Лия беспокойно ворочалась в постели до рассвета. Слезы текли по ее лицу. Когда солнце золотыми лучами заиграло на воде и рассеяло серые облака на горизонте, у нее, наконец, созрело решение.
На следующий вечер Зандро не появился к ужину, и миссис Брунеллески сказала, что он задерживается в офисе. После бурного дня, в течение которого часто шел дождь, Ники капризничал, и Барбара уложила его спать немного раньше обычного.
Наконец в гостиную вошел Зандро.
Мать приветствовала его и предложила кофе, но он отрицательно покачал головой.
– Мне нужно поговорить с тобой, Лия. – Обратившись к родителям, Зандро добавил: – Извините нас, пожалуйста.
Миссис Брунеллески удивилась, отец бросил на него проницательный взгляд, но Зандро уже не смотрел на них.
– Лия! – повелительно сказал он. – Мы побеседуем в моем кабинете.
Когда-нибудь ей все-таки придется поговорить с ним, и, оттягивая разговор, она не избавит себя от свинцовой тяжести в сердце.
– О чем? – спросила Лия, осторожно ставя чашку на стол и поднимаясь. Сердце у нее глухо стучало, ноги подгибались.
– Не думаю, что тебе захочется обсуждать это здесь, – мрачно произнес Зандро.
Движением руки он указал, что жертва должна идти впереди него. Шагая по коридору в комнату, где прежде ей не приходилось бывать, она чувствовала себя так, будто ее сопровождает тюремщик.
Когда они вошли, Зандро включил свет и закрыл дверь. В комнате стоял большой стол с компьютером и принтером, офисный стул и два удобных кресла. На полках, тянущихся от пола до потолка, аккуратными рядами стояли книги и лежали стопки бумаг. Очевидно, здесь он занимался серьезной работой.
– Сядь, – приказал Зандро.
Он стоял перед дверью, как будто решив лишить ее попытки спастись бегством.
– Нет. – Лия повернулась к нему лицом, не желая садиться, если он останется стоять. – В чем дело?
– Я мог бы задать этот вопрос тебе.
Лицо Зандро показалось ей бледнее, чем обычно, и она поняла, что он с усилием держит себя в руках. Во всем его теле ощущалось напряжение. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что спокойная внешность скрывает неукротимую ярость.
От страха у нее сжалось сердце, но она попыталась не делать преждевременных выводов. Лучше пусть он выскажет то, что его беспокоит, и таким образом отодвинет страшный момент, когда ей придется сделать признание.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
Маска спала, и глаза Зандро гневно вспыхнули. Ей пришлось стиснуть пальцы в кулаки, чтоб не отступить перед ним и не забиться в угол.
– Прекрати мистифицировать меня! Твоя карта бита. Я не знаю, как ты могла подумать, что это сойдет тебе с рук.
Что… что сойдет?
Глупо, но у нее теплилась слабая надежда, что удастся объяснить ему все. Быть может, если она расскажет свою историю, Зандро, прежде чем назвать ее лгуньей и самозванкой – кем она на самом деле является, – поймет, что заставило ее прибегнуть к обману.
Он подошел ближе, с осуждением глядя на нее.
– Этот фарс, – услышала она резкий неумолимый голос.
Сейчас у нее расколется голова, ее вырвет прямо на дорогой ковер, лежащий на полу. С трудом подавив тошноту, она посмотрела в гневные темные глаза, которые вызывали у нее такой страх, что сердце замирало в груди.
– Лия Кэмерон умерла два месяца назад, – заявил Зандро. – После ее смерти остался только один член семьи – ее сестра-близнец Кара.
– Ты, – сквозь зубы произнес Зандро, – ты – Кара, не так ли? – Не дождавшись ответа, он схватил ее за подбородок, безжалостно рассматривая гневно сверкавшими глазами. – Если б я знал, что Лия и ее сестра – близнецы, у меня, возможно, возникло бы подозрение. Ты казалась мне другой. Но Рико никогда не упоминал об этом интересном факте.
– Как… как ты узнал? – удалось произнести ей.
Зандро опустил руку.
– Когда ты появилась здесь, я нанял частного детектива, чтобы разузнать о тебе, вернее, о Лии.
Почему это не пришло ей в голову?
– Я… я собиралась сказать тебе. – Она почувствовала, что ее слова прозвучали крайне неубедительно. Теперь он никогда не поверит, что прошлой ночью она примирилась с тем, что не сможет забрать Ники из семьи его отца.
Он должен жить с бабушкой и дедушкой, с двоюродными сестрами, которые обожают его, с дядей, который питает к нему искреннюю любовь и заботится о нем наилучшим образом. Она может только надеяться, что сможет оказывать небольшое влияние на его воспитание, и только от Ники будет зависеть, почувствует ли он необходимость в родственнице со стороны матери. Но сейчас Зандро менее чем когда-либо будет склонен поддерживать в ней эту надежду.
Холодная ярость на его лице сменилась презрением.
– Когда?
– Се… сегодня вечером, вероятно, – запинаясь, ответила она. – Понимаешь, Лия… – Слезы помешали ей договорить.
– Мне жаль, что ты потеряла сестру, – заметил он с едва заметным намеком на сочувствие в резком голосе. – Если бы ты пришла к нам, мы могли бы выработать какое-нибудь соглашение… Но этот обман… почему?
– Потому что Лия хотела, чтобы Ники был у меня! И Рико не желал, чтобы с его сыном обращались так, как с ним!
Зандро потерял терпение. Его темные глаза засверкали так, что Кара в испуге сделала шаг назад.
– С Рико, черт подери, обращались, как с принцем! Наши родители сделали для него все!
Горячность Зандро превратила ранее возникшие у нее подозрения в уверенность. Так ты завидовал ему! Он нетерпеливо отмахнулся от этой мысли.
– Нет. Наоборот, вероятно. – Его лицо помрачнело.
– Наоборот? – повторила она.
Зандро пожал плечами.
– Один из упреков, который Рико бросил нам, прежде чем в гневе покинуть дом, заключался в том, что теперь отцу не нужно скрывать предпочтение, которое он оказывает любимому сыну – мне. А я, по его словам, счастлив, что могу следовать по стопам своего родителя. Или быть его скамеечкой для ног.
Она едва не рассмеялась: Зандро никогда не будет ничьей скамеечкой для ног. Странно, их семейные отношения, представшие перед ней в новом свете, совпали с ее собственными размышлениями о характере братьев.
– Очевидно, – продолжал Зандро, – Рико чувствовал, что отец позволял матери баловать его под влиянием равнодушия, а не любви. И когда отец попытался исправить свою ошибку и заручиться моей помощью, было уже слишком поздно. Никто не хотел сделать его несчастным. Теперь я стараюсь примириться с ним посредством его сына.
– Лия не так понимала это. Она приехала домой больная, убитая горем, с разбитым сердцем. И сказала, что это твоя вина.
– Ты тоже так думаешь?
