Щеки ее покраснели, когда она вспомнила о том, что полностью отдалась ему, ощутив его запах, его тело, вкус его кожи, и совершенно потеряла голову в порыве страсти. Это было страшное потрясение, подобное новому рождению.
«Успокойся! — молча посмеялась она над собой. — Ты всего лишь занималась любовью. Люди занимаются этим постоянно, и это ничего не значит, если нет никаких чувств».
А Кейн не испытывал к ней ничего, кроме презрения. Возможно, он таким образом цинично утверждал свое превосходство над ней? Да, конечно, он убедился в том, что она первой достигла оргазма, и сам получил удовлетворение лишь после того, как она в конвульсиях забилась в его руках. Кейн умнее, чем Брент, и гораздо жестче его. Возможно, он хотел заставить ее влюбиться в себя, чтобы она стала более покладистой? И таким образом ему будет легче убедить Брента, что все надежды его напрасны.
Да, с горечью осознала она.
Не в силах уснуть, она встала с кровати, ощущая приятную боль во всем теле, и подошла к стеклянной стене. Отдернув занавески, она взглянула на высокие пенистые волны, бьющиеся о берег. Луна еще не взошла, но яркая полоска, светлеющая на горизонте, свидетельствовала о скором ее появлении. Небо было безоблачным, и яркие звезды посылали свой призрачный свет на море и землю. Легкий ветерок шелестел листьями огромных деревьев, обступивших дом, и стволы их серебрились в сумраке ночи.
Сейбл постояла немного, пытаясь обрести душевное равновесие, найти какое-то решение, но перед ней вставали все новые и новые вопросы. И тут она заметила какое-то движение на пляже.
«Это Кейн», — мгновенно поняла она, и сердце ее сжалось. Прищурив глаза, она жадно всматривалась в силуэт его мощного тела на фоне мерцающего под звездным светом моря.
Значит, он тоже не спал.
Торопливо задернув занавески, Сейбл скользнула в кровать, ожидая, что Кейн скоро вернется в дом. Наконец она услышала тихий стук двери и, словно его возвращение удовлетворило какую-то первобытную потребность, живущую в ней, мгновенно уснула.
На следующий день, войдя в гостиную, Сейбл почувствовала аппетитный запах жареного бекона. Гостиная, совмещенная с кухней, также служила и столовой.
Кейн повернулся, когда она вошла. Красивые черты лица его казались жесткими в сумрачном утреннем свете, рот был твердо сжат, серые глаза пронзили ее насквозь.
— Доброе утро, — сказал он. — Надеюсь, ты любишь яичницу с беконом?
— Очень, спасибо тебе. — Голос ее звучал превосходно: сдержанно, размеренно. В нем не было срывающихся ноток, которые так поразили ее прошлой ночью.
Настороженно и заинтригованно она наблюдала за тем, как он уверенно расхаживает по кухне.
— Ну и замечательно. Предпочитаешь позавтракать здесь или на веранде?
— На веранде, — без колебания произнесла она. Ей требовалось открытое пространство. — Скажи, где находится посуда, и я накрою на стол.
Слава богу, что в жизни есть рутинные дела и непринужденный разговор, который заполнил вакуум напряженного молчания! Поинтересовавшись у Кейна, где находятся соль и перец, Сейбл принялась расставлять тарелки, чашки и блюдца, затем разлила сок по бокалам. Это немного успокоило ее.
Но время от времени в ней вспыхивали яркие воспоминания о прошедшей ночи, пробуждая безудержные эмоции и ощущения, от которых она хотела бы избавиться. Кейн же был совершенно спокоен: ведь, без сомнения, такое у него было сотни раз!
Он оказался хорошим кулинаром. Яичница с беконом была очень вкусной.
— Ты выглядишь взвинченной, — спокойно заметил он, садясь напротив нее за стол.
Аппетит ее сразу пропал.
— Я просто не знаю, как полагается себя вести после совместной ночи с мужчиной, который откровенно не любит меня. К тому же подозревает в совершении преступления. — Она с усилием выпалила последние слова. — Прости, если я веду себя неподобающим образом.
Он приподнял бровь:
— Жалеешь об этом?
— Да, я не перестаю думать о том, что прошедшая ночь была самой большой глупостью, которую я сделала в своей жизни.
— Но ведь ты уже наделала много глупостей. — Тон его был беспристрастным. — Вряд ли ты станешь отрицать то, что совершила мошенничество.
— Да, было бы глупо отрицать. — Сейбл постаралась скрыть боль за натянутой улыбкой. — Но то, что ты силой вовлек меня в эту ситуацию, делает тебя таким же преступником, каким ты считаешь меня.
— Я не использовал шантаж, чтобы завлечь тебя в свою постель.
С неохотой Сейбл произнесла:
— Согласна.
— И если ты хочешь сказать, что больше не желаешь заниматься со мной любовью, то я уже принял такое же решение, — сказал он, скрывая свой взгляд под опущенными ресницами. — Тост?
— Спасибо. — Она снова спасена! Но ей еще рано расслабляться. — Какой вкусный тост. Где ты научился готовить?
— Моя тетя считает, что каждый мужчина должен уметь приготовить завтрак, а также прекрасный салат.
— Мудрая женщина. — Наверное, это мать Брента? Но Брент, кажется, жил на одних гамбургерах, иногда переходя на бананы.
Кейн натянуто улыбнулся:
— Когда погибли мои родители, я переехал жить к тете и Бренту. И у нее появилась возможность обучить меня своим твердым правилам.
Потрясенная, Сейбл подняла глаза.
— Понятно. — Теперь понятно, почему он так опекал своего кузена. Он стал ему как родной старший брат!
Лицо его было непроницаемым.
— Автомобильная катастрофа, — произнес он, угадав вопрос, который она так и не задала.
Ужаснувшись, Сейбл пробормотала:
— Ты тоже был там?
— Да, на заднем сиденье, пристегнутый ремнем безопасности, поэтому отделался лишь несколькими царапинами. Родители спорили, моя мать энергично взмахнула рукой и случайно задела руль. Автомобиль вылетел на встречную полосу и, перевернувшись, упал в кювет.
Кейн внезапно замолчал, удивившись тому, какого черта он это рассказывает. Он никогда никому не говорил об обстоятельствах того несчастного случая: ни тете, ни даже следователю, который пытался выяснить причины катастрофы. И вот теперь он выворачивается наизнанку перед женщиной, которую, по всем основаниям, должен ненавидеть. И хотя Кейн в эту бессонную ночь решил, что не будет больше заниматься любовью с Сейбл, его почему-то охватил страшный гнев, когда он понял, что и она пришла к такому же решению.
Было невозможно прочитать ее мысли: милое лицо не выражало никаких эмоций. Помрачнев, он подумал о бриллиантовом кольце, которое Сейбл получила от Брента. Принять такой подарок, говоря мужчине, что она не любит его! Что может быть циничнее?!
