У Блейка зазвонил телефон, и он, тихонько чертыхнувшись, поднес трубку к уху. Шеннон тем временем попыталась совладать с неожиданно нахлынувшим на нее волнением.
— Шеннон, мы улетаем через полтора часа. Тебе хватит времени, чтобы собраться? — спросил вдруг Блейк, прикрыв ладонью трубку.
— Что? — округлила глаза Шеннон. Она решила, что Блейк решил над ней подшутить, но вид у него был абсолютно серьезный. — И куда это я прямо сейчас полечу?
Блейк оставил ее вопрос без внимания и продолжил говорить по телефону. Он заказывал два места на восьмичасовой вечерний рейс. Через несколько минут, отключив аппарат, он обратил все свое внимание на Шеннон.
— Послушай, давай сейчас не будем ничего обсуждать. Я должен снова лететь в Нью-Йорк сегодня вечером. Завтра с самого утра у меня собрание. Иди собери вещи, — сообщил он как о давно решенном.
Но не тут-то было, Шеннон подобный оборот событий явно не устраивал.
— Извини, пожалуйста, но я еще пока в воле Божьей, а не в твоей. Почему ты так уверен, что я куда-то собираюсь с тобой? У меня нет никакого повода лететь в Нью-Йорк. Сейчас, например, я собираюсь поужинать, а перед сном хочу совершить длинную и приятную прогулку по пляжу.
— Ты ничуть не хуже сможешь прогуляться по Манхэттену.
Блейк взял Шеннон за руку и потянул за собой в спальню.
— Ну, не капризничай! Иди собери вещи! У нас ведь соглашение, что мы будем вместе двадцать четыре часа в сутки, пока не пройдет прямой репортаж. Я не помню, чтобы там был пункт, в котором было бы указано, в какой именно географической местности это будет происходить.
Шеннон вырвала свою руку.
— Я не могу вот так, ни с того ни с сего, собраться и отправиться в Нью-Йорк. У меня, как ты знаешь, есть своя жизнь, да и от этого парня совсем ничего не слышно. Он скорее всего уже давно переключился еще на кого-нибудь.
— Шеннон, у нас нет времени на споры, — умоляюще произнес Блейк. — А этот негодяй не давал о себе знать только потому, что ты для него недосягаема, пока я с тобой. Собирайся быстрее, иначе я вынесу тебя из дома прямо в таком виде. — Он окинул ее хитрым взглядом. — Имей в виду, если здесь в этом наряде ты выглядишь потрясающе и даже, м-м, соблазнительно, то когда мы окажемся в Ла-Гуардиа, тебе вряд ли будет уютно в нем.
— Но как же… — в очередной раз попыталась возразить Шеннон.
— Слушай! — Блейк развернул Шеннон спиной и подтолкнул к спальне. — У тебя в настоящий момент нет никаких неотложных дел. Мы будем постоянно справляться обо всем из Нью-Йорка и, если что-то появится, сразу же после моего собрания вернемся назад. А если не будет ничего неотложного, сможем остаться там на несколько дней. Я бы как раз мог воспользоваться случаем и кое-что приобрести, да и тебе не помешало бы ненадолго уехать из города, как говорится, скрыться с глаз.
— А как же радиостанция? Я же не могу просто…
— Не волнуйся, я все улажу с твоим боссом, — засмеялся Блейк. — Ну а теперь иди и собирайся. Мне удалось заказать билеты только на этот рейс.
Двадцать минут спустя Шеннон закрыла за собой дверь квартиры, и автомобиль на большой скорости помчал их с Блейком в аэропорт.
Шеннон понравилось летать в салоне первого класса. Перед взлетом разносили напитки, за которые не нужно было платить, а еду подавали не в пакетиках, а в настоящей фарфоровой посуде, столовые приборы были из серебра. Она получила удовольствие от ненавязчивого доброжелательного внимания, пусть даже его в основном уделяли не ей, а Блейку. А он действовал на женщин, как мед на пчел. Казалось, он не делал ничего такого, чтобы привлекать их, а они при виде его просто таяли; и агент по продаже недвижимости, и продавщица за прилавком магазина, и стюардессы — все одинаково смотрели на него и просто стелились перед ним. «Какая женщина в здравом уме станет терпеть такое постоянное соперничество?» Этот вопрос Шеннон мысленно задала себе. Она закрыла глаза и откинулась в уютном кожаном кресле, решив, что еще успеет собраться с мыслями и подумать об этом, перед тем как самолет приземлится.
Блейк Рамзи взглянул на женщину, которая дремала рядом, и почувствовал необыкновенную нежность. Она была из тех, кому палец в рот не клади, и сейчас ему выдалась редкая возможность полюбоваться ею так, чтобы она этого не видела. Форма ее подбородка говорила о решительности характера, в чем он имел возможность убедиться лично. У нее были широко посаженные глаза и едва заметная россыпь веснушек на носу — далеко от совершенства Сони. Но зато длинные густые ресницы, высокие скулы, прелестные полные губы и милые черты лица дополняли картину, от которой захватывало дух. Ему вдруг захотелось, чтобы эти глаза сейчас открылись и посмотрели на него так, как смотрели последнее время. Но Шеннон сладко спала. Блейк нагнулся и поцеловал ее в нежный изгиб губ.
— Отдыхай, милая. Нам предстоят два нелегких денька!
Блейк оказался мастером делать сюрпризы. В аэропорту их ожидала машина, водитель которой помчал их в нью-йоркские апартаменты Блейка.
Шеннон предполагала, что они поедут в отель, но водитель подвез их к величественному зданию, загрузил багаж в первоклассный лифт и нажал на кнопку двенадцатого этажа.
Блейк толкнул тяжелую деревянную дверь и пропустил Шеннон в отделанное мрамором фойе, которое, казалось, пахло деньгами. Старыми деньгами. Блейк криво улыбнулся:
— Это дедушка оставил мне в наследство. Я останавливаюсь здесь, когда бывает возможность.
Шеннон вошла в великолепную, обитую бархатом гостиную, заполненную антиквариатом и дорогой старинной мебелью. Окна занимали всю стену, и из них открывался великолепный вид на Центральный парк.
Шеннон смотрела на все это как зачарованная. Блейк внес ее чемодан в комнату для гостей и оставил Шеннон наедине с собой.
Шеннон порылась в чемодане, пытаясь найти пижаму. Она была уверена, что успела упаковать ее перед тем, как Блейк просто вытолкал ее в дверь. Но пижамы не было. Зевнув, Шеннон вышла из своей комнаты и, мягко ступая босыми ногами по устланному толстым ковром коридору, пошла на звуки, издаваемые хлопающими дверцами шкафов. Она нашла Блейка на кухне. На стойке рядом с ним стояла ваза, полная ассорти из орехов, и Шеннон запустила в нее руку, набрав полную пригоршню.
— Я не могу найти пижаму, — проговорила она, жуя.
Блейк удивленно приподнял брови и усмехнулся:
— Ничего страшного, я по крайней мере не возражаю, что ты будешь без нее.
— Зато я возражаю! И если бы кое-кто, не будем называть его имени, не вытолкал меня в дверь и не затащил в самолет так быстро, что у меня голова пошла кругом, мне бы сейчас было в чем спать! Послушай, у меня закрываются глаза.
