И вообще, это ведь ему должно быть неловко за ее наряд, это он должен был оценить ее чувство юмора. Но сейчас Лайзе начинало казаться, что ничего смешного здесь нет. А Харрис явно развлекался, и девушка заподозрила, что ей тем или иным способом придется расплатиться за этот обед, причем она об этом пожалеет.
В списке мест, которые Лайза обязательно собиралась посетить, как только выкроит время, этот ресторан стоял одним из первых, но сейчас она сомневалась, отважится ли когда-нибудь прийти сюда еще раз.
Правда, если я буду прилично одета, меня здесь вряд ли узнают, подумала Лайза и возблагодарила Бога, что они не в Сиднее, где непременно появился бы кто-нибудь из знакомых, чтобы стать свидетелем полета ее дурацкой фантазии.
– Как вы относитесь к тому, чтобы выпить по глоточку шардоне «Пайперз Брук»? – спросил Харрис. Ему пришлось повторить вопрос, ибо Лайза была настолько занята своими мыслями, что не расслышала. Девушка рассеянно кивнула, по-прежнему погруженная в свои думы. – Или вы предпочитаете что-нибудь покрепче? Хотя в этом костюме вам на вид не больше шестнадцати, и было бы крайне неприятно, если бы меня обвинили в спаивании несовершеннолетней. Лайза могла лишь сердито сверкнуть на него глазами: на это нахальное замечание у нее просто не нашлось другого ответа.
– И, прошу вас, постарайтесь все же хоть немного расслабиться. Это же не какое-нибудь тусовочное место, где все друг на друга глазеют. Сюда люди приходят есть, и провалиться мне, но еда здесь стоит того.
– Все равно, – пробормотала Лайза, скорее про себя, чем отвечая Харрису, и мысленно признала свое поражение.
Джек Харрис всегда на шаг опережал ее, так что действительно пора было расслабиться и получить удовольствие от того, что предлагалось в меню, – обед, похоже, обещал запомниться надолго.
Так и оказалось! Каждое заказанное Лайзой блюдо было приготовлено как-то по-особому, оформлено с фантазией и выглядело потрясающе аппетитно. Девушка воспользовалась этим, чтобы в основном есть, а не вести беседу, уклоняясь от сближения в какой бы то ни было форме. И только за кофе, когда она уже почти позабыла о своем несуразном одеянии, она подняла глаза, встретила задумчивый взгляд своего спутника и услышала, как он протянул:
– Вот теперь вид у вас получше. Достаточно успокоились, чтобы попозировать мне пару часов?
– Совсем было успокоилась, пока вы не задали мне этот вопрос, – отозвалась Лайза на удивление невозмутимым тоном, хотя сердце ее ухнуло вниз.
Харрис мягко рассмеялся, однако глаза его по-прежнему смотрели задумчиво.
– В вашей головке случайно не зародилось дурацкое подозрение, что я хочу вас изнасиловать? – поинтересовался он, взгляд его из задумчивого стал вызывающим. – Что я брошу вас на кучу стружек и силой овладею вами? – И глаза Джека скользнули по щеке Лайзы, коснулись шеи, замерли на холмиках груди так откровенно и расчетливо, что девушка почти физически ощутила его прикосновение. – Смею вас уверить, что во время работы я натурщиц не соблазняю. Не стоит путать работу с удовольствием, вы не находите? – Глаза Джека смеялись.
– Я совершенно уверена, что вы профессионал, всецело преданный делу, – уклончиво отозвалась Лайза, зная, что он по своему обыкновению шутит. Этот парень был способен соблазнить ее одним взглядом.
– Так вы не боитесь? – спросил Харрис. – Неужели я на вид так безобиден? – И он так внимательно посмотрел в ее глаза, что у Лайзы закружилась голова.
– Может быть, и боюсь, ведь я трусиха, – призналась она.
– Ну вот, теперь вы говорите глупости.
– Наверное, из-за того, что чувствую себя неловко, – тихонько произнесла Лайза, снова остро ощутив его близость. Даже зная, что это не его вина, она готова была винить Джека в том, что тот так странно на нее действует.
– Тогда лучше прикончите эту бутылку, тем более что вино отличное, – посоветовал Харрис. Он не попался на удочку не стал ни соглашаться, ни возражать. – Вдруг это поможет вам проще ко всему отнестись.
– Мне это не понадобится, – заявила Лайза неожиданно раздраженно, сама не зная почему. – Я выполню свою часть нашей дурацкой сделки, можете не волноваться.
– А я в этом ни минуты не сомневался. Но мне бы хотелось, чтобы вы воспринимали простое позирование как визит к зубному врачу. – Он коротко рассмеялся и добавил: – Хотя, подозреваю, это занятие может показаться даже противнее, чем сидение в очереди к стоматологу. По собственному опыту я, естественно, судить не могу – никогда никому не позировал.
– Если ваша речь должна вдохновить меня, то у вас плохо получается, – вздохнула Лайза, выливая остатки вина в свой бокал. Затем залпом выпила вино с неприличной поспешностью и поднялась. – Хорошо. Давайте займемся делом, пока я не струсила окончательно.
Храбрости Лайзе хватило только до ее дома. Стоило им переступить порог, как вся ее решимость растаяла, особенно когда Харрис расположился в студии, вооружившись этюдником и набором карандашей, аккуратно разложив их рядом на столике.
– Я… что конкретно вы хотите, чтобы я сделала? – еле выговорила Лайза – такая дрожь охватила ее. Всю дорогу домой она твердила себе, что это глупо, что, конечно же, Джек Харрис – профессионал, а она ведет себя как последняя дура. Но для самой девушки эти слова звучали неубедительно.
Усмешка Харриса была хитрой и озорной одновременно, и это еще ухудшало ситуацию. Он положил этюдник, подошел к Лайзе и заглянул ей в глаза. Улыбка стала шире.
– Через минуту, – мягко произнес он, – я сяду там, где сидел, и ни в коем случае не буду на вас смотреть, раз уж вас так это тревожит. Я бы хотел, чтобы вы сделали вот что… – Он уселся на диван спиной к стулу, на котором съежилась Лайза, вытянул правую руку вдоль спинки дивана, а левой обхватил согнутое колено. – Просто посидите вот так, и все. Разумеется, было бы лучше, если бы вы сняли джемпер – ведь на моей сирене его не будет. А суть заключается в том, чтобы сделать набросок обнаженной спины.
Затем Харрис поднялся и снова встал прямо перед Лайзой, но девушка даже не заметила, когда он успел проделать это. Он вдруг оказался слишком близко… И тут Харрис взял ее за плечи и притянул к себе.
– Успокойтесь, Лайза, – произнес он. – Вы правда чересчур бурно реагируете. Если дальше так пойдет, вы будете слишком напряжены, это немедленно скажется на наброске и напрочь все испортит. И тогда я разозлюсь, вы разозлитесь, и в результате мы только потеряем время. Так что давайте-ка лучше покончим с этим, потому что я не могу сидеть здесь весь день и уверен, что вам тоже есть чем заняться. Договорились?
Джек наклонил голову и быстро чмокнул ее в лоб – легко, едва коснувшись. Через минуту он уже отвернулся и сел, стоически рассматривая ровный ряд карандашей и бормоча себе под нос что-то неразборчивое.
