— Кто там? — дрожащим голосом спросила она.
— Ради всего святого, что происходит? — раздался в ответ крик Джейка.
Забыв, что из одежды на ней только пижамная рубашка, она открыла дверь, даже не надев очки.
Впрочем, на нем тоже не было ничего, кроме наспех надетых брюк. Морин как зачарованная смотрела на его великолепно сложенное тело, широкую грудь, мускулистые руки.
Он перехватил ее взгляд и истолковал его по-своему. Она просто плохо видит без очков, решил он.
— Ну? — Он тяжело вздохнул.
— Что «ну»? — Морин посмотрела на него близорукими глазами, думая о своем.
— Я слышал твой крик. Что случилось?
— Я… это просто сон. — Она чувствовала, что краснеет.
Это не ускользнуло от Джейка.
— Наверно, это был не простой сон?…
Морин покраснела еще больше.
— Да…
Чтобы отвлечься, она перевела взгляд на его грудь, но и это не помогало. Она вдруг почувствовала непреодолимое желание скинуть эту дурацкую рубашку и прижаться к нему всем телом. Эта мысль испугала ее.
— Я думал, тебе приснился какой-нибудь кошмар. Но ведь в минуты страсти люди кричат так же, как и от страха, правда?
— Джейк, что я знаю о страсти?…
— Расскажи, что тебе снилось, — попросил он. — Почему ты закричала?
— Ты… ты… прикасался ко мне, — призналась она, задыхаясь.
Он нежно обнял ее за талию и привлек к себе, чувствуя под тонкой рубашкой ее разгоряченное тело.
— Прикасался к тебе? Скажи мне — где? — прошептал он.
Сердце его готово было выпрыгнуть из груди.
Она уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая его запах, такой знакомый, такой родной…
Его руки скользнули ниже, к ее бедрам, и, когда он прижал ее к себе, она почти задохнулась, ощутив его упругую плоть, и попыталась отстраниться.
— Это всего лишь доказательство твоей привлекательности, Морин. Чего же ты испугалась?
— Просто… у меня так никогда ни с кем не было, — пролепетала она, запинаясь.
— Даже во сне? — прошептал он осипшим голосом.
Она закрыла глаза.
— И этот сон… Раньше я не видела во сне ничего подобного, — призналась она.
Он крепче прижал ее к себе и почувствовал, как она трепещет в его объятиях.
— Знаешь, я могу сделать так, что ты наяву ощутишь то, что было у тебя во сне…
— Слишком рано, — еле выговорила Морин, страстно желая его.
Ноги ее дрожали, и Джейк это чувствовал.
— Ты уверена?
— Я уверена, — через силу проговорила она.
— Нет, ты не уверена. — Он слегка ослабил объятия и с улыбкой взглянул на ее обтянутую рубашкой грудь. — Но пусть будет по-твоему. Хотя я прекрасно знаю, как ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе.
— Откуда… откуда ты знаешь? — изумленно прошептала девушка.
— А вот откуда, — так же шепотом ответил Джейк, прикоснувшись пальцем к твердому соску и ощутив, как ее тело отзывается на новую ласку. — Чувствуешь? Это то, что ты видела во сне?
— Ты… ты раздевал меня… — Морин казалось, что пол уплывает у нее из-под ног. Глаза ее были широко раскрыты, и она снова содрогнулась от удовольствия, когда Джейк еще раз прикоснулся к ее упругому соску.
— Вот так? — спокойно спросил он.
Его руки скользнули по ряду пуговиц на ее рубашке, и через минуту рубашка лежала на полу. Она стояла перед ним в одних трусиках, такая трогательная, беззащитная и невыносимо желанная.
Морин почти физически чувствовала на себе его взгляд. Щеки ее пылали от сознания собственного безрассудства — ведь она позволила ему раздеть себя! Руки ее дрожали, и она порывалась оттолкнуть Джейка, чтобы подобрать спасительную рубашку.
Но он ласково привлек ее к себе. Морин ощутила, как ее упругие груди прикоснулись к густым черным волосам, в изобилии покрывавшим его мускулистую грудь.
— Не бойся, я умею себя контролировать, — произнес он, наблюдая за выражением ее лица. — Поэтому постарайся обойтись без паники и борьбы за свою девичью честь. Я знаю, что ты не хочешь грубого секса, — я тебе его и не предлагаю. Просто обними меня. Я хочу, чтобы ты прикоснулась ко мне — вся, целиком. Скоро я уйду и не потребую от тебя ничего большего.
Морин покраснела еще сильнее. С ним она чувствовала себя совершенно неопытной. Впрочем, она и была неопытной. Ее подрагивающие руки обвились вокруг него. Переполненная новыми ощущениями, она застонала. Легкая судорога пробежала по ее телу, когда она ощутила шершавое прикосновение его кожи.
Его руки скользнули на ее ставшие твердыми соски.
— Не бойся. — Джейк старался говорить убедительно. — Мы не будем заходить слишком далеко.
Он наклонился, его губы нашли ее грудь, и через секунду он уже нежно посасывал ее, наслаждаясь восхитительным ароматом ее тела и слыша, как Морин слегка постанывает в ответ на ритмичные прикосновения его языка.
Его решимость не давать воли чувствам и держать ситуацию под контролем таяла с каждой секундой. Джейк почти обезумел от вожделения. Она до боли в суставах стиснула его плечи, когда он своими жадными губами ласкал ее соски, словно пытаясь вобрать в себя эту теплую податливую плоть. Он обещал ей не заходить слишком далеко. Да, он умел себя контролировать — и раньше неоднократно демонстрировал это умение с другими женщинами. Но сейчас все было совсем не так, как раньше, и он, понимая, что теряет голову, ничего не мог с собой поделать.
Его неистовые ласки изменили Морин почти до неузнаваемости. Голова откинута в неосознанном порыве, волосы разметались, лицо пылало, глаза горели огнем желания, а губы слегка припухли от поцелуев.
Задыхаясь, он еще сильнее прижал ее к себе.
— Я хочу тебя, — прошептал он осипшим голосом, — и ты тоже хочешь меня. Зачем же нам мучить друг друга?…
— Джейк, я могу забеременеть! — Морин ощутила приступ внезапного страха. Она уже почти не могла сопротивляться, но в ней опять заговорило благоразумие, внушавшееся ей с детства, и она попыталась оттолкнуть его. — Отпусти меня! Не надо…
— Ради Бога, стой спокойно, — простонал Джейк, не отпуская ее. Он весь дрожал от неутоленного желания.
— Извини меня, — пробормотала она, не желая обидеть его отказом и одновременно стараясь положить конец этому безумству.
— Не бойся забеременеть, — сказал он как можно спокойнее. — У меня кое-что есть…
Морин до полуобморока хотела его, но строгое воспитание давало себя знать. Между ними вдруг образовалась невидимая преграда, сооруженная из внушенных ей ценностей и правил. Она знала, что, отдавшись ему, совершит страшный грех, и боялась этого. Она не могла переступить через свои убеждения — даже ради Джейка.
