А Рейф исследовал ее плоть ртом, языком, искусными пальцами, и в ответ глубоко внутри ее тела все росло и росло незнакомое раньше желание, оно почти причиняло боль, оно требовало от нее каких-то действий, хотя она и не знала, каких именно. Из груди Шаан вырвался тихий вздох, а может, стон, и ее руки потянулись к мужчине.
Рейф ощутил ее желание и еще крепче обнял девушку, удерживая ее губы своим жадным ртом.
– Рейф, – прошептала Шаан испуганно, поражаясь, с какой скоростью ее уносило в омут неизведанных страстей.
– Да, – выдохнул мужчина, словно в ответ на тот вопрос, который она неосознанно задавала ему. – Я знаю, Шаан. Знаю…
«Нет, ты не знаешь», – смутно пронеслось в ее сознании, когда губы мужчины вновь овладели ее ртом, а его ласки стали еще смелее и увереннее. Потом Рейф навис над ней, удерживая всю тяжесть тела на локтях своих сильных рук, и оказался между бедрами девушки. Шаан провела ладонями по его мощной груди, которая прижималась теперь к ее телу, ощущая, что больше не в силах превозмочь трепет желания, готовая унестись в мир неизведанного блаженства…
На мгновение Шаан испугалась, ощутив его напрягшуюся от желания плоть меж своих бедер. И хотя Рейф вошел в нее нежно и осторожно, Шаан впилась ногтями в его плечи, а ее тело напряглось в ожидании «этого решающего толчка».
Рейф почувствовал ее напряжение. Он замер и посмотрел ей в глаза.
– Шаан?
– Нет! – Девушка покачала головой и зажмурилась, словно умоляя его остановиться.
– Шаан!
Она открыла глаза при звуке этого резкого голоса и, когда ее взгляд встретился с его помрачневшим взором, издала тихий стон испуганного отчаяния.
Теперь он понял, прочел в ее глазах, что Пирс не хотел ее даже настолько, чтобы лишить девственности.
Шаан увидела, как губы мужчины дрогнули в нежной улыбке, и на глаза у нее навернулись слезы.
– Пожалуйста, Рейф, – прошептала она. Внезапно в его глазах мелькнула печаль.
– Ты дурочка, – пробормотал он, – красивая глупышка…
И он снова наклонился, чтобы поцеловать ее, на этот раз очень нежно. А потом Рейф одним-единственным плавным толчком взял то, что она позволила ему взять, разрушая при этом не только печать ее целомудрия, но и ее прежнюю веру в то, что нужно обязательно любить человека, чтобы делить с ним столь сладостные минуты…
Вскоре она ощутила горячее всеобъемлющее единение их тел, губ и даже мыслей. И в какой-то миг, в порыве ответной страсти захватывая рот мужчины своими губами, Шаан поняла, насколько важно для нее быть уверенной, что она желанна именно так, как сейчас желанна для Рейфа…
Рейф двигался в ней все быстрее и быстрее, и Шаан забыла обо всем на свете, кроме мужчины, что доставлял сейчас ее телу неведомое прежде наслаждение. Оно становилось все острее и острее, пока внезапно не завершилось порывом экстаза, который вознес ее на вершину земного блаженства…
И в этот момент где-то в подсознании Шаан мелькнула мысль, что отказ Пирса от женитьбы на ней стал его несчастьем, а не ее.
Она выжила. Более того, она открыла в себе чувственную, страстную женщину.
Ее трепещущее от наслаждения лоно ощутило пульсирующий взрыв горячего удовлетворения Рейфа. Он прижался к ней, и они растворились в блаженстве обоюдного экстаза…
Затем наступила тишина, а вместе с ней возвращение к реальности.
Рейф высвободился из объятий девушки. Шаан не открывала глаз, чувствуя, что внутри нее уже закипают слезы и что она не сможет посмотреть в лицо Рейфу. Понимала, что, хотя он первый начал эту игру, именно она завершила ее. А ее неубедительные «мольбы о пощаде» прозвучали слишком поздно, когда мужчина уже был не в состоянии сдержать свою страсть.
От этих мыслей Шаан начал сотрясать неистовый озноб. Рейф накрыл ее простыней, но Шаан трясло все сильнее.
– Постарайся ни о чем не думать, – тихо проговорил Рейф, ложась рядом и прижимая ее к себе. – Просто лежи и позволь мне обнимать тебя.
Не думать. Она и не осмеливалась думать, потому что была слишком потрясена…
Потрясена и ошеломлена разверзшимися неожиданно глубинами собственной чувственности.
Так она и уснула, не в силах осознать до конца все, что обрушилось на нее так внезапно.
Шаан проснулась и увидела, что сквозь закрытые занавески пробиваются солнечные лучи, отчего вся комната словно охвачена розовым сиянием. «Розовое утро…» – подумала она, и в этот момент до ее слуха донесся знакомый голос. Он показался ей резким и раздраженным.
– Нет, просто сделай это, и все! – нетерпеливо говорил кому-то Рейф.
Еще полусонная, Шаан, инстинктивно подчиняясь этому повелительному голосу, села на постели. Заметив, что она совершенно голая, девушка вспомнила, почему на ней нет одежды. Сдернув с кровати простыню, она поспешно завернулась в нее.
В памяти всплыла унизительная картина ее «грехопадения». Ведь она сама предложила себя Рейфу! О Господи! Шаан дрожащими руками прикрыла глаза, испытывая безумный стыд, и в этот момент до нее вновь донесся голос Рейфа.
– Ну и черт с ними, с проблемами! – Он, похоже, разговаривал с кем-то по телефону. – Мы все решим, когда я вернусь… не знаю… Я буду готов, когда она наконец будет готова вернуться…
Шаан внутренне напряглась, понимая, что последние слова Рейфа были сказаны о ней.
– А что Пирс? – раздраженно продолжал Рейф. – Разве его что-нибудь волнует, кроме собственной персоны?.. Конечно, он видел это… Так же, как и все. – По голосу Рейфа было похоже, что он злобно усмехался. – Ты-то что об этом думаешь?.. Да он просто хотел отомстить мне за Мэдлин… Что? Да, я все еще люблю ее. – Рейф вздохнул. – Любовь нельзя просто так вычеркнуть из сердца…
Мэдлин? Шаан ощутила резкое жжение в глазах. Жестокая правда обрушилась на нее, словно гром среди ясного неба.
Рейф любит Мэдлин!
Шаан встала, придерживая на себе простыню, и, шатаясь, подошла к двери спальни. Там она и остановилась, бессильно прислонившись к дверному косяку.
Рейф стоял спиной к ней. На нем был махровый халат. Он выслушал то, что ему говорили, потом снова заговорил сам:
– Пусть теперь тешится тем, что добился своего. А с остальным я могу поступать так, как мне заблагорассудится…
Остальное. Это про нее. О Господи… Шаан не смогла сдержать вздох, который был похож, скорее, на стон отчаяния и безысходности.
Услышав его, Рейф обернулся, злобно сверкая глазами, и вдруг понял, кого видит перед собой. Его взгляд застыл, приобрел почти испуганное выражение.
Шаан молчала, не в силах выговорить ни слова. Голос застрял где-то в горле, она даже дышать свободно не могла, не то что произнести что-либо.
Рейф швырнул трубку на рычаг, не сказав больше ничего своему собеседнику на том конце провода. Потом коротко, злобно и бессильно взмахнул рукой.
