот уже пропал из-за стола, вижу его удаляющуюся спину.
Покусываю губы и ругаю себя за несвоевременный интерес. Но он как будто другой. Не из этого мира. Отличается от остальных мужиков за столом.
За вечер он несколько раз приходит и уходит, но в общем разговоре участия не принимает. Цедит своё пиво, коротко отвечает, если к нему обращаются напрямую, но сам инициативу не проявляет. Девушки к нему не цепляются, хотя замечаю, что парочка за столом поглядывает в его сторону.
Бритоголовый Вадим называет его Алексеем и несколько раз хлопает по плечу, когда пытается вовлечь в разговор. В целом, он также отстранён, как и я. Мне кажется, он ощущает себя здесь чужим, такие развлечения не для него. С другой стороны, с чего это вдруг я делаю подобные выводы?
Разглядываю его украдкой, но он будто потерял ко мне интерес, ни разу больше наши взгляды не пересекаются. Мне немного обидно, хотя, думаю, сгорела бы от стыда, если б он поймал меня за разглядываниями.
Когда на правое плечо наваливается Вика, я поворачиваю голову в её сторону и вглядываюсь в лицо подруги.
- Мне что-то нехорошо, - она прикрывает рот ладонью.
- Мутит?
- Угу. Выпила много, наверно. Хотя… всего бокал…
«Два», - мысленно поправляю и чувствую угрызения совести.
- Мне надо выйти, - она настойчиво толкает меня бедром.
- С тобой сходить? - уточняю.
- Да, пожалуйста.
Мы поднимаем всех сидящих с краю и встаём в проходе.
- Куда?
