— Ты на самом деле вернулся, чтобы разыскать меня?
— О, да. — Он поймал ее взгляд. — Если бы я знал, что ты там работаешь, я бы не вылезал из заведения.
— И нарушил бы свое правило одного свидания? — Она, почти не дыша, ждала его ответа, столь для нее важного.
— Обязательно.
— Но только ради секса.
— Это был самый лучший секс в моей жизни.
Для начала и это неплохо, подумала Николь и призналась:
— И у меня тоже. Я делала то, чего прежде не делала никогда.
Их страсть была молчаливой, неистовой, всепоглощающей, стирающей из памяти все, что было прежде. Когда они оба без сил упали рядом друг с другом, тело Николь пронизывали волны блаженства.
— Даже лучше, чем то, что я помнила, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо.
— Согласен.
Через минуту у нее затекли ноги. Девлин помог ей устроиться на диване и растирал ей бедра до тех пор, пока они снова не обрели чувствительность, затем положил руки ей на живот. Она открыла глаза.
— Николь, — прошептал он. Она молча ждала.
— В следующий раз, когда будешь в настроении, обязательно дай мне знать. Не откладывай.
— А мне кажется, ты хорошо умеешь читать мои мысли.
— Не хочу пропустить ни одного раза.
— Ладно, договорились, но при условии, что ты сделаешь то же самое.
— Ты представляешь, чем это кончится? Мне ведь все время тебя хочется. Я никак не могу насытиться.
Николь провела большим пальцем по его нижней губе и просунула его ему в рот.
— Терпение — важная добродетель.
— Терпение — энергия и время, потраченные зря.
Николь засмеялась.
— Тебе было удобно? — спросил Девлин.
— Да, но в конце у меня затекли ноги.
— Придется нам стать изобретательнее. — Он помог ей встать. — Пойдем ляжем.
— Авось уснем? — улыбнулась Николь.
— Авось.
В конце концов это им удалось.
Прошла неделя; все это время Девлину казалось, что дневные заботы — способ скоротать время, оставшееся до ночи.
Его месяц на озере Тахо подходил к концу. Уже нельзя было откладывать принятие решения об их будущем, особенно теперь, когда приближался пятый месяц беременности Николь. Со свадьбой надо было поторопиться. А потом Николь придется уйти с работы и выставить на продажу свой домик. Девлин хотел сам позаботиться обо всем этом, сняв с ее плеч тяжесть хлопот. Через несколько дней они должны сходить к ее акушерке на консультацию.
Хотелось верить, что все находится под его контролем.
В это воскресное утро Девлин проснулся рано. Полюбовавшись немного спящей Николь, он осторожно встал с постели! В ожидании, пока сварится кофе, Девлин заскочил в кабинет, чтобы взглянуть на фотографию «семи самураев». Он смотрел на них каждый день, и от этого снова начал чувствовать связь со своими товарищами по институту. Воспоминяния о том времени. когда они были все вместе, возвращались по крупицам к нему. Ему хотелось, чтобы скорее наступил октябрь и они собрались вместе.
— Ну что, Хантер, ты доволен? — глядя на снимок, обратился он к изображенному на ней молодому человеку с самой широкой улыбкой. — Это ты придумал, чтобы мы, прожив месяц в глуши, переосмыслили прожитую жизнь.
Едва он успел подумать, что планы его вполне определились, как зазвонил мобильный телефон. Отец, понял Девлин, взглянув на экран. Это был первый звонок отца за этот месяц.
— Здравствуй, папа.
— Доброе утро, сын. Я так понимаю, у тебя новости.
Сердце Девлина изо всех сил заколотилось о грудную клетку. Откуда он мог узнать про Николь? Разве только Иззи могла кому-нибудь сказать…
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил он.
— Эд Магуайр говорит, что ты готов заключить с ним сделку, — объяснил отец. — Но у тебя нет права самостоятельно заключать сделки.
Девлину не понравилась отповедь отца. Неужели тот всегда разговаривал с ним в таком покровительственном, диктаторском тоне? Видимо, он просто не замечал этого, считал это само собой разумеющимся. Общение с Николь, похоже, пошло ему на пользу.
— Отец, я не имею никакого отношения к сделке с Магуайром. Это он выдает желаемое за действительное.
— Он утверждает, что ты на прошлой неделе встречался с ним.
Девлин уже опроверг то, что о нем говорили, почему же отец продолжает упорствовать?
— Да, это так. Но я решил, что это будет слишком рискованно.
— Фред Хейден и Рон Аллистер сказали мне, что ты и с ними встречался. Девлин, что ты натворил?
Девлин сел на стул, приготовившись к долгим объяснениям.
— Я… — начал он.
— Прежде чем отвечать на вопрос, прибегая ко лжи или полуправде, тебе следует узнать, что твоя сестра рассказала мне и матери о женщине, которой ты, судя по всему, сделал ребенка. Женщине из казино. — Последние слова были сказаны с таким презрением, как будто это было гораздо хуже, чем то, что от Девлина забеременела женщина, на которой он не женат.
Девлин все-таки свернет Иззи шею. Чего она хотела добиться, обманув его доверие?
— Тебе нечего сказать? — спросил отец.
— Наоборот, мне очень много надо тебе сказать.
На пороге появилась сонная, улыбающаяся Николь с растрепанными волосами. На ней была фланелевая не застегнутая рубашка Девлина. Он вытянул руку, приглашая Николь войти.
— Ну? — нетерпеливо произнес отец в трубке. Николь взяла руку Девлина и положила себе на живот. Очевидно, она чувствовала толчки, но он опять ничего не почувствовал.
Не отрывая пристального взгляда от Николь,
— В сентябре я стану отцом. Мою невесту зовут Николь. Она работает не в казино, а в отеле. Вы скоро ее увидите.
Николь отшатнулась, когда Девлин назвал ее своей невестой, но он крепче прижал ее к себе.
— Я согласился на то, чтобы ты месяц не появлялся на работе, — отчеканил отец, — но брак с первой попавшейся женщиной никогда не одобрю. Завтра же привезешь ее к нам домой, чтобы мы с матерью могли с нею познакомиться.
— Это невозможно.
— Если ты дорожишь своим положением…
— Отец, давай обойдемся без угроз… — мягко попросил Девлин. Ему казалось, что так будет проще контролировать разговор.
— Я не могу поверить, что ты попался на удочку какой-то…
Девлин нажал на кнопку, закончив разговор, и захлопнул крышку телефона. Затем притянул к себе Николь так, Чтобы она стояла между его бедер.
— Доброе утро!
— Ты сказал «невеста»?
— Мы же с тобой не педанты. Да, помолвки еще не было, но мы можем с тобой это устроить в любой момент.
— Меня еще никто ни о чем не спрашивал, а я никому ничего не отвечала.
