Маша, накрахмалив по моде широкую ситцевую юбочку и надев туфли на маленькой шпильке, каждый вечер спешила на шумные сборища. Ей нравилось такое времяпрепровождение, здесь можно было не только дать выход пылкой страсти к науке, но и пококетничать с приятными молодыми людьми.
Один из студентов, откровенно поглядывая на стройные Машины ноги с круглыми коленками, вдохновенно пел под гитару: «На тебе сошелся клином белый свет…».
Кончились все эти посиделки неожиданным поворотом в Машиной судьбе. Профессор пригласил девушку к себе в каюту на чай и, предложив по рюмке армянского коньяка, недвусмысленно намекнул, что в экспедицию он ее взял вовсе не для этого сопливого парня, а как бы… для себя! Потом пошло-поехало: разомлев от выпитой полбутылки, профессор стал гладить ее по коленке, подбираясь к трусикам. Она еле вырвалась, сославшись на временное женское недомогание.
— Конечно-конечно, — поверил профессор, деликатно решив потерпеть.
Белокурая, свеженькая, многообещающая аспирантка оказалась в ловушке — отказать профессору означало не только погубить карьеру, но и создать себе невыносимые условия на время экспедиции. Рассудив по-взрослому, Маша решила потянуть сколько получится. Но не тут-то было.
Через пару дней к ней в каюту постучал ничего не подозревающий влюбленный студент.
— Тебя Владимир Евгеньевич просит зайти, — сообщил он.
— Сейчас, — прокричала в ответ Маша, у которой все внутри похолодело.
Она перебрала свою нехитрую одежонку: все вещи едва доходили до колен. Мини-мода шествовала по миру, набирая обороты в Москве. «Жаль, что не решилась взять брюки», — подумала Маша. В столице в брюках женщин не пускали ни в одно общественное место, про занятия и речи быть не могло. «Тлетворное влияние Запада», — так охарактеризовали брючную моду комсомольские активисты. Правда, самые смелые девчонки прорывались в брюках на танцы, только потом их демонстративно выводили, что называется, под белые ручки. «Сейчас бы брюки очень пригодились, — с сожалением подумала девушка, — тогда бы ему до меня не добраться». Наивная мысль не оставляла Машу, и она снова взглянула на вешалку. «Тренировочный костюм!» — обрадовалась аквалангистка и тут же облачилась в спортивную форму.
— Это еще что за маскарад? — недовольно поинтересовался профессор, увидев закутанную по уши в теплый шерстяной костюм аспирантку.
— Мне что-то нездоровится, знобит, — пожаловалась Маша, действительно начиная трястись от страха.
— Много времени проводите под водой, — сердито пробурчал Дегтярев. — Вам бы посидеть поработать со мной, оформить на бумаге то, что вы за этот период наработали. Бортовой врач сегодня мне докладывал, что у вас аллергия на какой-то конкретный вид водорослей или на коралловые устрицы.
— Да, — подтвердила Маша, вспомнив, что действительно показывала врачу пятно на бедре, похожее на ожог.
— С этим шутить не стоит, — поучал Дегтярев.
— Да ничего страшного, — испугавшись, что профессор может запретить ей заниматься любимым подводным плаванием, возразила девушка. — Это небольшое пятнышко.
— Тогда давайте выпьем коньячку, — вдруг забыв о Машиных недугах, предложил он.
— Владимир Евгеньевич, я не люблю коньяк, — попробовала было возразить Маша.
Уже опорожнив свою рюмку, Дегтярев ехидно поинтересовался, перейдя на «ты»:
— А я слышал, что в своей компании ты не отказываешься?
«Кто-то донес», — промелькнуло в голове у девушки, но сейчас ей было не до разоблачений.
— Я бы выпила вина. — Маша решила потянуть время.
— Прошу, — с готовностью отозвался он и выудил из шкафа бутылку «Цинандали». — Устраивает?
— Спасибо, — потухнув, поблагодарила Маша и отпила налитое ей вино из бокала.
— Ну, покажи, что у тебя за аллергия. — Профессор вплотную подошел к девушке и попробовал расстегнуть молнию на куртке от тренировочного костюма.
— У меня не здесь, — почти выкрикнула Маша.
— А где? — дыша в лицо коньяком, требовательно наседал профессор.
— На бедре, — еле слышно прошептала она, чувствуя, что на этот раз выкрутиться будет еще сложнее.
— А! — обрадовался профессор. — Давай снимай свои штанишки.
— Вы же не врач, — возмутилась Маша.
— Зато я могу подсказать, какой род водорослей дает такую реакцию, — заявил Дегтярев и резко потянул за резинку на талии.
Не выдержав такого натиска, резинка лопнула, и Маша в одних трусиках, с голыми ногами предстала перед очами пожилого мужчины.
Присев перед ней на колени, Дегтярев обнял ее и принялся целовать голые бедра, царапая жесткой щетиной нежные места.
— Я сделаю для тебя все, — бормотал он, — только не вырывайся, ты будешь моей правой рукой…
Маша с ужасом смотрела на лысину с редким седым зачесом набок, которая мелькала между ее ног.
— Ты божественно красива, не отталкивай меня, — задыхаясь, шептал Дегтярев.
Бокал с вином выпал из рук девушки и со звоном укатился под кровать. Порванные трусики валялись на коврике. От омерзения Маша на какое-то мгновение потеряла контроль, перестав сопротивляться.
Воспользовавшись этим, Дегтярев подтолкнул ее к кровати и с силой запрокинул на спину. Заткнув рот пьяным поцелуем, он вжал ее тяжестью своего тела в жесткий матрас.
На миг освободившись от его мокрых губ, девушка изо всех сил закричала, но шум двигателей заглушил ее.
— Будь умницей, — пробовал уговорить ее профессор, — и ты станешь самой счастливой девушкой… У тебя такая бархатная кожа, тебе уже кто-нибудь говорил об этом?
— Нет, — беспомощно выдохнула Маша, — прошу вас, у меня еще никого не было.
Эти слова еще больше возбудили Дегтярева.
— Не может быть, — пропыхтел он, пытаясь снять с себя брюки, — значит, я буду у тебя первым?
Маша, собрав остатки сил, резко ударила профессора в пах. Когда-то ее научили, как оказывать сопротивление насильнику.
Дегтярев со стоном повалился на бок, схватившись обеими руками за низ живота.
Воспользовавшись минутной заминкой, Маша выскочила из каюты. На ней была только куртка от тренировочного костюма. Трусики и брюки искать не было времени.
«Только бы ни с кем не встретиться», — молила она про себя, пробираясь по коридору. К счастью, ей повезло, и она незаметно проскользнула к себе в каюту. Захлопнув за собой дверь, девушка повалилась на кровать и залилась слезами.
Наутро Маша потихоньку от всех влезла в водолазный костюм и уплыла, не отметившись даже в дежурном журнале. Компас почему-то все время барахлил. Маша тряхнула стрелку, но она застыла как вкопанная. «Черт с ней! — в сердцах подумала девушка. — Я тут ориентируюсь на все сто», — и заплыла в огромный грот. Сказочное морское царство поразило ее необычной подводной фауной и редчайшим видом устриц, которые обычно обитают в теплых водах и должны, по идее, встречаться в Индийском океане. «В крайнем случае, они водятся у берегов Австралии. Некоторые разновидности этих же устриц есть еще в Японии, Мексике и на Гаити, но откуда они здесь?» — удивлялась Маша, припоминая лекции, которые она прилежно посещала, будучи студенткой.
