— Ну, работа принесла свои огромные плоды. Девственность в наше время — редкий подарок.
Только он достался не тому человеку, подумала Элеонора.
— И я был счастлив получить его, несмотря на то, что на моем месте предполагался быть Бенсон, — добавил Роберт, опять словно читая ее мысли.
— Я, наверное, сошла с ума. — Элеонора не могла успокоиться. — Я даже не знаю, как расскажу обо всем этом Дэвиду!
— Так ты собираешься ему все-таки рассказать?
— Было бы нечестно скрывать от него это.
— А он всегда честен с тобой?
— Да, всегда, — отрезала Элеонора. — А сейчас можно я все-таки встану?
Он даже не пошевелился.
— По четвергам миссис Томпкинс убирает библиотеку…
Элеонора вспомнила о забытых там вещах и съежилась, представляя себе, что только может подумать миссис Томпкинс.
— Поэтому я забрал твои вещи и принес тебе новую одежду. Ты найдешь ее в ванной.
— Спасибо.
Смущенная, она проскользнула мимо него в направлении ванной — как ей казалось.
Она почему-то была твердо уверена, что ванная должна находиться именно там. Но ее там не было. Элеонора растерянно посмотрела на Роберта, совершенно сбитая с толку. У нее началась легкая паника. Она стояла совершенно голая посредине комнаты, не зная, что делать дальше, а Роберт Керрингтон спокойно разглядывал ее.
Он помог ей надеть халат.
— Что такое?
— Боюсь, я что-то перепутала, — смущенно сказала Элеонора. — Я почему-то подумала, что дверь в ванную в этом углу.
— Раньше была в этом углу. Но когда дедушка переделал комнаты, дверь была перенесена вон туда. — Он указал направо. — У тебя, наверное, есть третий глаз, ты видишь прошлое, — пошутил он.
Но Элеонора была отнюдь не в восторге от этой идеи.
— Сомневаюсь, я слишком обыкновенная, — возразила она. — Я, наверное, просто вспомнила свою спальню. Там ванная с левой стороны от кровати, вот я и перепутала.
— Возможно, — согласился он. — Знаешь, сегодня такой чудесный день. Я подумал, может, позавтракаем на террасе?
Элеоноре хотелось сейчас бежать подальше от него, а не завтракать вместе. Но ей было необходимо как можно быстрее вернуться в рабочее состояние, и она согласилась.
— Спасибо. А когда вернется Дэвид, он может просто быстренько перекусить, и мы сразу примемся за работу.
Если он вернется. В чем я очень сильно сомневаюсь, подумал Роберт Керрингтон, уходя из комнаты.
Элеонора вздохнула с облегчением, когда Роберт наконец оставил ее одну, и быстро принялась за утренние процедуры, мечтая поскорее покинуть его комнату.
Ей было немного странно пользоваться его гелем для душа, его полотенцем, расческой. Потом она быстро оделась.
Прислушавшись, нет ли кого-нибудь в коридоре или библиотеке, Элеонора рискнула покинуть комнату Роберта. Меньше всего сейчас ей хотелось бы встретиться с миссис Томпкинс. Впрочем, та наверняка была занята приготовлением завтрака.
Элеонора почти бежала к себе. Что, если Дэвид уже вернулся?
Она должна рассказать ему обо всем, сбросить этот груз со своих плеч, но вряд ли она сможет выпалить все сразу. Надо подождать нужного момента. А наступит ли когда-нибудь этот нужный момент? Элеонора прекрасно знала, как Дэвид ненавидит Роберта Керрингтона, поэтому ее измена для него будет двойным ударом. Это поставит Дэвида в очень неловкое положение. Он, может быть, настоит на том, чтобы они отказались от этого заказа и уехали в тот же день. Но тогда придется вернуть и чек, который уже выписан им. Может быть, для них обоих будет легче, если она расскажет ему обо всем уже после того, как они выполнят эту работу и уедут отсюда?
Дэвида не было. Но вряд ли стоило ожидать, что он сразу же помчится сюда, раз он так ненавидит этот дом. Наверняка он решил остаться пообедать в городе с ребятами, решила Элеонора. И для нее так будет лучше. По крайней мере, есть время решить, как лучше поступить. Вздохнув с облегчением, Элеонора спустилась на террасу, где ее уже ждал завтрак.
Роберт встал с кресла и, улыбаясь, встречал ее. Это была улыбка любовника. Элеонора старалась казаться холодной и сдержанной, но тут к ней подбежал Пэддингтон, и она не смогла сдержать улыбки. Элеонора потрепала его по холке.
— Сегодня я хотел повозить тебя по окрестностям, показать тебе здешние места. — (Элеонора покачала головой.) — Или ты не любишь сельские пейзажи?
— Нет, очень люблю.
— Тогда в чем же дело?
Дело было в том, что ей надо избегать его компании.
— Мне кажется, это будет не очень хорошо. Дэвид может в любую минуту вернуться.
— Ты серьезно думаешь, что Дэвид мчится сюда со всех ног?
Элеонора так не думала и лгать не хотела, поэтому стала искать другие доводы.
— В любом случае, я не хочу отрывать вас от работы, и мне самой надо работать.
— Я решил устроить себе выходной и даю выходной и тебе. Я ведь уже не так молод, как раньше, — пошутил он, — да и силы мои сегодня поистощились.
Элеонора, вся красная, молчала. А Роберт удовлетворенно констатировал:
— Значит, ты согласна. Итак, может, ты бы хотела съездить в какое-нибудь определенное место?
— Нет, я вообще…
— Хорошо, тогда я предлагаю поехать на Кромфордский склон. Вид оттуда самый прекрасный, какой можно найти в округе, и в кафе можно будет выпить вкуснейшего чаю. Ну, так как?
Умом Элеонора понимала, что должна отказаться, но ей очень хотелось поехать с ним. В конце концо, она все-таки не смогла отказать.
Они завтракали молча, потом Роберт неожиданно спросил:
— А сколько тебе было, когда ты попала в приют?
— Не знаю точно, — ответила Элеонора неохотно. — Говорят, семь или восемь.
— Тогда ты должна помнить своих родителей.
— Нет, я их не помню.
— Почему? В таком возрасте дети уже запоминают людей, с которыми они живут.
— А я не помнила ничего. — Элеонора потупила глаза, опустив голову, так что локоны темных волос упали ей на лицо.
— Почему?
— Я не люблю об этом говорить, — ответила Элеонора, бледнея.
— Так, значит, это связано с твоим шрамом. Ты не любишь вспоминать об этом, ты рассказывала. — Роберт Керрингтон взял ее за руку через стол. — Послушай, я понимаю, что произошло что-то трагическое и тебе тяжело об этом вспоминать. Но лучше вытащить все прошлые страхи на свет, и они уже больше не будут казаться такими ужасными.
Он был прав. Тепло и поддержка его руки подбодрили Элеонору.
— Ты расскажешь мне свои секреты, а я свои, мы так договаривались? — спросила Элеонора с улыбкой.
— Вот именно. — Он пожал ее пальцы. — Так что ты помнишь?
