– Она сказала, что я очень умный мужчина, но иногда бываю настоящим глупцом. Особенно когда дал тебе уйти.
– Ксенон. – Ее голос повысился от нарастающей паники. – Я не хочу ее обманывать.
– Я тебя и не прошу. Ты сможешь достаточно убедительно притвориться, что я все еще тебя волную?
Лекси посмотрела на мужа. На мгновение ей показалось, что в его словах была нотка беспомощности и отчаяния.
– Думаю, я достаточно хорошая актриса, чтобы притвориться, что ты меня все еще волнуешь. – Лекси улыбнулась.
Но атмосфера на веранде внезапно поменялась. Ее слова или действия явно разозлили Ксенона, потому что он резко соскочил со своего места и склонился над ней, заслоняя своими широкими плечами солнце.
– Достаточно хорошая актриса? – повторил он. – Ты в этом уверена?
Ксенон заключил Лекси в свои объятия и стал целовать, открыв путь для потока страсти, которая связывала их. Его губы были твердыми и беспощадными. Не осталось и следа от того мужчины, который провел эту ночь с ней в постели.
Лекси задрожала от томления и прижалась к нему всем телом, сгорая от желания почувствовать его прикосновения на своей влажной, разгоряченной коже.
Осмелится ли она сама прикоснуться к Ксенону, ласкать его так, как ему нравится?
Страсть сводила ее с ума. Лекси хотела, чтобы он взял ее на руки, отнес в дом и бесцеремонно овладел ею.
Но Ксенон этого не сделал. Внезапно он отстранился, хотя его глаза все еще были темными от страсти. Лекси заметила, как дрожат его руки, но, когда он заговорил, голос был уверенным и спокойным.
– Я должен сказать, Лекс, – произнес Ксенон, – что ты смогла достаточно правдоподобно показать, что я все еще тебя волную, даже несмотря на то, что во время твоей игры у нас не было зрителей. Ты так не думаешь?
И Лекси поняла, что сама себя загнала в угол. Как глупо. Она раскрыла правду о том, что все еще безумно его желает, но молила Бога, чтобы он не узнал настоящей причины ее страсти. Ведь она все еще была влюблена в своего мужа.
– Лучше пойдем навестим твою бабушку.
Лекси попросила пять минут на то, чтобы привести себя в порядок – поправить волосы и платье. Затем они молча направились в сторону главной виллы, где вчера проходил совместный ужин. Сердце Лекси бешено билось, когда они зашли в огромную, просторную спальню, где лежала бабушка Ксенона. Здесь стоял полумрак.
София, бабушка Ксенона, когда-то была невероятно красивой женщиной, но теперь лицо ее осунулось, обтянулось сухой кожей. Ее когда-то большие сверкающие глаза были тусклыми от морфина, а тело, скрытое под белой простыней, хрупким, как у воробушка.
Она подняла глаза на пару, вошедшую в комнату, затем нахмурилась, словно что-то припоминая. Рука дрогнула, когда София попыталась ее поднять, желая поприветствовать их. Лекси подошла к бабушке, борясь с желанием обнять ее как можно крепче.
– Бабушка, – прошептала она на греческом. – Это я, Лекси.
– Лекси. – София заерзала на месте. Лекси посмотрела на присутствующую в комнате медсестру, и они вместе помогли бабушке присесть и откинуться на подушки, расположенные у изголовья. – Я так рада тебя видеть.
– Я тоже. О, бабушка. – Голос Лекси оборвался на последнем слове. – Мне… мне так жаль, что ты заболела.
Какое-то время София просто смотрела на нее, и в ее глазах промелькнула искра юмора, затем выражение грусти.
– Такое может случиться с каждым, – нежно произнесла она.
– Да. – Все еще держа бабушку за руку, Лекси присела в кресло рядом с кроватью. – Могу ли я что-нибудь тебе принести? Сделать что-то для тебя?
Наступила тишина, затем София глубоко вздохнула.
– Люби моего внука, – прошептала она. – Точно так же, как он любит тебя.
На мгновение Лекси охватил страх. Она приехала сюда, потому что этого захотел Ксенон, и теперь знала почему. София изъявила свою волю, и не было ничего более могущественного, чем слова, произнесенные на смертном одре. И Лекси понимала: сейчас не может солгать… не в такой момент.
– Я люблю Ксенона больше, чем кого-либо на этом свете, бабушка, – тихо произнесла Лекси. – И ты должна это знать.
Снова повисла тишина, и Лекси начала думать, что бабушка не услышала ее или заснула. Но затем она почувствовала, как София на удивление сильно сжала ее пальцы, и Лекси заметила слабую улыбку на ее уставшем лице. Бабушка стала медленно и неглубоко дышать… а затем и правда заснула.
Лекси все еще продолжала сидеть возле кровати. В тишине комнаты она была погружена в свои мысли. Она думала о Софии, о времени, когда та была невестой, матерью.
– Пойдем, – сказал Ксенон.
Его голос был таким же нежным, как и его прикосновение. Он помог жене подняться, затем наклонился и с любовью поцеловал бабушку в лоб. Лекси почувствовала ужасную печаль от трагичности этой ситуации.
На улице светило солнце, которое резко контрастировало с гнетущей атмосферой дома. Лекси остановилась, не зная, что делать дальше. Ксенон, оказавшись за ее спиной, заключил ее в свои объятия, и у нее уже не было сил сопротивляться. Она расслабилась, откинувшись назад, и стала вдыхать его чарующий запах, страстно желая, чтобы часть его силы передалась ей.
Лекси не знала, как долго они так стояли – наверное, несколько минут, но, когда она попыталась отстраниться, Ксенон развернул ее и посмотрел на нее своими сияющими голубыми глазами.
– Спасибо тебе, – сказал он.
– Я рада, что приехала. Твоя бабушка просто замечательная женщина.
Чувство обиды вновь нарастало внутри ее. Почему же муж не показывал никаких эмоций, когда они потеряли ребенка?
– Лекс?
Она сглотнула, прекрасно понимая, что не может продолжать винить его во всем. Наверное, Ксенон пытался пережить эту трагедию по-своему. Просто так получилось, что они не смогли пережить ее вместе.
– Лекс? – повторил он. – Нам нужно определиться, как мы собираемся провести остаток дня. И ты выглядишь так, будто тебе не помешает побыть немного на солнце. Как насчет прогулки по острову? – В его голосе появились игривые нотки. – Может, на мотоцикле?
Она посмотрела на него с подозрением:
– Скажи мне, что ты больше не ездишь на своей старой ржавой развалюхе.
– Вообще-то нет, я купил себе новый мотоцикл. Он черный, хромированный и намного более удобный, нежели предыдущий. На острове только так и можно передвигаться.
– К счастью, есть и другие варианты.
– Прекрати, я знаю, как тебе на самом деле нравится ездить со мной.
Глаза Ксенона радостно сияли, и Лекси понимала, что поддаваться его уговорам опасно. Ей было бы лучше переодеться в бикини, взять книгу и провести день, нежась на солнце возле бассейна. Но потом она вспомнила о Софии, об этом чудесном острове, по которому скучала. На улице был такой прекрасный день.
