Она сняла еще слой и постепенно поняла, что это нечто в рамке. Он купил ей фотографию? Или картину?
Бесспорно, Джордан осыпал ее всевозможными знаками внимания. Он действительно старался. Но ей не хотелось начинать их отношения с представления о том, что ее можно подкупить. Последний слой упаковки и…
У нее перехватило дыхание.
Он не купил ей какое-нибудь экзотическое произведение искусства. Вместо этого Джордан выбрал акварель, очевидно предназначенную для детской, — две маленькие девочки играют на берегу, строя замки из песка.
Джордан не забыл, как она рассказала ему о своих счастливых детских воспоминаниях.
Обдуманность его подарка тронула Брук. Перед этой стороной натуры Джордана она просто не могла устоять. Не сегодня, когда на краю сознания еще теплился дразнящий сон и когда все ее тело томилось от одиночества и желания.
Бережно положив акварель на диван, Брук встала, неотрывно глядя на дверь, которая вела в спальню Джордана.
Джордан проснулся в тот момент, когда услышал, как скрипнула дверь.
Он лежал тихо, глядя сквозь полуприкрытые веки, как Брук идет к нему через комнату. Даже в темноте Джордан видел, что она не встревожена, так что он хранил молчание, выигрывая время, чтобы понять, что у нее на уме. Он никогда не знал, что она сделает в следующий момент, и это беспокоило его.
Брук остановилась рядом с кроватью, не замечая, что он продолжает смотреть на нее сквозь ресницы. Она потянула за край одеяла.
Господи боже! Не может быть, чтобы она собиралась…
Брук скользнула под одеяло и легла рядом с ним. Он не мог сдержать вздох и тем более не мог удержаться от того, чтобы не заключить ее в объятия. Цветочный запах ее волос щекотал ему ноздри.
— Не спится? — спросил Джордан. Он просунул руку под одеяло и положил ей на живот, а потом начал гладить успокаивающими круговыми движениями. — Это будущая звезда футбола разбудила тебя своим ножками?
Плохая была идея — касаться ее. Она вытянулась рядом с ним, устроив голову у него на плече.
— Что-то разбудило. Но не ребенок.
— Можешь рассказать? — Он поглаживал ей спину. Джордан заметил, что в последнюю неделю она часто кладет руку на поясницу.
— Мне нужно быть с тобой, — она положила руку ему на грудь.
Его тело напружинилось в ответ на прикосновение ее прохладных пальцев к его разгоряченной коже. Джордан стиснул зубы и начал считать — от ста до единицы. Когда он дошел до семидесяти восьми, то бросил, поняв, что это не поможет и ему просто придется с этим смириться.
— Ладно, если ты хочешь спать здесь, у меня никаких возражений.
Он продолжил массировать ей спину. Прикасаться к ней было адом и раем одновременно — чувствовать эти мягкие изгибы рядом с ним, под его ладонью и не сметь думать о большем. Джордан напомнил себе, что если он завоюет ее, то снова сможет быть с ней. Возможность видеть, как рядом с ними растет их ребенок, стоила любого ожидания, пусть и невыносимого.
А мысль о жизни с Брук становилась тем более привлекательной, чем больше времени они проводили вместе.
Она пощекотала ему ухо.
— Что-то совсем спать расхотелось. Джордану тоже не хотелось спать, но по другой причине. Он сосредоточился на звуке вентилятора, кружащегося под потолком. Этот ровный шум помогал ему сохранять спокойствие.
— Тогда давай поговорим. — Джордан поискал и задал ей вполне нейтральный вопрос: — Что ты хочешь делать завтра, когда я вернусь с работы?
— Мне бы хотелось пойти на все вечера, которые устраивают Бриттани и Эмилио.
Ничего удивительного, что ей не спится.
— Мне так чертовски жаль. Сидеть взаперти, должно быть, ужасно скучно. Что скажешь, если мы позвоним доктору и спросим, можно ли покататься по побережью? Мы уже давно не катались и даже не гуляли, мне кажется, это можно. Возьмем лимузин, чтобы твоим ногам было легче.
— Было бы неплохо, — ответила она безо всякого энтузиазма.
Ах, черт! Джордан вспомнил, что Брук сама хотела принимать решения.
— Есть еще идеи?
Она вздохнула.
— Не хочется выглядеть капризной. Над этим надо еще подумать. Как ты подумал над своим подарком…
Значит, она все-таки открыла его! Джордан, признаться, был разочарован, когда так и не решился отдать его ей. Но, по крайней мере, теперь он знает, что подарок ей понравился. Уже после покупки он вдруг подумал, что бриллиантовый браслет, возможно, был бы лучше. Определенно был бы, но для других женщин, с которыми он встречался. И уж без сомнений, его бывшая предпочла бы бриллианты любым акварелям.
Но нужно было помнить, что Брук совсем не такая, как другие женщины.
— Я рад, что тебе понравилось. Когда я увидел ее в галерее, у меня возникло такое чувство, что тебе это может прийтись по вкусу. — Ему было странно ловить себя на том, что при виде многих вещей, попадавшихся ему на глаза в течение дня, он начинает думать о Брук.
— Я развернула его, когда проснулась. — Она подвинулась ближе, устраивая колено между его ног. — Я видела тебя во сне.
— Я рад. — Он видел ее во сне каждую ночь, и мысль об этом заставила его острее почувствовать мягкое прикосновение ее бедра.
Стоп, подождите-ка. Не может быть, чтоб ей снились такие же сны, как ему?.. Ее рука погладила ему бедро. Проклятье!
Он перехватил ее запястье.
— Брук, милая, мне безумно нравится, когда ты трогаешь меня и когда я трогаю тебя, но мы же не можем заняться сексом. Пока доктор не разрешит.
— Знаю. Мне просто нужно… — Она пожала плечами и прижалась к нему, атлас ее ночной рубашки соблазнительно заскользил по его груди. — Я хотела поблагодарить тебя за акварель, которую ты купил для детской.
Джордан позволил себе погладить ее волосы.
— Пожалуйста.
— И мне жаль, что я была такой сварливой. Мне, правда, трудновато сейчас все время сидеть взаперти… — Она со вздохом опустила голову ему на плечо.
Джордан почувствовал прикосновение ее грудей. Господи, что за мука! И все-таки он радовался их близости, хотя невозможность обладать ею превращалась для него в пытку.
Он непременно позвонит доктору и спросит насчет поездки в лимузине. Доктор сказал, что с Брук все в порядке. Она скоро сможет вернуться к себе и, значит, оставить его…
Джордан отогнал мысли о быстро бегущем для них времени и сосредоточился на другом.
— Я поговорю с твоими родными, чтоб они заходили почаще.
— Они часто заходят. — Она сморщила носик. — Я всласть с ними наговорилась. Мне не спится. Мне нужен… ты.
И ему тоже. Он уложил Брук, попытался успокоить и убаюкать, пока они оба не потеряли разум.
