Однако ей известна его жестокость, полное непонимание собственного брата, бесчувственное отношение к убитой горем матери ребенка Рико.
Сначала Лия вошла в детскую, где горел неяркий свет. Ники спал, обняв пухленькой ручкой игрушечного зайца. Он выглядел как ангелок; вероятно, все спящие маленькие дети похожи на ангелов, мелькнула у Лии мысль, и ее сердце переполнилось любовью к мальчику.
Она отвечает за это беззащитное маленькое существо. Каким бы ни было истинное положение дел, как бы ни сплеталась вокруг нее паутина лжи и полуправды, она должна выполнить священный долг, от которого нельзя уклониться или отмахнуться.
Лия наклонилась и поцеловала Ники в теплую мягкую щечку. Он даже не пошевелился, и вскоре она тихо вышла из комнаты.
Сон никак не приходил. Гости уехали поздно, хлопали двери машин, в открытые окна доносились голоса – низкий голос Зандро, мелодичный смех Ровены.
Подумывает ли Зандро о том, чтобы жениться на ней? Он может воспользоваться браком, чтобы укрепить свое право на Ники. Если дело дойдет до суда, преимущество в получении опекунства будет иметь супружеская пара, а не одинокая незамужняя женщина.
Станет ли телезвезда, привыкшая к общественному вниманию, хорошей матерью?
Несправедливо, упрекнула себя Лия, судить о Ровене по одному вечеру, проведенному в ее компании. Слава не лишает женщин материнского инстинкта.
Машины выехали за ворота, парадная дверь закрылась, и в доме воцарилась тишина.
Дети, из-за которых возникают споры и тяжбы, всегда вызывают сочувствие, пробуждая душевную боль, потому что они – несчастные маленькие пешки в печальных играх взрослых.
Как она попала в эту проигрышную ситуацию? Почему?
Отчаянная просьба, высказанная на смертном одре, заставила ее согласиться.
Тебя терзает чувство вины, прошептал внутренний голос. Ты хочешь наверстать упущенное. Искупить свою вину.
Думая о спящем мальчике, Лия попыталась бесстрастно взглянуть на явно неразрешимую проблему. Как может она оставить Ники семейству Брунеллески, которое было отвергнуто их собственным сыном и братом? Позволить им исковеркать жизнь Ники и превратить в несчастного обозленного человека?
Однако разве можно увезти малыша в другую страну, забрать из единственной семьи, которую он знает, оторвать от привычного уюта и лишить чувства безопасности? Зандро не оставит такой поступок безнаказанным, он будет повсюду искать их. Жизнь в бегах, когда матери придется все время оглядываться через плечо, не будет благотворно сказываться на ребенке.
За дверью послышались шаги, затем другие звуки заставили ее насторожиться. Неужели что-то случилось с Ники? Лия услышала жалобный крик, потом еще один, громче и пронзительнее.
В мгновение ока вскочив с постели, она выбежала из комнаты и устремилась в конец слабо освещенного коридора.
Дверь в комнату Ники была открыта. Большая темная фигура склонилась над детской кроваткой. Лия услышала, как Зандро тихо говорит что-то, успокаивая плачущего Ники.
В дверях появилась Барбара, застегивающая халат.
– Давайте я…
Подняв ребенка из кроватки, Зандро прижал его к себе.
– Не беспокойтесь, Барбара, – сказал он, не оборачиваясь. – Я позову вас, если будет нужно.
Поколебавшись, няня вернулась в свою спальню. Зандро не заметил, что она была не единственной женщиной, которая откликнулась на плач Ники. Он поглаживал малыша по спине и, наконец, повернулся к двери.
– Лия?
Она вошла в комнату.
– Я услышала, что он плачет.
Рыдания уже утихали. Ники ухватился ручкой за рубашку Зандро и склонил голову ему на плечо.
– Дя-я… – сонно пробормотал он и дотронулся пальчиками до подбородка Зандро.
Зубы Зандро блеснули в улыбке. Придерживая ладонью головку малыша, он поцеловал его в темные кудряшки и приложил пальцы к его щеке.
– Температуры у него нет. Возможно, ему приснилось что-то.
– Его могли разбудить гости, когда они отъезжали, – предположила Лия, глядя, как Ники, обмякнув, привалился к груди Зандро. Удивительно длинные темные ресницы малыша слабо затрепетали, потом замерли. – По-моему, он опять уснул.
– Они разбудили тебя? – тихо спросил Зандро, шевеля своим дыханием волосики на голове Ники.
– Нет, я не спала.
– Ты ушла от нас очень рано, – неодобрительно заметил он.
Она не ответила, лишь слегка пожала плечами.
Зандро очень осторожно положил Ники в кроватку. Затем накрыл его, тщательно подоткнул одеяло и коснулся губами лба ребенка. Несколько секунд он наблюдал, как спит его племянник.
– Он очень похож на своего отца, – тихо сказал Зандро, и ей показалось, что его тон изменился.
– Твоя мать тоже так думает. Она рассказала мне, каким веселым и счастливым маленьким мальчиком был Рико. Но ты… ты сказал, что он был избалованным.
– Это не мешало мне любить его. – Зандро повернулся к ней. – Все любили Рико.
Услышав горькую нотку в его голосе, она осмелела и спросила:
– Ты думал, что тебя не могут любить так, как его?
Полумрак скрывал лицо Зандро, но легкое движение выдало какое-то тревожившее его чувство. Внезапно он тихо рассмеялся.
– Мы оба знаем, каким был Рико. Разве ты могла не влюбиться в него?
Вопрос, на который у нее нет ответа, и, к счастью, риторический. После недолгого молчания Зандро отошел от кроватки, взял Лию под руку и вывел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Он отпустил ее и посмотрел на короткую тонкую ночную рубашку, задержав взгляд на голых ногах. Затем поднял глаза и взял Лию за подбородок.
– Спокойной ночи, – сказал он и, быстро наклонив голову, решительно поцеловал.
Приложив палец к ее губам, Зандро отступил назад, повернулся и быстро направился в свою комнату. Не оглянувшись, закрыл дверь, прежде чем Лия заставила себя вернуться в спальню и лечь в постель.
Должно быть, Зандро завидовал жизнерадостному характеру брата, его беззаботному детству. Но так же, как его родители, он горевал, когда Рико исчез из их жизни.
Наверное, они находят утешение в заботе о его сыне. Любовь миссис Брунеллески к мальчику очевидна, и сомнений в том, что Зандро тоже любит его, больше нет. Ребенок платит ему доверчивой невинной привязанностью.
Она видела, как малыш без опаски подходит к Доменико, а тот рассеянно сажает его на колени и безропотно терпит, когда Ники с любопытством исследует одежду или перстни, которые украшают два пальца деда. Иногда малыш засыпает, приникнув к груди старшего Брунеллески.
Лия беспокойно ворочалась в постели до рассвета. Слезы текли по ее лицу. Когда солнце золотыми лучами заиграло на воде и рассеяло серые облака на горизонте, у нее, наконец, созрело решение.
