Я бы доверила ему любой свой секрет.
Дима чертовски медленно опускается передо мной на колени и, не отрывая от меня глаз, снимает с меня колготки. Оставляет поцелуй у моего пупка и проводит языком вдоль линии бедер.
— Боже мой… — Я не могу дышать. Запускаю пальцы в его непослушные волосы и чувствую, как пульсирует наслаждение между ног.
Его горячее дыхание оказывается опасно близко к моей киске.
— Чего ты хочешь, Алиса?
Всего. Я хочу всего! Но с моих губ лишь срывается стон, который мне не удается приглушить. Его руки оказываются на моей заднице. Он уверенно притягивает меня к себе, касается носом моих трусиков, а затем вновь, уже более требовательно, спрашивает:
— Чего ты хочешь, Алиса?
— Тебя, — шепчу я, — я хочу тебя.
Мужчина самодовольно ухмыляется. Поддевает пальцами мои трусики и неторопливо снимает их. Я остаюсь в одном лифчике. Растерянно слежу за Димой, не представляя, что он задумал, а когда он касается губами моего лона, испускаю стон и откидываю назад голову, распахнув глаза от шока. Его язык вырисовывает узоры на моем чувствительном месте. Губы ласково посасывают клитор. Я дрожу от наслаждения и повторяю, словно сумасшедшая:
— О боже, боже…
Но босс не останавливается. Прижимает меня ближе, и я уже всхлипываю, понимая, что ноги не держат меня, что я вот-вот рухну на пол от горячих, опьяняющих эмоций!
Стискивая в пальцах его волосы, молю:
— Дима, пожалуйста…
Он встает на ноги. Расстегивает ремень, ширинку. Кладет меня на постель, а сам избавляется от штанов и достает из прикроватной тумбочки пакетик из фольги.
Я соблазнительно улыбаюсь и покусываю губы, тая от непередаваемых ощущений, кипятком прожигающих вены.
Он становится на колени между моих ног, надевает презерватив, а я слежу за каждым его движением в предвкушении и смущении. Воронцов резким движением притягивает меня к себе, и я послушно расставляю ноги шире. Он облизывает свои пальцы, а затем вводит их в меня, и я выгибаюсь всем телом, простонав его имя.
— Да, — рычит он, наблюдая за моими муками, а я раскрываю рот, тяжело дыша. Эти пытки сводят с ума! — Ты очень плохо вела себя, Смирнова.
— Хватит, — прошу я, а сама приподнимаю бедра ему навстречу.
— Мне остановиться?
Его рука замирает, и я почти оскорбленно восклицаю:
— Нет!
— Что ты сказала? Я не расслышал.
Дмитрий издевается, а я приближаюсь к нему и, оставив пылкий поцелуй на его губах, шепчу:
— Трахни меня уже наконец.
Мужчина касается горячими ладонями моих грудей, страстно сжимает их. Он опьянен от происходящего в той же мере, что и я, и хрипло отрезает:
— Кажется, это я — твой начальник, и это мне можно раздавать приказы.
— Дима…
— Ты мучила меня слишком долго, Алиса.
— Пожалуйста. — Я облизываю его верхнюю губу. — Прошу тебя.
Мы тяжело дышим, пытая друг друга, но в следующий миг сдаемся.
Воронцов наклоняется, раздвигает мои ноги, и неторопливо входит в меня, из-за чего я испускаю громкий стон, зажмурившись от удовольствия. Твою мать… Как давно я не испытывала ничего подобного. Я ложусь на кровать, хватаюсь за его руки, а он набирает ритм, заполняя каждую клеточку меня, каждую мои мысль. Черт возьми! И почему Маринка говорила, что только в бульварных романах мужчины хороши в постели? Как же она ошибалась.
Я в наслаждении постанываю, а Воронцов не останавливается, продолжает двигаться, доводя меня до исступления, беспомощности! Мы встречаемся взглядами, и все во мне переворачивается, разбивается на тысячи осколков, когда я замечаю, как мой мужчина испепеляет меня глазами полными огня и страсти. Я все быстрее двигаю бедрами, и кровать предательски скрипит под нашими разгоряченными телами.
— О да, — рычит Дима, а потом выходит из меня, переворачивает меня на живот, и я податливо прижимаюсь к нему задницей. Пара секунд, и вот он вновь во мне, такой твердый, большой.
— Боже… — срывается с моих губ.
Я вжимаюсь телом в постель, сгибаюсь сильнее, а он оставляет шлепок на моей заднице и стонет, набирая темп. Наши тела сталкиваются звонкими хлопками. Бисерины пота скатываются по моей шее, ключице, а волосы то и дело лезут в распахнутый рот. Мы испытываем друг друга, себя, и я бы в жизни не поверила, что могу быть такой страстной в постели. Что меня так могут возбуждать мужские стоны, горячие руки… Его ладони поглаживают мою грудь. Затем правая ладонь опускается ниже, и вот он уже добирается до клитора, надавливает на него, водит пальцами по кругу. Я кричу громче, приподнимаюсь и прижимаюсь к начальнику спиной. Теперь мы двигаемся медленнее, обнимая друг друга. Пытая друг друга! Не распахивая глаз. Его дыхание гуляет по моим взмокшим от пота волосам, а когда он целует мое ушко, оставляет жаркий поцелуй на моей шее, моя кожа покрывается роем мурашек, и я пьяно улыбаюсь.
Я отстраняюсь, оборачиваюсь и крепко его целую, обняв за плечи.
— Устала? — сквозь поцелуй спрашивает Воронцов, и я качаю головой.
— Пожалуй, пора сменить позу, — нахально предлагаю я, из-за чего брови моего босса подскакивают вверх. Он проводит ладонями по моей спине и с интересом смотрит мне в глаза.
— Есть предложения?
— Есть одно.
Я меняюсь с Воронцовым местами, сажусь на него сверху и придавливаю ладони к его груди. Дима изумленно наблюдает за мной, а когда я провожу ладонью по его возбужденному члену, и вовсе издает гортанный стон, из-за чего я испытываю невероятное наслаждение. Я направляю его член мне в киску и чертовски медленно прижимаюсь бедрами к его бедрам.
— Твою мать.
— Что вы сказали… Дмитрий… Михайлович? — сбивчиво интересуюсь я, извиваясь всем телом. Я набираю ритм, двигаюсь все быстрее, а Воронцов впивается пальцами мне в задницу и начинает помогать мне: притягивает к себе и
