Он выбрал столик и помог ей сесть. На ее лице появилась надменно-презрительная усмешка.
— Похоже, ты задавишь любого. Нельзя вести себя так варварски с людьми только потому, что ты владеешь этим заведением.
— Я действую так, как считаю нужным, и не собираюсь отчитываться ни перед кем, что мне делать с тем или иным предприятием, куда я вложил свои деньги, — резко ответил он.
Их взгляды встретились, она, не выдержав, заморгала и опустила глаза.
— Это ресторан, — напомнил он. — Заходя сюда, клиенты должны почувствовать тепло, радушие и беспредельное внимание, только тогда они запомнят это место и придут снова. И если ты считаешь, что я слишком резок, требуя этого от своих служащих, то можешь оставаться при своем мнении.
Официант принес меню, но даже не взглянув в него, Дирк с улыбкой предложил:
— Рекомендую оленину в красном вине.
Шона отказалась.
— Я не голодна.
— Отлично. Для начала давай немного выпьем. А заказ мы сделаем позже — И взглянул на официанта — Бутылку кларета, пожалуйста. А заказ мы сделаем позже.
Когда официант ушел, Шона наклонилась над столом и сердито промолвила:
— Не стоит издеваться надо мной, напоминая наш последний поход сюда. Да, у меня, как и тогда, нет аппетита.
Он, расслабившись, откинулся на спинку стула и заметил:
— Не надо обманывать себя, Шона. Ведь это был самый удивительный и прекрасный день в твоей жизни. Да и в моей тоже. При желании мы могли бы повторить его.
Самонадеянность этого человека просто невыносима.
— Теперь я стала умней, — холодно парировала девушка. — Кто знает, что они подсыпали тогда мне в еду.
— Нам могло бы быть очень хорошо вместе, если бы ты только захотела, — лениво проговорил он. — К чему эта вражда? Она только сокращает жизнь.
— Ты сам вызвал ее, — резко напомнила она ему.
— А теперь пытаюсь покончить с ней, — ответил он.
— Заставляя шантажом выйти за тебя замуж? — Она презрительно рассмеялась. — Извини, но мне это кажется смешным.
Не поняв, в чем его обвиняют, он недоуменно поднял брови.
Теперь он пытается все отрицать, уныло подумала она. Отец был прав насчет Макалистеров: они изворотливы и хитры, как лисы.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — вспылила она. — Если я не выйду за тебя замуж, ты разоришь меня и заберешь мое поместье.
Дирк удивленно уставился на нее, вздохнул и, обращаясь к небесам, призвал:
— Господи, помоги мне! Женщина, которую я хочу взять в жены, полная дура.
— Не надо оскорблять меня, — разозлилась Шона. — Я доверяю своим ушам.
— Тогда я не верю своим. Как ты могла подумать, что мне нужен этот бесполезный кусок болота?
Девушка вскочила и возмущенно уставилась на него.
— Сначала ты называешь меня дурой, потом говоришь, что моя земля — всего лишь бесполезный кусок болота! Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать твои оскорбления, и если хоть на минуту ты…
— Ради Бога, сядь и успокойся, — мягко сказал он. — Прошу прощения. Ты, естественно, не дура, а твое поместье просто восхитительно. В основном, что ни говори, земли там никчемные, чего, конечно, нельзя сказать о Глен-Галлане.
Девушка недоверчиво взглянула на своего собеседника. Что это — новая уловка?
— Сядь. — Дирк указал на стул. — Вот так уже лучше. Теперь давай посмотрим правде в глаза. — Она почувствовала себя школьницей, не выполнившей домашнее задание. Ее щеки запылали. Он продолжал. — Рано или поздно, — а мне кажется, что это случится скоро, — тебе придется продать свое имение.
Ее глаза опечалились.
— Может…
— Никаких «может», — произнес он таким голосом, словно на него свалилась огромная усталость. — Пойми, если ты не прекратишь обманывать себя, случится беда.
Официант вернулся с бутылкой вина, и он замолчал.
Макалистер наполнил бокалы. После некоторого замешательства она сделала глоток. Надо же, выпиваю со своим врагом, виновато подумала она. Хорошо, что Рори не видит этого.
Как только официант ушел, Дирк продолжил свою атаку:
— Единственное, чего я хочу — договориться с тобой, что если вдруг тебе придется продать свои земли, то твоим покупателем буду я и никто другой.
— Ты обозвал их бесполезным болотом. — Она недоверчиво прищурилась. — Почему же ты так стремишься прибрать их к рукам? Не понимаю.
— Потому что у меня нет желания заводить новых соседей. — Они молча смотрели друг на друга. Он даже не улыбнулся, увидев скепсис в ее глазах. — Слушай. Я не хочу, чтобы здесь появилась какая-нибудь крупная корпорация и превратила это место в дурную копию Диснейленда. Если все достанется мне, ничего не изменится, даже то, что ты по-прежнему будешь управлять своим имением.
Ее мысли вертелись с бешеной скоростью, выискивая скрытую ловушку. Наконец Шона помотала головой:
— Я не верю тебе.
— Почему? — недоуменно спросил он. — Потому что ты уверена, будто Макалистеры всегда были врожденными лжецами?
— Что-то вроде этого, — кивнула она. — Печальный опыт мне показал, что твоим обещаниям верить нельзя.
— Я не раз думал об этом, мисс Струан. — Его глаза стали холодными. — Я просил вас тогда стать моей женой. Поскольку думал, что люблю вас и нам будет хорошо вдвоем. Теперь у меня появились сомнения. Может, не так уж ужасно то, что я совершил пять лет назад? Чем больше я общаюсь с тобой, тем больше прихожу к выводу, что ты невежественная, мстительная маленькая дурочка, заслуживающая всего того, что с тобой происходит. — Он резко вытянул вперед руку и поймал ее запястье, тем самым предотвратив ее намерение выплеснуть ему в лицо вино. — Что бы за жизнь у меня началась, если бы я женился на тебе? — резко и требовательно спросил он. — Ты думаешь только о себе. Единственное, что тебя интересует, — твоя несносная гордыня.
Его беспощадные слова поразили ее до глубины души, и она залепетала:
— Это… это не правда.
— Ты так думаешь? — Его взгляд стал пронзительным. — Только несколько минут назад ты угрожала обвинить меня в изнасиловании, хотя прекрасно знала, что никто об этом даже не помышлял. Ты предпочла бы запрятать меня в тюрьму на семь лет, но не услышать сплетни о себе. Не это ли называется честной игрой по-струански?
Шона пристыженно опустила глаза и пробормотала:
— Я… я не имела это в виду. Я очень разозлилась и просто пригрозила тебе.
Дирк отпустил ее руку и печально сказал:
— Да, как же много у тебя от твоего отца. Ты думаешь, как он. В гневе тот же кровавый туман застилает тебе глаза.
— Я думаю, мне лучше уйти. — Она отставила бокал и резко встала.
