На всем пути от вертолета они не встретили ни души.
— Здесь очень тихо, — заметил Антон.
— Сиеста, — пробормотала Кристина.
Напряженность между ними стала еще сильнее, когда они попали в прохладу дома. Не говоря ни слова, Кристина повела Антона через холл с высоким потолком, вверх по ступеням изящно изогнутой лестницы. По пути он рассматривал когда-то изысканный, а теперь поцарапанный и выцветший паркет. На стенах висели большие картины в массивных рамах, но выглядели они удручающе.
Кристина открыла дверь гостевой комнаты.
— За той дверью ванная, — произнесла Кристина холодно, хотя внутри она вся кипела. — Я пока приготовлю что-нибудь поесть, как раз к тому времени ты спустишься вниз.
В кухне она взяла поднос и поставила его на стол. Через две минуты на подносе появились поджаренные хрустящие хлебцы, фруктовое желе, кувшин с фруктовой водой из холодильника и тарелка со свежими нарезанными фруктами. В последний момент Кристина спустилась в винный погреб, взяла первую попавшуюся бутылку из отцовской винной коллекции и тоже поставила ее на поднос с двумя бокалами.
Еле переставляя ноги и проклиная себя за слабость духа, Кристина поплелась обратно с подносом вверх по лестнице.
— Triste, fraco, patetico*, — повторяла она снова и снова.
Антона разбирала злость.
Этот дом был похож на старый, забытый всеми музей. Сколько же Кристина прожила здесь одна как призрак? Когда же она откажется от прошлого, чтобы выйти за него замуж и жить полной жизнью?
Антон сорвал с себя рубашку, вытер ею лицо и со злостью швырнул на пол. Она приземлилась на потрепанный персидский ковер, который когда-то стоил целое состояние. Что ж, теперь это больше похоже на простой половик, подумал мрачно Антон, и его остальная одежда присоединилась к рубашке. Ковер, как и выцветшее атласное покрывало на кровати и такие же выцветшие шторы на окнах, — все просилось на свалку вместе с этим застрявшим во времени местом.
Открыв чемодан, Антон нашел сумочку с туалетными принадлежностями и направился в ванную.
Он уже был готов увидеть чуть ли не чан вместо ванны и кувшин с водой вместо крана, но и ничуть не обрадовался тому, что там оказалась вполне нормальная сантехника, правда, очень старая. Антон включил душ и с удивлением обнаружил, что в белую ванну льется чистая вода. Вздохнув, он начал бриться.
Кристина подошла к двери. Удерживая поднос на одной руке, она постучала и вошла.
Луиса в комнате не было. Она поставила поднос на столик у окна и услышала, как в ванной шумит вода. На полу лежала одежда Луиса.
Она должна ее постирать?
Кристина содрогнулась. Ее сердце сжалось потому, что — да, она должна выстирать его одежду. Только в этот раз она собиралась сделать действительно то, что хотела, и воплотить свою мечту, которую лелеяла шесть долгих лет, в которой была она, Луис, этот дом и эта постель.
Ее одежда тоже отправилась на пол. Дрожащими пальцами она распустила волосы, а потом, поддавшись порыву, взяла бабочку Луиса и подвязала ею волосы сзади.
Стук в дверь прозвучал, когда Антон вытирал лицо потертым, но идеально чистым полотенцем. Он повернулся, наблюдая, как открывается дверь, а затем замер от неожиданности. Совершенно нагая Кристина вошла в ванную и, закрыв за собой дверь, воззрилась на него. Гордый взгляд горящих глаз Кристины, ее коралловые дрожащие от возбуждения губы были до безумия волнующими.
Они молча смотрели друг на друга.
Антон заметил свою бабочку в ее волосах, и его зеленые глаза едва заметно блеснули.
— Я думала, что мы примем душ вместе, — произнесла Кристина тихим срывающимся голосом. — Ты не против?
Не против ли он? Антон усмехнулся. Впервые за шесть лет она сама пришла к нему, и никакие слова не могли выразить то, что Антон сейчас чувствовал.
Кристина провела языком по губам. Не говоря ни слова, Антон отодвинул штору одной рукой. Кристина вдохнула, как будто собралась нырнуть, и сделала шаг к нему навстречу.
Кристина отвела взгляд и попробовала воду. Вода в ванне была слишком горячей, и она открыла кран с холодной водой на полную. В этот момент руки Антона оказались у нее на бедрах, и Кристина ощутила мощь его тела. Антон ждал, пока она старательно регулировала температуру воды. Вдруг Кристина почувствовала всю нелепость ситуации и прыснула и тут же услышала за собой мягкий и негромкий смех Антона.
Напряженность мгновенно улетучилась вместе с клубами пара. Он поднял ее на руки и шагнул в ванну. Вода заструилась по ее телу, Антон закрыл штору, и пар заключил их в свои объятия.
Антон улыбнулся, когда Кристина поставила поднос на кровать. Пока Антон открывал бутылку вина, Кристина сидела рядом на коленях, как изящная и хрупкая золотистая статуэтка. Намазав тосты желе, она протянула один Антону и улыбнулась ему, когда он вручил ей бутылку, чтобы наполнить бокалы.
Она протянула Антону бокал вина. Он сделал глоток, и тут же его лицо исказилось от гримасы отвращения.
— Господи боже, ты отравить меня хочешь, — воскликнул Антон.
В ее глазах заблестели слезы.
— Ну что я такого сказал? — смущенно спросил он. — Кристина… — Антон вздохнул. — Не будь ребенком. Я же пошутил! Вот, попробуй вино, — предложил он. — Оно просто очень кислое. — Он опрокинул остатки вина в рот и поставил бокал обратно на поднос. — Ладно, — произнес Антон. — Давай поговорим о другом. С каких это пор ты так обижаешься из-за какого-то несчастного бокала вина, вместо того чтобы бросить в меня своим за то, что я был так невежлив?
— Я хотела, чтобы все было идеальным.
— Чтобы что было идеальным?
— Это… — Кристина посмотрела на кровать, на поднос и на него. — Ты, я, все это — наш последний раз вместе, — прошептала она.
Наш последний раз?..
Антон сжал зубы. Гнев и обида, кипевшие в нем шесть лет, снова наполнили его, и даже вино не смогло перебить этот горький привкус.
— Значит, это… — Антон указал рукой на поднос, — сюрприз в ванной и все остальное было только ради секса, так?
— Нет…
— Решила напоследок хорошо позабавиться со своим англичанином прежде, чем снова избавиться от него?
—Т-ты…
— С меня достаточно! — объявил Антон и поднялся с кровати.
— Луис, нет! — воскликнула Кристина. — Ты не понимаешь!
— А что понимать? Я заметил одну последовательность. Ты не заметила? — резко произнес Антон. — Ты убегаешь — я догоняю. Мы занимаемся сексом, и ты бежишь снова или, как сейчас, вышвыриваешь меня.
