— Возражать? — удивилась Эми. — Да я в восторге! Мы устроим шикарную вечеринку в честь вступления Боулта в нашу семью.
— Я так рада, что ты позвонила, — почти задохнулась мать. — Ну вот, я плачу. Но только потому, что счастлива. Я боялась, что ты не одобришь. Я ведь уже немолода… Мы хотели пожениться после Пасхи. Как ты на это смотришь? Сначала я планировала устроить очень скромную церемонию, только мы и свидетели. Но Боулт сказал: он так гордится мной, что хочет видеть на свадьбе всех друзей и родственников.
— Эдвард совершенно прав, — заметила Эми. — Я с удовольствием помогу тебе все подготовить. — В самом деле, с удовольствием, изумленно подумала она. — Это будет чудесно.
— Мы сообщим дату. Доченька, спасибо тебе.
Эми откашлялась.
— Большой привет Эдварду. Я люблю тебя, мама.
— Спасибо, дорогая. Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.
Я снова плачу, подумала Эмили. Так трудно бывает измениться. Но овчинка стоит выделки.
В пятницу, стараясь отвлечься от грустных размышлений, Эмили отправилась на прогулку с собаками. Это оказалось довольно рискованным мероприятием, поскольку Спотти твердо вознамерилась поздороваться лично с каждым встречным. Эми с трудом сдерживала неугомонную псину.
Надеясь, что Спотти когда-нибудь утомится, она довольно долго выгуливала собак. Но энергия молодой суки граничила с маниакальной, так что престарелая Гранди и Эми выдохлись первыми.
Утром того же дня Эмили договорилась, чтобы ее машину отбуксировали в гараж. А вечером она пошла за покупками. Гардероб женщины, решила она, должен отражать ее характер. И если раньше все ее наряды отличались консервативным кроем и однообразием тонов, то теперь все будет иначе.
В небольшом магазинчике в Джорджтауне Эми присмотрела мини-юбку в обтяжку и жакет цвета зимней рябины, в соседнем бутике — белый шелковый блузон и пару облегающих джинсов, серебристый ремень из крокодиловой кожи и серебряные украшения с бирюзой.
Затем она решила, что если уж ее внешний вид меняется столь кардинально, то нужно стать более смелой и в выборе интимных деталей туалета. Около часа Эми провела в магазине нижнего белья, оставив там кучу денег. Она даже представить не могла, что бюстгальтеры и трусики могут быть так красивы — нейлоновые, шелковые, кружевные, всех цветов радуги. Как много времени прошло с тех пор, как она в последний раз потакала своим женским капризам. Слишком много.
Нагруженная свертками, она вернулась домой и сразу позвонила сестре, предложив посидеть с детьми в субботу вечером.
— Приходи к ужину, — сказала Барбара. — В субботу мы всегда готовим что-нибудь вкусненькое. Как Боб?
— Полагаю, отлично.
— Полагаешь? — фыркнула Барби. — Если бы я знала, что Трейси предложит тебе вернуться в город, то ни за что на свете не дала бы ей твой телефон. Послушай, давай я предложу маме и Боулту побыть няньками и в уик-энд? Тогда ты и Роберт сможете пойти с нами в кино.
— Нет, — отказалась Эми.
— Мим, однажды ты проснешься и поймешь, что жизнь прошла мимо, — вскипела сестра. — Нет ничего хуже холодной пустой постели. Я поняла это, когда нам с Айзеком пришлось расстаться. Увидимся завтра. Пока. — Эмили услышала, как сестра бросила трубку.
Роберт, уходя, хлопнул дверью, и вот теперь сестра. Все было бы иначе, подумала Эми, если бы другие люди перестали вмешиваться в ее жизнь.
Но если Фросты пригласят Роя в кино, тогда, вероятно, он никуда не уедет?
Эмили сварила себе еще одну чашку кофе и уселась на террасе, греясь в лучах заходящего солнца. Гранди плюхнулась возле ее ног, а Спотти носилась по двору, ища лазейку в ограде и лая на деревья. Наконец собака угомонилась и прилегла на дощатый пол.
Отгоняя мысли о разговоре с сестрой, Эмили вспоминала детство и юность, бегло подумала о коттедже, о том, как долго она не бродила по полям, не любовалась дикими полевыми цветами или даже просто не сидела на залитой солнцем террасе. Она думала о музыкальной школе в Нью-Мехико, которая заслуживала ее внимания, но была так далеко. Далеко от паутины чувств, опутавшей ее сердце. Эми подумала о матери и Эдварде, который через два месяца станет ее отчимом. И только об одном человеке она не смела подумать. О Роберте.
В эту ночь ее снова мучили кошмары, вновь мощный круговорот засасывал ее в жуткие глубины. Эмили проснулась, дрожа от страха. Села на кровати, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца. Я боюсь Роя и всего, что связано с ним, в панике подумала она. Вот почему я не хочу даже думать о нем. Если я впущу его в свою жизнь, на самом деле впущу, боюсь, я исчезну, потеряю себя.
По словам Роберта, она нашла себя, свой неповторимый путь. Так ли это? А что, если она влюбится в этого человека… что тогда? Она уже никогда не станет такой, как прежде.
Ее тело ответило первым. Воображение Эми стремительно уносило ее туда, куда она не хотела заглядывать. В крайнем возбуждении она спустилась по ступенькам, приготовила себе авокадо с майонезом и стала смотреть какой-то глупый фильм по телевизору. В семь утра она проснулась на диване с ноющей болью в шее. Телевизор по-прежнему работал.
Эми выключила его. Все из-за мужчин, мстительно подумала она. Или, вернее, из-за одного мужчины. Мужчины, который построил чудесный дом, полный солнечного света, который понимает все людские эмоции, который целует ее так, словно никогда не наступит завтра. Который знает, чего хочет.
Он хочет ее. И не скрывает этого. Хотя ни разу не позвонил с тех пор, как она переехала в дом Трейси.
Возле входной двери раздался ужасный вой собак. Значит, им пора гулять. Эмили осторожно покачала головой из стороны в сторону, растягивая затекшие мышцы. Как раз этим утром она собиралась купить себе новую спортивную машину, которая станет еще одним символом перемен. Эми скорчила рожицу и направилась к входной двери, обороняясь от нападок собак.
Маленький серый автомобиль выглядел жалким и потрепанным рядом с блестящими новыми моделями в автосалоне. Но Эми была настроена воинственно, и, когда к полудню она рассталась с продавцом, ее не покидало чувство удачно совершенной сделки. Эмили с гордостью ощущала себя владелицей ярко-красного «ауди», размером чуть больше предыдущей машины, но современной. Припарковавшись возле дома сестры, она обошла новое приобретение пару раз, похлопывая по блестящему корпусу, и вдоволь налюбовалась собственным отражением в лобовом стекле.
Ближе к вечеру Эмили притормозила возле дома Фростов. Цвет ее новой машины прекрасно гармонировал с алыми обновками. Этот цвет и наряд символизировали нечто, чему она еще не подобрала название.
